Павильон Зеленого Солнца - Юлия Чернова

Поначалу профессор мог выражать свои чувства только восклицаниями (Ах! Ох! Как! Неужели! О, чудо!), потом перешел к фразам (Вы ли это? Какое счастье! Я не в силах поверить своим глазам!) и только спустя пять минут разразился длинной приветственной речью. Вкратце она сводилась к тому, что профессор — необыкновенно счастливый человек, незаслуженно получающий от судьбы такие подарки.

Вместе с профессором гостей встречала его жена, крохотная седовласая женщина, одетая в национальный тайанский наряд, состоящий из двух платьев: верхнего, безрукавного, и нижнего, с широкими, ниспадающими до полу рукавами, которые сейчас, чтобы не мешали, были связаны за спиной. Цвета ее одежды были неярки, как и полагалось по возрасту. Только тонкий крученый пояс с двумя тяжелыми кистями был алым.

Профессор с гордостью поглядывал на жену: видит ли, как его ценит молодежь. Букет бледно-сиреневых хризантем не дарят просто так. Это знак особой любви, особого уважения учеников к учителю.

Вошли в дом — обставленный вполне по-европейски. Большую часть комнаты занимали стеллажи с книгами. Профессор предложил гостям расположиться на диване и в креслах, и едва все успели сесть, завязался разговор — вначале, как и обычно, бессвязный. Хотелось расспросить и рассказать обо всем, а потому перескакивали с одного на другое. Вспоминали прошлую экспедицию, мечтали о будущей, объясняли, кто чем занят теперь. В разгар беседы зазвонил телефон.

Профессор снял трубку, и энтузиазм его возрос необычайно.

— Держу пари, звонит Комито, — заявил Эндо.

— Да, он объявляется очень часто, — поддержала жена профессора.

Патриция объяснила подруге, что Комито всегда был любимцем Шеня. В экспедиции именно Комито доверили войти первым в только что обнаруженный тайник с фарфором. Элен показалось, что сказано это было не без ревности.

Примолкнув, они слушали, как убивается профессор. Именно сейчас, когда в доме собрались друзья, идет обсуждение планов на будущее, — Комито нет с ними. На том конце провода что-то ответили, и причитания профессора стали еще горше. Оказывается, Комито не один, рядом с ним Тои, и оба далеко! Профессор подозвал к телефону сначала Эндо, потом Патрицию, а потом, к удивлению мужчин, трубку попросила Элен и что-то кротко проворковала. Долго слушала ответ. Рассуждения об археологии успели Элен надоесть. Могла же она получить удовольствие, услышав, как хороша, как ее помнят и мечтают о встрече.

Разговор затянулся, и, отойдя от телефона, Элен обнаружила, что все собрались вокруг стола, на котором красовался ее чайник. По знаку профессора супруга подошла к одному из стеллажей и вытащила объемистый том. Положила перед мужем. Патриция обернулась к Элен, пояснила:

— Это каталог. Собрание известного тебе коллекционера.

Профессор, полистав страницы, хлопнул ладонью по развороту и пододвинул книгу гостям. На глянцево поблескивающей странице был запечатлен маленький фарфоровый чайник. Элен не составило труда его узнать. Справа от фотографии шли столбцы иероглифов.

Профессор взял чайник в руки и медленно заговорил. Патриция успевала переводить.

— Чайник изготовлен в первой половине восемнадцатого века, между тысяча семьсот шестым и тысяча семьсот тридцать четвертым годами. В это время мастерские Цуна перешли к новому хозяину и на всех изделиях ставилось особое клеймо. Вот оно здесь, на донышке.

Профессор перевернул чайник и показал иероглиф, похожий на острую лисью мордочку.

— Фарфор мастерских Цуна всегда славился, но в те годы ценность его возросла еще и потому, что на многих предметах были росписи, посвященные жизни госпожи Ота.

Патриция издала вопль и вскочила на ноги.

— Ах я тупица! — Она с размаху хлопнула себя по лбу. — Сказано же в поэме: «Жаркую тьму пронзая…» К этим словам и относится рисунок.

Она указала на даму в розово-алом одеянии, ловившую светлячков. Профессор кивнул, соглашаясь.

— Ю-Чжан был самым восторженным из поклонников госпожи Ота, каких только знала история. Исключая, конечно, ее мужа, великого Сю-Тея. Неудивительно, что росписи на чайнике служат иллюстрациями к поэме.

— Значит, чайник сделан именно в те годы, когда владельцем мастерских Цуна стал Ю-Чжан? — уточнил Эндо.

— Основатель Фарфорового города? — Элен начинала усваивать все, относящееся к истории госпожи Ота.

— Да, да, — торопливо подтвердила Патриция.

— Скажите, профессор, этот чайник особенно ценен? — быстро спросил Эндо.

Профессор покачал головой.

— Нет. Вы же сами были на раскопках. Вспомните тайник, до отказа заполненный фарфоровыми изделиями. Вот каждое из них представляло особую ценность.

— Профессор, из-за этого чайника убили человека, — негромко сказал Эндо.

Шень откинулся на спинку стула. Помрачнел. Его жена, растерянная и побледневшая, смотрела на мужа. Минуту царило молчание. Потом профессор встрепенулся:

— Вы уверены, что причина убийства — чайник?

— Да, — коротко ответил Эндо.

Профессор снова взял чайник в руки. Жена принесла лупу. Тщательно, миллиметр за миллиметром профессор изучал поверхность чайника. Остальные застыли в благоговейном молчании. Эндо быстро переводил взгляд с лица профессора на его руки. Глубокая морщина прорезала лоб Шеня. Он со вздохом отложил лупу и попросил жену вскипятить воду. За время ожидания никто не проронил ни слова. Даже Элен, на языке которой теснились десятки вопросов. Наконец жена профессора внесла поднос, на котором стояла большая керамическая чашка, закрытая крышкой.

Профессор собственноручно перелил кипяток в чайник и внимательно рассмотрел проступившие рисунки. Отставил чайник. Соединил кончики пальцев, опустил веки и несколько минут сидел, размышляя. Потом открыл глаза и виновато посмотрел на гостей.

— Сожалею, но ничего не могу добавить к уже сказанному.

У всех вырвался вздох разочарования. Профессор не находил себе места оттого, что так расстроил гостей. Он считал своим долгом разгадать загадку.

— Вероятно, преступника ввел в заблуждение еще более ловкий жулик. Уверил, что чайник бесценен…

— Убийца наверняка заглядывал в каталог, — возразил Эндо. — Там указано, у кого чайник приобретен и кто является его нынешним владельцем, а также — приблизительная стоимость.

— Быть может, убийца — сумасшедший? — с надеждой спросил профессор. — Завладеть чайником — его мания.

— Проще всего предположить именно это, — ответил Эндо. — Но если поискать иной мотив…

— Семейная реликвия? Пари? Месть? — Профессор на ходу пытался найти убедительную причину. — Требование любимой женщины? Проигрыш в карты? Старый долг? Восстановление справедливости? Условный знак?

Элен с Патрицией переглянулись и приуныли, понимая, что им не под силу разобраться в этом обилии версий. Эндо не сводил взгляда с профессора и как будто что-то для себя решал.

— Замкнутый круг, — пожаловалась Патриция. — Поймать преступника мы можем, только узнав мотив его действий, а мотив можем узнать, только поймав преступника.

Элен согласно кивнула. Повернулась к Эндо, ожидая и от него подтверждения. Глаза Эндо на мгновение расширились, он быстро опустил голову. Элен насторожилась: «Неужели догадался?» Хотела спросить напрямую, но ее отвлек профессор, осведомившийся:

— А что думает об этом владелец чайника?

Элен кашлянула и скромно потупилась.

— Право, не знаю, что и думать.

Профессор уставился на нее во все глаза, а потом разразился длиннейшей тирадой. Патриции понадобилось несколько раз переспрашивать, чтобы при переводе ничего не упустить.

— Профессор удивлен и поражен. Он и подумать не мог, что чайник принадлежит кому-то из нас. Полагал, мы явились за консультацией по просьбе коллекционера. С самого начала сожалел, что не в силах нам помочь, но теперь это сожаление переходит в отчаяние. Профессор спрашивает, понимаешь ли ты, какой опасности подвергаешься? Если убийца охотится за чайником, то рано или поздно доберется и до тебя. Он умоляет обратиться за помощью в полицию, и как можно скорее.

С каждым мгновением профессор волновался все больше. Распереживалась и его жена. Со все возрастающей горячностью они вдвоем принялись убеждать Элен позвонить в полицию. Чуть ли не подталкивали к телефону. Потребовались соединенные усилия Элен, Эндо и Патриции, чтобы убедить стариков — их гостье ничего не угрожает.

— Уверяю вас, инспектор Ямура лично занимается этим делом, — твердила Элен.

Переглянулась с Патрицией: им еще предстоит теплая встреча с инспектором, когда тот выйдет на торговца и узнает все, что они утаили. Патриция заранее содрогалась.

Тем временем Эндо удалось успокоить профессора и его жену, заверив, что он сопроводит владелицу чайника к инспектору Ямуре. После этого те выражали свою тревогу только взглядами.