Нет орхидей для мисс Блэндиш - Джеймс Хэдли Чейз

Она попыталась захлопнуть дверь, но Феннер успел подставить ногу.

– Мисс Борг?

– Я никого не принимаю! Идите к черту!

– Но я представляю агентство «Спивак, Андерсон и Харт», – соврал Феннер. – Точно не хотите меня видеть?

Фамилии известных театральных агентов с Бродвея заинтересовали ее. Она уставилась на него:

– Вы, наверное, шутите?

– С какой бы стати? Спивак видел вас вчера вечером. Он поговорил с Андерсоном, и если Харт еще не разругался с Андерсоном, то точно уже знает обо всем. У меня для вас предложение, мисс Борг.

– Если это розыгрыш… – начала Анна и осеклась. Если бы это оказалось правдой! Спивак, Андерсон и Харт заинтересовались… ею!

– Не хотите обсуждать – дело ваше, – сказал Феннер, отступая на шаг. – Но знаете что, радость моя, восемьсот стриптизерш этого города отдали бы не задумываясь свои трусики за такой шанс.

Анна больше не колебалась и открыла дверь.

– Ладно, заходите…

Она провела его в гостиную. Она думала, что готова убить Эдди, – уже оценила ущерб, который он ей нанес. А если Спивак, Андерсон и Харт захотят на нее взглянуть? Вдруг этот парень хочет, чтобы она сразу прыгнула в такси и отправилась на просмотр? Что же тогда делать с синяками?

– Вас интересует работа в Нью-Йорке, мисс Борг? – Феннер выбрал самое удобное кресло и сел. – Или вы здесь связаны контрактом?

Анна широко раскрыла глаза:

– Нью-Йорк? Боже, да я мечтаю об этом. Нет, не связана.

– Даже с клубом «Парадиз»?

– Я каждый раз договариваюсь с ними на неделю.

– Ну и славно. Присядьте, мисс Борг, расслабьтесь, расскажу вам сказку на современный лад.

Анна рассеянно опустилась в кресло, но тут же вскочила от боли.

– На гвоздь сели? Или что? – поинтересовался Феннер.

– Стоять полезно для фигуры, – сказала Анна, натужно улыбаясь. – Сами понимаете, за фигурой нужно смотреть.

– Ничего, я сам за ней посмотрю… с удовольствием.

– Теперь послушайте, мистер. Если это все шутка…

– Это не розыгрыш, мисс Борг. У нас есть клиент, у которого денег больше, чем мозгов. Он хочет финансировать мюзикл на Бродвее – вот видите, насколько сумасшедший, но кто мы такие, чтобы его разубеждать? У него есть сценарий и музыка, и теперь нужна только звезда. Он настаивает, чтобы мы нашли местную артистку. Он разбогател в Канзас-Сити и сентиментален. Хочет дать шанс девушке из этих краев. Мы пока что не нашли никого лучше вас. Хотите испытать судьбу?

Глаза Анны широко открылись.

– Хочу ли я? Вы что, правда предлагаете мне стать звездой на Бродвее?

– Остановить себя можете лишь вы сами. Спивак просто позвонит клиенту, скажет ему о вас, и дело в шляпе.

– Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

– Говорю же, современная сказка. Годичный контракт на Бродвее, потом Голливуд. У вас великое будущее!

– Когда я заключу контракт? – спросила Анна, думая, что пора уже собирать вещи и съезжать от Эдди. – Когда я встречаюсь с этим мистером Спиваком, или как там его?

– Я подготовлю контракт сегодня к вечеру. Завтра в это время вы будете ужинать с мистером Спиваком в Нью-Йорке.

– Вы уверены, что вашему клиенту нужна именно я? – занервничала Анна. – Разве вы не говорили, что мистер Спивак сначала должен ему позвонить?

– Я рад, что вы обратили на это внимание, – сказал Феннер, закуривая сигарету. – Вот именно – прежде чем поговорить с нашим клиентом, нужно прояснить ситуацию. Вы нам нравитесь, мисс Борг, но, честно говоря, нам не нравятся ваши друзья.

Анна напряглась:

– О чем это вы?

– Ну, ребята, с которыми вы работаете, все же не сливки общества, верно? Эдди Шульц, например. Вы будете публичной персоной, мисс Борг, как только пойдут слухи, что вы будущая звезда этого шоу. Нужно создать вам благоприятный образ.

Анна, казалось, забеспокоилась.

– Ну, я не замужем за своими друзьями. Когда я попаду на Бродвей, то вряд ли захочу иметь с ними дело.

– Это, конечно, хорошо, но не так давно вы состояли в отношениях с пресловутым Фрэнком Райли, а о нем пишут в новостях. Пресса наверняка свяжет вас с ним. Если это всплывет где-нибудь в печати, то может загубить все дело.

Анне стало худо от разочарования.

– Я… я почти не знала Райли, просто знакомая. Ну, знаете, как оно бывает…

– Слушайте, мисс Борг, вы должны быть со мной откровенны. Так как вы были знакомы с Райли, я должен был проверить вас. Не думайте, что мне нравится совать свой нос в чужие дела, но раз мы собираемся сделать из вас звезду, то не можем позволить себе скандал. Я так понимаю, вы близко знали Райли.

Анна печально отмахнулась:

– Тогда зачем пришли сюда, дали мне надежду? Я знала, что это розыгрыш! Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

– Эй, погодите, не стоит так легко впадать в отчаяние! Если хорошо подумать, любая трудность преодолима. Вот что, мисс Борг: мы не можем скрыть тот факт, что вы общались с преступниками. Это невозможно. Тогда что мы сделаем? Мы представим этот факт так, что он сыграет вам на руку. Говорят, кто влюблен, того любит весь мир. А я вам скажу, кого любят еще больше: того, кто исправился! Вот что мы из вас сделаем. Мы скормим прессе слезливую историю, расскажем, как вы начинали с самых низов, как увлеклись Райли, не зная, кто он такой, как отчаянно пытались сделать его порядочным человеком, когда узнали правду, – и как утратили веру в него, когда он похитил дочку Блэндиша. Понимаете? С того момента, как Райли исчез из вашей жизни, вы пытались выбраться из неподходящего окружения, но тут появился Эдди Шульц. Он заставил вас жить с ним. Потом подвернулся шанс работать на Бродвее. Вы ухватились за него обеими руками. Гангстеры Канзас-Сити в прошлом. Вы изменились!

Анне это не показалось особенно убедительным.

– Вы правда думаете, что в это поверят?

– Если не поверят, детка, вы пропали. – Феннер покачал головой.

Анна прислонилась к камину. Она жалела, что не может присесть. Внутри образовалась пустота. Теперь она была уверена: Бродвей окажется лишь несбыточной мечтой.

– Как вы собираетесь заставить их поверить в это? – спросила она. – Газетчики! Ненавижу их! Они шпионят за тобой и, почувствовав возможность состряпать историю, уже не отстанут. Им плевать, что тебе больно, плевать, сколько вреда они принесут и сколько сердец разобьют, главное – статья! Ненавижу их всех – вонючие сукины дети!

Феннер подумал, что не стоит сообщать ей о своем прошлом газетчика. Тогда она его точно пристрелит.

– А я скажу вам, как мы их убедим, – сказал он. – Да мы такую историю сочиним! О вас будут писать по всей стране –