Лемурия: эпоха Великого Огня - Наталия Александровна Яксина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Астима кто-то тронул за рукав. Он обернулся на прикосновение.
–Астим, я Селем из клана Врачей. У малыша, несмотря на перевязку, кровоточит рана. Он ослабеет от потери крови. Кроме того, кровь тянется за ним дорожкой, и на ее запах могут приплыть другие драконы.
–Что же ты предлагаешь делать, Селем?
–Я попробую остановить кровотечение и затянуть рану. Думаю, что мой дар целительства распространяется и на русалок.
Астим не верил своим ушам! Лемуриец добровольно протягивает руку помощи русалке, которую недавно считал водяным демоном! Но радость его быстро померкла.
–Но как же ты сможешь приложить к нему руки? Русаленка нельзя поднять на палубу, его жабры быстро пересохнут, а он и так слаб.
Селем помолчал, скрипя зубами и хрустя костяшками пальцев. Наконец он поднял голову и выпалил, сверкнув глазами:
–Значит, я спущусь в воду. Я видел, как это сделал ты. Если ты смог зажечь взглядом пламя, находясь в воде, то она и вправду неопасна для огня наших душ. Но ты должен помочь мне спуститься, удержаться и выбраться.
–Конечно, Селем, я помогу тебе.
Астим свистом подозвал дельфина. Дельфин приветливо улыбнулся острыми зубами и провизжал приветствие. Астим по-дельфиньи объяснил, как нужно помочь, взял побледневшего Селема за руку и спрыгнул вместе с ним за борт. Дельфин мгновенно подхватил Селема и на своей спине довез его до маленького пациента.
–Майра, Селем друг, он вылечит твоего сына, – сказал Астим по-лемурийски и по-русалочьи. Майра, всхлипывая, передала другу на руки бледного, обмякшего русаленка. Селем при виде несчастного ребенка справился со своим страхом. Он привычно потер руки одна о другую. Между ладонями появился маленький белый огонек. Огонек становился все больше и ярче. Наконец, Селем бережно опустил его на раненую спинку. Майра тихо вскрикнула, ее сын вздрогнул. Белое сияние окружило все тельце русаленка. Рана перестала кровоточить, начала уменьшаться в размерах и затягиваться. Через несколько мгновений сияние погасло, превратилось в крошечный огонек и спряталось в ладонях целителя. Через всю спину малыша тянулся широкий неровный шрам, но он выглядел вполне зажившим. Русаленок зевнул, сонно пробормотал по-лемурийски: «Спасибо!», – и уснул на руках у названого отца. Астим побаюкал спящего детеныша и осторожно передал его подоспевшему Маврону. Он сказал Майре и Маврону по-лемурийски, чтобы не разбудить русаленка: «Астим вне опасности. Гордитесь своими детьми, они храбрые воины и любящие сыновья. Я горжусь ими! Вся моя стая гордится ими!» Майра и Маврон сложили руки на жабрах и поклонились Селему. Удивленный целитель тоже положил руки крест-накрест на шею и склонил голову в ответ. А затем Астим поспешил вернуть на борт Селема, дрожащего от волнения и непривычной сырости.
Селем был в смятении. Он явно силился что-то сказать, но никак не мог подобрать подходящих слов. Наконец, он заговорил сбивчиво и пылко.
–Астим, я думал, что русалки – это водяная нечисть. В детстве я не раз бросал в них камни, за что мне сейчас неимоверно стыдно. Но сегодня я увидел, какие они храбрые воины и любящие родители, верные друзья и благодарные товарищи. Если их малые дети рискуют своей жизнью ради спасения близких, борются с противником кратно большим и побеждают его… Если их мудрые старики не стыдятся склонить голову перед чужаком и поблагодарить его…Словом, я только сегодня понял, какие русалки на самом деле. Я благодарю тебя, Астим – ты сблизил миры лемурийцев и русалок. Если бы мы поверили тебе раньше… Сейчас никто бы не оплакивал оставшихся в Лемурии родных и друзей.
-Селем, я рад, что ты признал в русалках добрых, смелых и благородных друзей. Думаю, что многие наши спутники после сегодняшнего сражения с драконами пришли к такому же выводу. Будем смотреть вперед и плыть за солнцем!
ПЕРВЫЙ АТЛАНТ
Астим проснулся от ледяного прикосновения. Он огляделся по сторонам, но не увидел никого, кто мог бы дотронуться до него. Довольно далеко от него стоял на палубе дежурный Нарив – он зорко вглядывался в ночное небо и сонный Океан, настороженно ожидая опасности. По ночам путешественники останавливались на несколько часов, так как их проводники-русалки нуждались в отдыхе. В русалочьей стае чутко бодрствовали дозорные, рядом медленно плавали сторожа-дельфины. Тишину нарушал лишь мерный плеск волн.
Наконец, Астим догадался, что его разбудило предчувствие беды. По его расчетам, наступал последний рассвет Лемурии. Родная земля осталась далеко, в двух сутках пути, но отзвуки катастрофы все равно настигнут переселенцев. Астим тщетно запрещал себе вспоминать, но все равно перед его внутренним взором мелькали любимый город, улицы, парки, дома, знакомые лица… Он будто наяву слышал разговоры лемурийцев и смех детей, чувствовал запах цветов и дыма…Нестерпимая боль пронзала все его существо. Сегодня на рассвете Лемурия бесследно исчезнет. Великий Огонь! Будь милосерден к лемурийцам, да не погаснет пламя их душ!
Его тяжелые размышления прервал оклик Нарива:
–Астим! Взгляни на горизонт! Я вижу какие-то странные сполохи.
Астим подавил панический ужас и спокойно, уверенно скомандовал:
–Буди всех, Нарив! Наша любимая Лемурия гибнет. Мы должны проститься с ней и помолиться Великому Огню за всех наших собратьев. А потом мы должны ждать страшную бурю и встречать ее в полной готовности.
Нарив поспешил выполнять приказ своего предводителя, а Астим перегнулся через борт Атланта и крикнул по-русалочьи:
–Побратимы! К нам идет буря!
Русалки и дельфины мгновенно проснулись и перепугано засуетились, но Дед Вождь одним властным окриком остановил панику. На палубе «Атланта» собрались охваченные ужасом лемурийцы. Заспанные дети тихонько хныкали, женщины утирали слезы. И все они с надеждой смотрели на Астима, ожидая от него слов поддержки и спасительных распоряжений.
Астим мысленно приказал лемурийцам успокоиться. Затем он заговорил негромко, но уверенно и убедительно:
–Братья и сестры! Взгляните на те огненные сполохи – это наступает конец нашей родной Лемурии. Давайте вместе помолимся Великому Огню за всех, кто остался дома…
Лемурийцы, не сдерживая рыданий и горестных причитаний, обратили свои взоры к разгорающемуся на горизонте зареву. Они молились и плакали, называя имена родных и друзей, поверивших в рассказы Великого жреца
