Лемурия: эпоха Великого Огня - Наталия Александровна Яксина

Отец закрыл глаза руками.

–Жена, что ты такое говоришь… Я ничего не понимаю… Я не знаю, что мне думать, кому верить… Если это все правда, значит, и катастрофа – правда? А Великий Жрец, выходит, лжец? Но… Как это возможно?. Сам Великий Жрец…

–Кто тебе ближе – твой родной сын или Великий Жрец, которого ты видел раз в жизни, и то – на казни нашего Астима? – продолжала наступать мама. Вся ее девически стройная фигурка напряглась, как натянутая струна, даже пышные волосы выбились из замысловатой прически и наэлектризовались.

–Но ведь это Великий Жрец! Он посредник между нашим миром и Вселенной Огня! Он не может лгать, он не может обрекать своих чад на смерть! Наши отцы, деды, прадеды… да все наши предки свято верили Великим Жрецам! Если бы мой отец узнал, что я сомневаюсь в правоте Великого Жреца, он проклял бы меня! Как может лгать лемуриец, наделенный священным даром пирогенеза!

Мать неожиданно расслабилась, ласково улыбнулась и мягко произнесла:

–Акмар, разве ты забыл, что наш мальчик тоже пироген? Значит, и он не может обманывать.

Отец совершенно растерялся:

–Да, но Великий Жрец…

–Папа, я говорил с Великим Жрецом. Он был со мной откровенен. Мартан – это имя, которым он был наречен при рождении – знает про катастрофу. Знает, но не собирается спасать свой народ. А меня, природного пирогена, он ожидал увидеть своим преемником – Великим Жрецом Лемурийским.

Акмар, закусив губу, беспомощно переводил взгляд с жены на сына.

–Великий Жрец знает про катастрофу… Значит, конец света действительно близок… И он ничего… А ты говорил правду, и за это тебя судили и приговорили к смертной казни… Но как же это возможно?

Отец согнулся, как от сильного удара, его глаза погасли, а лицо побледнело. Наконец, он опомнился и тихо, неуверенно обратился к сыну:

–Астим, сынок, прости меня. Ты права, Амита, сын для меня ближе и важнее, чем Великий Жрец и вера отцов. Никогда не думал, что скажу что-то подобное…

Мама, с трудом сдерживая слезы, обняла Астима. Отец неуверенно шагнул к ним, но сын опередил его, порывисто подскочил и крепко обнял.

–Мама, папа, как же я счастлив, что вы меня узнали! Пожалуйста, поторопитесь – я пришел забрать вас с собой, в Большой Путь. Нас ждет Атлантида, новая страна и новая жизнь.

Но отец почему-то отрицательно покачал головой.

–Сынок, моя жизнь здесь, на земле моих предков. В твоей неведомой Атлантиде нет места для меня. Я останусь в Лемурии. Если моей Родине суждено погибнуть, значит, и я умру вместе с ней. Такова моя судьба. А ты не оглядывайся на меня, старика. Ты молод и полон сил, ты не боишься нового и неведомого – плыви навстречу своей судьбе и будь счастлив. Вот мое последнее слово.

Мать дрогнувшим голосом произнесла:

–Астим, мое место здесь, рядом с твоим отцом. Я поклялась Великим огнем всегда быть рядом с ним, и я сдержу клятву. Я пойду за ним в огонь и воду. В огонь, если он решит остаться здесь и встретить последний день Лемурии. В воду, если он решит последовать за тобой. А ты… Ни о чем не жалей. Это судьба, сынок. Плыви в свою Атлантиду и будь счастлив. Нам с отцом будет спокойнее умирать, зная, что ты спасся и будешь жить, продолжишь наш род… Ах, как я мечтала погулять на твоей свадьбе, родной! Жаль, что я не благословлю тебя и твою невесту, не передам ей в дар огонь из нашего семейного очага, не увижу своих внуков…

Отец вздрогнул, услышав ее слова, опустил голову, но не проронил ни слова.

–Мама, неужели ты и правда не благословишь нас с Вайдой?

–Вайда… Смешение кланов… Ты не хочешь слушать родительских советов! – заворчал отец.

Амита просветлела лицом:

–Приведи ее сюда, сынок. Мы с отцом благословим вас на брак и подарим огонь!

–Мама, я не могу ее привести сюда. Она на острове, я спрятал ее от Великого Жреца – он угрожал схватить ее и казнить. – Помолчав, Астим добавил: – И вас тоже.

Потрясенный отец остолбенел. Мать бессильно сползла на стул.

–Как же так… Тебя обвинили в огнеотступничестве и приговорили к смертной казни, теперь нас хотят казнить…Да, недаром Великий огонь решил покарать Лемурию – если в ней творятся такие бесчинства по приказу Великого Жреца!

–Что ты говоришь, Амита…

–Правду, Акмар.

Мать подошла к отцу, взяла его за руки и пристально посмотрела в его глаза.

–Акмар, ты принял решение, а я последую за тобой. Но мы должны благословить нашего сына на брак и подарить его невесте огонь из нашего домашнего очага. Прошу тебя, пойдем завтра на рассвете проводить их!

Отец долго молчал. Мать не сводила с него встревоженных глаз. Наконец он с усилием произнес:

–Хорошо. Я согласен… – и торопливо добавил, видя просиявшие лица жены и сына – Я согласен на твой брак с Вайдой и готов благословить вас. Завтра мы с матерью придем на побережье в указанное тобой место, благословим вас и простимся. Навсегда.

Промелькнувшую было радостную улыбку Астима словно смыло ледяной водой. Улыбку матери прорезала горькая складка.

–Спасибо, Акмар, – тихо ответила она.

–Спасибо, отец, – с трудом выдавил Астим.

Мать обняла Астима, погладила его по щеке и взволнованно заглянула в глаза.

–Иди, сынок, и не бойся за нас. Великий Жрец покинул Морон сразу после… то есть, еще утром. Жрецы не посмеют арестовать нас. Лемурийцы могут взбунтоваться, если еще и нас схватят. После твоей… многие сочувствовали тебе. Некоторые даже рискнули заявить, что верят тебе. Поговори с ними, сын. Я думаю, что найдутся смельчаки, готовые следовать за тобой навстречу неведомому. Иди, родной, поторопись!

–До завтра! – попрощался Астим, чувствуя ледяную иглу в сердце.

–До завтра, сынок!

Астим поспешно зашагал прочь от родного дома, запрещая себе оглядываться. Неужели его родители погибнут в катастрофе и он ничем не сможет им помочь? И сможет ли он покинуть Лемурию, зная, что родители остались и смиренно ждут гибели? Но еще теплится надежда, что мать сможет уговорить упрямого отца отправиться вместе с сыном в Большой Путь. Помоги ей в этом Великий Огонь!

Астим истово помолился и быстро зашагал дальше. Ему предстояло обойти своих друзей, родственников – всех, кто верил ему. А еще ему предстоял тяжелый разговор с родителями возлюбленной.

БОЛЬШОЙ ПУТЬ

Астим проснулся еще до рассвета.