Вызов - Джеймс Фрей

Как, например, вот эта.

Байцахан медленно поворачивает голову и смотрит на девушку. Смахивает с уголков рта прилипшие крошки печенья и включает музыку на айподе, подзаряжающемся от сети. Это «Битлз», All you need is love. Громко, очень громко.

Байцахан встречается взглядом с Жалайром и кивает. Жалайр опускает лезвие своего ножа на средний палец левой руки Шари – палец с кольцом, которое подарил ей муж Джамаль в день рождения их дочери.

Прекрасная, улыбчивая Крошка Элис.

«Где она сейчас? – гадает Шари. – Наверно, играет на заднем дворе». Эта картина встает у Шари перед глазами.

«Играет в траве с Джамалем».

Шари спокойна – несмотря на то, что попала в ловушку, несмотря на побои. Она спокойна именно потому, что все это случилось. Ей дали возможность воспользоваться плодами своего обучения, прибегнуть к особой концентрации. Ее схватили, когда она вышла из автобуса перекусить, – и с того момента она не вскрикнула еще ни разу. Такое впечатление, что Шари попросту ничего не чувствует.

Жалайр смотрит на Байцахана. Эта девушка произвела на него впечатление. Она будто сделана из камня. Байцахан не замечает взгляда Жалайра – его самого выдержка индианки не впечатляет. Он смотрит на кровь, капающую оттуда, где был палец Шари, и улыбается.

Шари больно, обрубок пальца пульсирует, но эта боль – ничто по сравнению с родами. «Эти глупые мальчишки ничего не знают о боли», – думает она и отгораживает сознание от боли. Байцахан отпивает глоток чая. Шари смотрит на него.

Сквозь него. Она никогда еще не убивала человека, но этого убила бы в одно мгновение.

Потому что это не человек.

Байцахан отставляет стакан и выключает музыку.

– Раскрой мне свою подсказку, хараппанка – и умрешь быстро и без боли, – обещает Байцахан, изображая из себя темного властелина.

Но Шари молчит. И на лице ее не отражается ни единой эмоции – полное безразличие.

Она все так же смотрит сквозь него.

Не человек.

Даже не животное.

Он недостоин жить.

С ее точки зрения, он уже мертв.

Хиляль ибн Иса ас-Сальт

Северная Эфиопия, Аксумское царство, Церковь Завета

Хиляль покидает крошечное селение на перекрестке.

В благодарность за гостеприимство он оставляет местным маленький талисман – изящно вырезанный крест с прожилками чистой платины. Он не говорит им, сколько стоит эта вещица. Нет смысла. Все равно они скоро умрут, и все, что создано человечеством, все, что оно считает своим, снова вернется в землю.

На телеге, запряженной волом, Хиляль добирается до селения побольше. Потом на пикапе – до более крупного городка. На джипе – до еще более крупного. Автобус. Такси. Поезд. Самолет. Хиляль летит в Гонконг, в Брюссель, в Аддис-Абебу. Он берет «Ниссан Максиму» своего дяди и доезжает до кратера. Садится на краю и молится за жертв и за их семьи, молится за будущее, чтобы оно было хорошим. Чтобы оно просто было. «Потому что это – Последняя Игра, – думает он, стоя над все еще смердящей ямой. – Будущее закончится, и время начнется с начала».

Он возвращается к машине и едет на север. Его ждет древний Аксум, царство праотцев его праотцев. Хиляль – правнук Изана, внука Гебре Мескеля Лалибелы, тайного вождя Тимката, свидетелей Явления Господня.

Хиляль сведущ в тайнах камней, и в пророчествах, и в искусстве милосердной смерти. Он выходит из машины и идет среди своего народа. Идет, миля за милей, закутанный в белоснежные и ярко-красные одежды. На ногах у него – кожаные сандалии. По пути ему то и дело попадаются люди, возделывающие землю, пасущие скот, режущие кур, молотящие пшеницу. Несколько стариков узнают его и преклоняют колени, а он в ответ поднимает свою прекрасную молодую руку ладонью вверх, будто говоря: «Не надо, брат мой! Я – это ты, а ты – это я. Встань рядом со мной. Встань вместе со мной».

И они повинуются.

– Живите, – говорит им он.

И они живут.

В его сияющих ласковых глазах они читают: он принадлежит им, а они – ему.

Хиляль пересекает пустынные холмы, бурые и красные.

И наконец достигает своей цели – каменной церкви, крестообразной в плане и скрытой в пещере в скале.

Эта церковь – тайная, она надежно спрятана в кедровом лесу.

Ее возраст – 3318,6 года.

Хиляль пробирается через лабиринт канав, ведущих к церкви.

Становится прохладнее, свет тускнеет. Хиляль доходит до главных ворот, высеченных из камня, как и вся постройка.

Здесь – его наставник. Его духовный водитель.

Его советчик.

Эбен ибн Мохаммед аль-Джулан, бывший Игрок.

Хиляль опускается на колени, склоняет голову:

– Учитель.

– Ты – Игрок, так что я больше не учитель тебе. Войди и расскажи, что ты видел.

Хиляль встает и берет Эбена за руку, и они заходят в стылый воздух подземного помещения.

– Я видел бога, и он поведал нам об игре.

– Да.

– Я видел остальных. Они в большинстве своем невежды.

– Да.

– Я видел, как один умер. И как некоторые другие пытались убивать. Я видел, как десятеро сбежали.

– Да.

– Этот бог назвался кеплером 22b.

– Да.

– Если память меня не подводит, это название какой-то планеты.

– Да.

– Он сказал, что мы должны принести ключи: Ключ Земли, Ключ Неба, Ключ Солнца. Победитель должен завладеть всеми тремя.

– Да.

– Он оставил каменную пластинку, но ничего о ней не сказал. Ее забрал ольмек. С ним пошла девушка из Кахокии. За ними последовала еще одна, из народа My. Никто не заметил, что я видел диск и то, что его забрал ольмек.

– Следи за этим ольмеком, Игрок.

– Да, учитель.

– Уже не учитель. Отныне я просто Эбен.

– Да, Эбен.

– Он вложил каждому из нас в голову по подсказке.

– Да.

– Моя подсказка – круг.

– Что за круг?

– Просто круг. Замкнутая линия. Больше ничего – ни внутри, ни снаружи.

Они доходят до алтаря. Эбен преклоняет перед ним колени, и Хиляль следует его примеру. Они опускают головы. Над ними – Христос, вечно истекающий кровью, вечно страдающий, вечно умирающий и вечно дарующий жизнь, любовь и прощение.

– И ты не знаешь, что этот круг означает? – с расстановкой произносит Эбен.

– Думаю, это диск, который забрал ольмек. Ему должна была достаться моя подсказка. Ему от нее было бы больше проку. Или, возможно, диск должен был забрать я.

– Ты не можешь знать наверняка. Исходи из того, что все идет, как должно. Боги не ошибаются. О чем тебе говорит этот круг?

– Он наводит меня на мысли о диске, но не только. Еще – о круге камней. О каменном круге.

– Да.

– Он намекает на какое-то сооружение. Которое было создано еще в древности, когда боги посещали людей.

– Да.

– Которое строилось на века, как и многое другое в ту эпоху: из камня и мрамора. Памятник пространству, времени и вселенной. Нечто такое, для чего потребовались память и постоянство камня. Его древняя мощь.

– Да.

– Но какой именно из каменных кругов? Их много.

Эбен поднимается. Хиляль остается стоять на коленях.

– Я принесу тебе вина и просфор, – предлагает Эбен.

– Спасибо, Эбен. Мне нужно подумать. В этой простой подсказке скрыто нечто большее. Я должен разглядеть в ней что-то еще.

– Да.

Эбен разворачивается и уходит, тихо шурша своими одеждами.

Хиляль, Игрок от Аксума, от 144-й Линии, складывает руки на коленях.

Закрывает глаза.

И думает о круге.

Сара Алопай, Яго Тлалок, Тиёко Такеда, Ань Лю

Китай, Сиань, район Линьтун, Музей Терракотовой армии

Сара и Яго выходят из такси перед главным туристическим входом в музей, где находится великая и древняя Терракотовая армия. Прямо у входа их встречает кузен Вэя, Чэн Чэн Ду. Чэн Чэн – невысокий человечек, едва ли выше 153 см, приветливый, с блестящими глазами и в очках с толстенными стеклами. На улице всего 17 градусов по Цельсию, но его рубашка с белым воротником пропотела насквозь.

– Да! Да! Здравствуйте! – восклицает он.

Странным жестом он перехватывает левой рукой запястье правой, которую держит перед собой с раскрытой ладонью, – как будто правая рука без помощи левой не работает. Они обмениваются рукопожатиями и представляются. Сара и Яго называют свои настоящие имена. Чэн Чэн ведет их к входу и проводит внутрь по своему пропуску. Вот так все просто: раз – и они уже в музее.

– Итак, что именно мы ищем? – шепотом спрашивает Сара у Яго.

Чэн Чэн задумчиво бредет в паре метров впереди.

Яго лениво пожимает плечами:

– Черт меня дери, если я знаю.

– Я это сделаю за него, если это все окажется пустой беготней, – усмехается Сара.

– Жду не дождусь.

В двадцати метрах от них сквозь группу туристов пробирается Тиёко Такеда. Она заглянула в гостиницу Вэя после ухода Сары и Яго – в надежде что им хватит глупости оставить диск в номере. Но они все же не настолько тупы, и Тиёко приходится присоединиться к экскурсионной группе, чтобы проникнуть в музей. На ней светлый парик, свободные штаны с большими карманами на коленях и черная футболка, а за спиной – маленький походный рюкзачок.