Комфлота Бахирев - Борис Царегородцев

– Какой ты стал неуемный, так и норовишь с кем-то сцепиться, нет чтобы просто взять и в относительном спокойствии покомандовать флотом, применить свои тактические и технические новинки. Чего так добивался на Балтике, доводя меня до… скажу помягче: неудовольствия своими действиями и разными просьбами, хотя сейчас я понимаю, что ты был прав.

– Василий Александрович, расскажите мне, что нового у вас произошло после возобновления боевых действий на море.

– Первое, что я скажу, – начал Канин с хитрой улыбкой на лице, – «Сапсан» вступил в строй и сейчас находится в составе оперативной группы контр-адмирала Трухачева.

– «Сапсан»! А это что за птица на нашем флоте объявилась? Что, германский крейсер ввели в строй? А, я понял… «Орлица», теперь вот «Сапсан» – это гидрокрейсер.

– Догадливый ты, адмирал. Да, это гидрокрейсер, вполне быстроходный и так неплохо вооружен, что даже за себя постоять может. Хотя ты и сам о его достоинствах знаешь, приложив руку к его перестройке. Быстроходный крейсер Трухачев тоже получит. На Балтийском заводе недели через две-три заканчивается ремонт и перевооружение бывшего «Грауденца» – теперь будет «Рига». Отремонтирован и вступил в строй один эсминец, поднятый еще по осени вместе с крейсером. Вот он отправился в минную дивизию к Колчаку. Не поверишь, но наши судостроители обещали даже «Светлану» через пару месяцев сдать в казну.

– Вот это уже кое-что! Когда оперативная группа получит два крейсера, они немало дел могут натворить на Балтике. Жаль, что на Черном море в этом году мы так и не получим долгожданного быстроходного крейсера.

– Похоже что ты, адмирал, не знаешь, что Трухачев всего три дня назад отличился.

И адмирал Канин пересказал мне подробности этого рейда.

– Это был уже второй боевой выход оперативной группы после возобновления боевых действий. Первый раз он ходил на прикрытие минных постановок в районе островов Борнхольм и Рюген. Мины выставили незаметно, и противник узнал о них только тогда, когда в этих местах потерял три судна. Во второй раз Трухачев направился с оперативной группой в рейд к берегам Германии пять дней назад. Проходя между Готландом и Швецией, на подходе к острову Эланд он выслал два гидроплана с «Сапсана» на разведку. Решил проверить боевые возможности нового корабля, это был первый выход «Сапсана» в составе отряда. Вскоре на подходе к проливу Кальмарсунд, на удалении пятидесяти миль к югу от отряда, гидропланы обнаружили караван транспортных судов в количестве пятнадцати пароходов. Трухачев правильно посчитал, что корабли намерены пройти между материком и островом, находясь непосредственно в территориальных водах Швеции. А это значит, что почти на протяжении восьмидесяти миль пути опасность быть атакованными падает до нуля. Трухачев решил встретить караван на выходе из пролива.

Он повел свой отряд пятнадцатиузловым ходом на юг, восточнее острова, держась подальше от берега, чтобы остаться незамеченным. Через девять часов Трухачев вновь послал на разведку гидросамолеты, и те обнаружили в проливе стоящие на якоре транспорты в десяти милях от выхода. По-видимому, они решили подождать наступления ночи, которая уже не за горами, и под покровом темноты дойти до побережья Германии или же ожидали вооруженный эскорт. Входить в территориальные воды суверенного государства было категорически запрещено, чтобы не портить и так натянутые дипломатические отношения со Швецией. Да и тянуть время в ожидании, когда это еще корабли надумают выйти из пролива, Трухачев также не хотел. И что за эскорт эти транспорты дожидаются? Ладно, если там будут только сторожевые суда, рассчитанные охранять караван от подводных лодок. А вдруг там будут и крейсера и эсминцы, тут расклад совсем другой.

После того как на море опустилась ночь, Трухачев вплотную подошел к проливу, чтобы в темноте не упустить караван. Вскоре ему доложили, что по данным радиоразведки к югу от пролива начали работу несколько корабельных радиостанций, да и в самом проливе активизировались радиопереговоры между кораблями каравана. Это значит, что эскорт у каравана будет, вот только какой по составу? Если будут эсминцы, то можно и торпеду в борт получить в темноте, а это может закончиться большими неприятностями, если его корабли находятся всего в сотне миль от вражеского побережья. Но он все равно пошел на риск и вклинился между эскортом и выходившими из пролива транспортами. Когда в ночи вспыхнули боевые прожектора и высветили головные суда каравана, пять эсминцев, и все типа «Новик», открыли по ним орудийный огонь, а командовал ими капитан первого ранга Вилькен.

– Кто? Павел Викторович?

– Да, он. И уже капитан первого ранга, и командует первым отрядом эсминцев. Так вот, после того как эсминцы открыли огонь по транспортам, их также поддерживали «Олег» и «Богатырь». Когда суда, спасаясь от расстрела, стали поворачивать на обратный курс, чтобы скрыться в территориальных водах Швеции, то сбились в кучу. Вот тут-то все эсминцы по команде Вилькена выпустили свои торпеды – ночь озарилась взрывами торпед. А с юга подходили германский крейсер с двумя миноносцами, в сопровождении трех патрульных кораблей (бывшие рыболовные суда). Их встретил «Петропавловск» со второй парой крейсеров и четверкой эсминцев из дивизиона Шевелева. Крейсеру и одному из миноносцев посчастливилось затеряться в ночи. Итак, противник потерял девять транспортов, один миноносец и три патрульных корабля.

– Молодец Петр Львович, я искренне поздравляю его с этой победой. Вот почему мне так хочется обратно на Балтику. А как решили поступать с остальными кораблями, что еще лежат на дне Рижского залива?

– Что тут решать-то. Постараемся поднять более новые и менее поврежденные корабли, чтобы быстрее можно было их восстановить. И в первую очередь, как только залив очистился ото льда, уже начались подготовительные работы по подъему еще одного крейсера. Следом на очереди у нас пара больших миноносцев. Возможно, что-то из мелочи.

– А «Нассау»?

– Им займемся позже.

– Отчего же так?

– Большие затраты на подъем и ремонт. А время поджимает. Но его обязательно поднимем.

– Желательно бы этим летом поднять орудийную башню с «Полтавы», да и с германских броненосцев не помешало бы поднять несколько штук. Можно даже башни промежуточного калибра поднять. Пригодятся.

– Башню с «Полтавы» уже подняли. После разборки и ремонта ее подготовят к транспортировке на Черное море.

– Насчет башни. У меня было предложение установить эту башню на береговой батарее полуострова Церель.

– Этот вариант мы обсуждали и после всех расчетов решили, что трехорудийные башенные установки на береговой батарее это избыточная огневая мощность, да и экономически невыгодно. А вот двухорудийные – в самый раз. Но этим мы займемся после войны. А сейчас на полуострове идут работы по установке четырех одноорудийных станков под новые двенадцатидюймовые орудия.

– После войны так после войны, но обязательно чтобы на полуострове береговая батарея была башенной.

– Не сразу, но будет. Сам понимаешь, что после такой войны денег на все взять будет неоткуда. Тут на днях в Николаев был отправлен очередной эшелон с механизмами от «Полтавы». И это уже пятый.

– То, что два эшелона на судоверфь прибыли, мне докладывали. А вот остальные, значит, еще где-то в пути. Ну что же, это неплохо, сократится время достройки «Николая I». Василий Александрович, вы ничего не упомянули о том, как проходит перестройка «Океана» в авианосец?

– А что тут говорить, Михаил Коронатович. Там работы хватит еще на пару лет. В этом году точно его не перестроят. А на будущий год я загадывать не стану, это ты у нас оракул, и должен знать, войдет он в строй на будущий год или нет.

– Вот если бы я был там, в Петрограде, то сказал бы, когда он войдет, и даже помог бы в этом, но я сейчас далеко от Петрограда. Похоже, Россия опять профукает очередное первенство и не закрепит за собой привилегию называться первооткрывателями в постройке авианосцев.

Но тут наш разговор прервали приглашением в зал, где собирается для заседания большой военный совет.

Зал был среднего размера, в мирное время во время судебных разбирательств тут, наверное, могло присутствовать максимум человек сто. Сейчас посреди зала выставили с десяток столов, и это построение формой напоминало букву П. Во главе стола сидели: Николай II в центре, справа от него генерал Алексеев, слева граф Владимир Борисович Фредерикс, министр императорского двора.

«А он-то тут какого х… делает», – подумал я. В военном деле он ни хрена не смыслит. Николай чудит, призвав его на совет, или он тут как секретарь или будет председателем совета – спикером? Хорошо, пока его пропустим. Дальше за главным столом находились: военный министр генерал Дмитрий Савельевич Шуваев. Он сидел рядом с генералом Алексеевым. Премьер-министр князь Львов расположился рядом с графом Фредериксом. За следующим столом, что стоял с правой стороны от главного, сидели министр внутренних дел Маклаков, морской министр адмирал Григорович и начальник МГШ адмирал Русин. Министр вооружения генерал-лейтенант Алексей Владимирович Шварц. Дальше по этой же стороне расположились командующие фронтов и мы с адмиралом Каниным. И еще несколько военачальников. За другим столом, напротив, что стоял с левой стороны, министр иностранных дел Сазонов. Министр финансов Петр Барк. Министр путей сообщений господин Кригер-Войновский. В этом же ряду сидели другие государственные мужи, Александр Николаевич Наумов, министр земледелия и продовольствия, князь Всеволод Николаевич Шаховской, министр торговли и промышленности. Всего присутствующих было человек тридцать, как мне показалось на первый взгляд.