Странный владетель - Анатолий Н. Патман

видел, хоть и в темноте. Да ещё Лилиану. Так уж получилось. И теперь мальчика, уже приведённого в порядок и одетого в неплохие обновы, было даже не узнать. Чтобы пока не раскрывать все тайны, пришлось мне представить девушек просто своими друзьями по академии. Конечно, тут у молодёжи могли появиться и некоторые лишние мысли, но, думаю, уж они-то об этом с чужими обсуждать не будут.

Яснина была чуть повыше Эминэллы и достигала мне до подбородка. Худощавое тело или фигурка очень даже ничего, можно сказать, что и как у богини. Лицо светлое и приятное, хоть и слишком строгое, и даже клыки или клычочки, изредка выглядывающие из красивого ротика с тонкими губами, вполне симпатичные. Длинные светлые волосы имели слегка сероватый оттенок и свободно ниспадали до середины спины. В общем, ничего!

Несмотря на трогательный вид, эта девица большинство людей смахнёт с дороги одним ударом. Даже без преображения! А если преобразится, то и представить трудно, что произойдёт! Я и сам её опасаюсь, но думаю, что она мне не так уж страшна. И всё равно вампиршу понапрасну не стоило злить.

Вот вторая красавица немного отличалась от прочих эльфов. Светлые густые волосы были сплетены в длинную косу. Девушка была посветлее и больше походила на людей. Сильно притягивали к себе какие-то большущие, можно сказать, и совсем не эльфийские, сине-голубые глаза и маленький носик меж ними. Немного насмешливый взгляд дополняли красивые белые зубки, время от времени показывающиеся меж ярко-красными губками. Что ни говори, красавица, и как раз в моём вкусе.

— Акчул, можно же было и нас взять в своё баронстве? Не помешали бы. Взял и отправился с молодёжью! Их ведь от разбойников ещё и защищать надо! Вон, даже здесь напали!

С Ясниной мы уже виделись, а вот Эминэлла слегка так и накинулась на меня. Да, даже такая она ничего!

— Доброго здравия, мои дорогие. Ничего опасного. Мы были вместе с лэром Сатихваном и его людьми.

— И как слеталось?

И когда мы показали всю привезённую добычу, девушки восхитились:

— Надо же, немного поработали, и уже столько богатства!

Мои воспитанники довольно улыбнулись.

Потом, после короткой трапезы, мы с девушками ненадолго уединились. Нет, конечно, я и не думал руки распускать, а просто показал девушкам некоторые вещи орхейских принцесс и то, что вынес из особняка.

Начались ахи да вздохи, и пришлось выделить для них ещё по ножику и ножницам, и каждой разные. И на них тоже имелись знаки принцесс. Яснине достались вещи Эвелины, а Эминэлле — Эвридики. Но подружки мне всё же достались понятливые. Ведь ясно же, что всё это, если мы поженимся, и так станет ихним. Но вещи знаковые и, после трагедии в Орхее, хоть и полувековой, требуют к себе очень даже уважительного отношения.

— Акчул, получается, что принцессы Эвелина и Эвридика были убиты?

— К сожалению, да, Эминэлла. Я случайно наткнулся на их захоронение. Там были ещё мужские кости. Похоже, охранники. Я, правда, проверял только в одном месте. Но, думаю, что и вся их свита лежит где-то там же. Просто у меня было мало времени. И я вначале не знал, что это такое. А потом нашёл книжки и почитал, и понял, что это вещи принцесс.

— И что ты думаешь делать, Акчул?

— А что тут думать? Понятно, что надо перезахоронить в Орхее. Моё положение, да и ваше тоже, теперь не позволит нам равнодушно отнестись к останкам принцесс. И, Эминэлла, они как бы и твои родственницы. А почему перезахоронить? Думаю, что тартарские власти, ну, кто-то всё равно, знают, что да как произошло, но они скрывали всё это столько времени. Значит, есть что скрывать. Возможно, и сами причастны? Но, в любом случае, нам мешать будут. Не исключено, что узнав об этих останках, кто-то попытается их просто уничтожить. Поэтому надёжнее будет, если мы доставим их в Орхей. Но, к сожалению, придётся действовать тайно. Будут мешать, а то и нападут. И нам обязательно понадобятся видоки, которые могли бы присутствовать при их извлечении. Чтобы потом не обвинить нас в обмане. Там ещё осталось несколько таких вещиц, и на них, и на костях тоже, немного моей магии, чтобы и место разыскать, и не ошибиться.

Эминэлла сильно разволновалась. Всё же, хоть и далёкая, но её родня. И далёкие-далёкие мамины подружки детства!

Конечно, большинство вещей потом отправились обратно в тайник. Но часть я отдал Эминэлле, чтобы она переслала их именно своей матери. А остальное, и обязательно вместе с останками принцесс, придётся доставить в Призрачный замок. Что-то, для преемственности, достанется моим жёнам, а часть потом будет выставлена на всеобщее обозрение.

Потом я пошёл провожать девушек. Мы успели нацеловаться ещё в моей комнате, поэтому в экипаже я себе ничего лишнего не позволял. Разве что за ручки поддержался. Прогулки, учитывая нападение на мой дом, пока решили прекратить. Потом, ведь теперь за нами столько слежки! Кто-то и открыто плёлся! Мы только слегка поцеловались при прощании, притом, что девушки жили в разных общежитиях, и Эминэлла немного и подальше.

— Акчул, я сильно скучала. Можешь не верить, но это точно!

— Спасибо, Эминэлла. Мне очень приятно это слышать. Я тоже скучал, но, к сожалению, сама понимаешь, дела тоже требуют своего внимания. В баронстве тоже. Может, всё бросить и улететь в Призрачный замок? Проведём обряд и будем жить и поживать, хоть некоторое время? Как, Эминэлла?

— Конечно, я согласна, Акчул. А когда?

— Думаю, седмицы через две.

— Жду, не дождусь! — и Эминэлла улыбнулась какой-то лукавой и такой сладостной улыбкой, что я сильно пожалел, что теперь у меня дома обитает слишком много народа. Как хорошо было чуть ранее! Вот, никакой личной жизни! Конечно, она бы согласилась и сейчас позвать меня в гости, но, жаль, условности надо было соблюдать.

Я нежно обнял эльфийку и сладостно впился в её алые губки. Она и сама ответила мне не менее сильно. Но чуть погодя мы всё же расстались. Надо было готовится к завтрашнему дню. Магия небрежности в учёбе не прощала. А у меня на хвосте висела куча топтунов. Ух, сволочи! Крови моей хотите? Будет вам, но ваша! Правда, чуть позже!

* * *

На следующий день после уроков и занятий наставник вручил мне кучу книг. Аккуратные такие стопочки по двадцать штук, и тоже двадцать. Тут их было намного больше, чем ранее. И вид их говорил, что, скорее всего, откуда они были взяты, мне известно. Но не это являлось главным, а то,