Чертовщина за свой счет - Валентина Андреева

Наташка задумалась.

– Не очень. Я визжала… с закрытыми глазами.

– А я помню. Если бы бросали просто тело – перекинули бы через поручень, оно бы и полетело, как неживое. А человек сиганул вниз четко, солдатиком. Опередившая его тряпка, возможно, была спасательным жилетом. Конечно следовало бы его натянуть на себя, но, очевидно, не было времени. Помнишь, как кто-то улепетывал сверху, когда мы туда выскочили?

– Еще бы не помнить. У меня после этого фотоаппарат пропал. А вернули его без пленки. Нас, идиоток, уже тогда засекли. Может быть, стоило все-таки пойти к капитану? Впрочем, у него была какая-то разборка…

– Подозреваю, что причины ее стары как мир. Измена собственной жене с массовичкой Людмилой и измена Людмиле с собственной женой или с кем-нибудь еще. Так вот о нырянии, придя к выводу, что оно добровольное, я решила, что человек таким образом… спасался. Сначала надо разобраться… Может быть, он не хотел, чтобы об этом знали…

– Разобралась?

– Нет. Запуталась. У меня была мысль, что Светлана где-то на теплоходе. Но ведь долго прятаться ей бы не удалось. Я и уверовала в то, что она сошла в Калязине, как сообщил убитый номер один. И наверняка эта парочка все-таки не зря таскалась за нами по пятам в поисках магазина. Думаю, они же похитили у тебя фотоаппарат. Открыть каюту для них – пара пустяков, тем более когда она не закрыта. – Мы невольно посмотрели на входную дверь. – Не зря один из них был в розыске. А может быть, и оба сразу. Вот только почему они рискнули показаться в общественном месте – на теплоходе? Либо это было вызвано необходимостью, либо… теплоход такое местечко, где их среди туристов меньше всего могли искать. Бесспорно, они как-то связаны с Игорем. Сначала я была уверена в том, что убитый номер один… Слушай, надоело различать их по номерам. Давай их для удобства как-нибудь обзовем…

– Легко. Первый покойник – Бобрик, второй – Рыжий.

– Почему Бобрик?

– А он что, возражает?

– Ну, как хочешь. Так вот… Я была уверена в том, что Бобрик избавился от Игоря и забрал себе его мобильник. Это базировалось на убеждении, что Ольгина записка о помощи содержала цифры мобильника ее мужа. Теперь этой уверенности нет. Ведь я, позвонив по этому номеру, прямо-таки вынудила Бобрика обозвать себя Игорем. А бедная девочка, не имея времени на пространные разъяснения, указала в записке телефон похитителя. Представляю, как он ошалел от моего звонка. Но сориентировался быстро. Встреча со мной ему была крайне необходима, чтобы выяснить, что мне, а значит, и всем нам известно об истории с исчезновением Ольги. Объем моих знаний, возможно, решал нашу судьбу. – Я поежилась, вспомнив, как опрометчиво понеслась на встречу с Бобриком.

– Задурив мне голову самозванством, детективом, отъездом Светланы в Москву и просьбой не вмешиваться, Бобрик успокоился. И наверняка поделился с напарником веселой историей о дуре-бабе, которую в два счета обвел вокруг пальца. Рыжий посмеялся вместе с ним, но что-то его в этой истории заставило призадуматься. Я долго думала – что. Теперь, кажется, понимаю… Рыжий мог ничего не сказать дружку о своих подозрениях, но доложил их шефу. То, что этот шеф существует…

– Козел! – Я недоуменно посмотрела на Наташку.

– Кличка у него такая. Решили же, чтобы не путаться.

– Так это же решили для убитых. Пусть уж этот Шефом будет. – Наташка скривилась, но возражать не стала. – Шеф существует. И плывет вместе с нами. А насторожил его тот факт, что Светочка могла и не сойти в Калязине. Бобрик-то это ляпнул специально для меня. Если допустить, что она здесь – не исключен вариант нашей с ней стыковки и обмена новостями. Вот тогда и выяснилось бы, что Игорь совсем не Игорь. Бобрику грозило разоблачение, которое, в свою очередь, аукнулось бы и Рыжему, и Шефу. Бобрика, очевидно, по поручению Шефа убрал Рыжий. Он же каким-то образом и избавился от трупа. Концы в воду.

Только зря мы стали невольными свидетелями вечного сна Бобрика. Принимая покойника за Игоря, могли поднять шумиху. Возможно, пока мы торчали в гладильной, Рыжий вынашивал планы нашего устранения… Как опасных свидетелей.

– С ума сошла? – Наташка изменилась в лице. – А другой версии – получше – у тебя нет?

– Я же сказала: «возможно»… Могло сложиться и иначе: Рыжий отправился за подручными средствами, например одеялом, чтобы сплавить дружка. Поэтому нас и не заметил, но заметил электриков. Труп следовало срочно убрать. Короче, Рыжий убрал Бобрика, а Шеф убрал Рыжего. Но прятать концы в воду не стал. Все получилось так, как будто Бобрик пристрелил напарника и сбежал с теплохода. При этом Шеф точно знал, что списки туристов соответствуют их общему количеству минус один – Бобрик. На которого, если наша встреча со Светиком будет предотвращена, падет подозрение в убийстве. Мне подкидывают пистолет, рассчитывая, что я, заляпав его отпечатками, сдам милиции или сдуру – спрячу. Как следствие, меня попросят задержаться до выяснения всех обстоятельств, стараясь понять определенную странность: убийство произошло ночью, но убийца не выкинул пистолет в воду, а подкинул мне. Вывод прост: я каким-то боком причастна к преступлению. Со страха я, по логике, должна буду молчать обо всей этой истории с похищением, мечтая только об одном – любыми путями выбраться из паутины и не дать увязнуть в ней всей своей компании. Очевидно, вычислить девочку было сложнее. А мы ярко светились своей дуростью. Утешает только одно: убивать нас он не собирался. По крайней мере, до сих пор. Теперь дальше: мы ловко избавились от оружия. Вернее, почти избавились, поскольку путь Лешика оказался под контролем. Пистолет нам попробовал вернуть милый мальчуган. Между прочим, его не мешало бы отловить и уточнить, кто надоумил притащить пакет с оружием к нам в каюту. Милиция наверняка старалась это выяснить, но безуспешно. Копать глубже не стали, поскольку определили возможного убийцу, хотя и сбежавшего. Шеф предпринял вторую попытку нас запугать: телефонная угроза в Мышкине. Затем, мне показалось, что меня специально толкнули в кузнице к наковальне. Может быть, рассчитывали подкрепить угрозу действием, а может – действительно хотели немножко покалечить. Смысл всего этого все тот же – заставить нас покинуть теплоход.

– Ну вот еще! За свои деньги… Впрочем, надо подумать. От греха подальше. Только вот как ребятам объяснить.

– Считайте, что объяснили, – раздался от окна голос Лешика. – Битый час стоим тут и обеспечиваем вам безопасность. Полная безалаберность! Ходят, вынюхивают, прячутся! А потом выбалтывают результат своих изысканий всему свету… Не уходите, сейчас подойдем.

Последнее требование было излишним. Мы с Наташкой намертво приклеились к своим местам. Только молча смотрели по сторонам и хлопали глазами.

И Лешик, и Алена были крайне серьезны и сдержанно поблагодарили меня за крайне познавательный рассказ. Лешик резко опустил створки окон вниз. Наташка перебралась на пуфик, проверив его на устойчивость. Алена уселась рядом со мной. Лешик остался стоять.

– Я не понял только одно: где настоящий Игорь?

– Подозреваю, что именно он спрыгнул с борта теплохода. Его место заняла Светлана. Поэтому по количеству пассажиров расхождения не было. Только вот как им удалось перерегистрироваться? Ведь милиция сверяла списки туристов с фактическим наличием.

– А я не поняла еще одного: у Светика была зажигалка или все-таки пистолет?

Мы разом уставились на Лешика.

– Мне показалось – зажигалка.

– Показалось!.. А не могла ли Светлана пристрелить этих бобриков? Хотя нет. В одиночку не справилась бы. Может, у нее есть сообщник?

Я задумалась. С этого конца я историю не раскручивала. Действительно, а что, если Светлана соучастница убийства? Вычислила похитителей сестры и убрала их с сообщником. А потом старается убедить нас покинуть лайнер… Нет, в эту версию как-то не верится.

– Что будем делать?

Наталья задала вопрос спокойно, словно обсуждались варианты отдыха. Я молчала. Ленусик тоже, только придвинулась ко мне ближе.

– Думаю, вам всем следует сойти в Угличе и вернуться домой. Я останусь отдыхать, – спокойно изрек Лешик.

Возмущались все разом и долго. Сквозь общий гвалт время от времени прорывалась Натальина фраза: «За свои же деньги…» В итоге так ни до чего и не договорились. Дебаты были прерваны стуком. В каюте воцарилась тишина. Все завороженно уставились на окно, полностью занятое Любочкой. Она весело улыбалась и призывно потрясала пакетиком с семечками.

– Какой кошмар, – тихо пробормотала Алена.

Лешик приоткрыл окно. Снаружи ворвался поток свежего воздуха и голос Любочки:

– Обалдели! В духоте сидите. Натали, дуй сюда! – Меня, кажется, не заметили. – Только встали, что ли? Какие-то помятые… Я тоже малек вздремнула. Так пока спала, вот те крест, похудела. Мисюська окна закрыл: сквозняков боится. Проснулась – сауна! Ну, я его в каюте бросила, пусть варится в собственном соку, и – сюда. Давай выползай. Потреплемся.