Чертовщина за свой счет - Валентина Андреева

Динамик уверенно сообщил, что наше путешествие продолжается, и пригласил всех на обед. Лешик с Аленой наперегонки рванули к выходу, столкнулись у двери и начали уступать друг другу дорогу. Через несколько минут спор прекратился. Лешик вышел сам и вынес на руках Алену.

– У тебя есть какие-нибудь новые соображения по поводу этой затянувшейся истории с убийствами? – спросила меня Наталья. Выражение лица у нее было самое серьезное. Именно поэтому я вспомнила недавний хохот и его причину и невольно хихикнула. Наташка веселиться не хотела. Хотела обидеться и уйти. Но быстро оттаяла, сделав вывод, что мне просто не удалось отсмеяться по полной программе.

– У нас с тобой мало времени, обсудим, что успеем, – сразу скиснув, проронила я. – Значит, так, пока ты дралась врукопашную с Любочкой… – Наташка хотела возразить, но я резко сказала: – Не перебивай! Меня увлек вперед и в сторону Алексей Иванович – так зовут нашего ветерана речного пароходства. Он видел меня с типом номер один, ныне покойным, и дал мне слово, что от него, в смысле – ветерана, никто ничего не узнает. Дальше посоветовал сойти на берег, если мы не сможем ни во что не влезать. Так сказать, смотреть на всю эту кашу со стороны. Все бы ничего. Но мне не дает покоя одна его фраза: о том, что убитые заслужили свою смерть. Улавливаешь? – Наташка, проглотив комок в горле, отрицательно покачала головой. Я вздохнула: – Во-первых, откуда он мог знать, что убитых двое? Весь теплоход и милиция знают только об одном убитом – номер два и подозревают, что убийца – второй покойник – номер один. То есть не покойник, хотя и покойник… запуталась. Но ты меня поняла! – Наташка кивнула головой. – Во-вторых, почему он считает, что убитых настигла кара небесная? – Наташка задумалась и пожала плечами. – Алексея Ивановича я пригласила к нам в каюту на вечер. Чайку попить и получить ответы на вопросы. Так что будь готова. А сейчас пойдем к столу. Ребята волноваться будут. После обеда обсудим остальное. Кстати, поделись, как вы с Любочкой после взаимных оскорблений перешли в качественно новые – дружеские отношения?

– Очень просто, – пожала плечами Наташка, забирая у меня ключ и закрывая дверь. – В споре родилась истина. Суть ее в том, что мы обе друг друга стоим. В плане порядочности, ну и… отношения к различным жизненным ситуациям. И семечкам.

– Туманно. Хотя догадываюсь! Вас объединил выскочивший во время драчки лозунг: «Все мужики – козлы!»

Наташка скромно улыбнулась и проверила, хорошо ли закрыта дверь…

Алексея Ивановича за соседним столиком не было. Алена, заметив мое беспокойство, ехидно проронила:

– Они уже откушали. С большим аппетитом. И отдали швартовы.

Я вздохнула с облегчением и решила взять реванш:

– А что это вашего телохранителя не видно?

– Костаки, что ли? – переспросила Наталья. – Я краем уха слышала, как ты интересовалась у него здоровьичком жены и ребенка. После этого он и слинял. Вспомнил про них и пошел уточнять их состояние. На Главпочтамт.

– Да нет у него ни жены, ни детей, – пояснила Алена, добывая остатки мороженого из креманки. – Один он – с мобильником.

– Как нет? – обратилась я к Лешику. – Ты же сам об этом мамочке сказал!

– Я-а-а?! – возмутился Лешик, сурово взглянув на родительницу.

Алена, оставив креманку в покое, буравила Лешика своими синими глазищами. Наташка, инспекторским взглядом исследовав пустую креманку Аленки, изрекла:

– Почему здесь такие маленькие порции мороженого? И что вы мне пообедать спокойно не даете? Порядочному человеку в возрасте Костаки уже положено обзавестись своей семьей. Вот я и решила, что он – порядочный человек. Извините, ошиблась… в его порядочности.

– Придется перед ним извиниться, – сухо сказала я. – Кстати, в какой каюте он расположился? – Ни Алена, ни Лешик номера не знали. Костаки мельком упомянул, что плывет вместе с нами на главной палубе. – Я попросила бы вас повнимательнее выбирать себе знакомых. И не надо возводить глаза к потолку! Вы как сговорились! Не хочу пугать, но просто пораскиньте мозгами, вспомнив кое-какие неприятные моменты. И не надо мне вот этих закидонов: «плавали – знаем»!

– Мам, ты что разошлась? Ведь никто тебе не возражает. Посмотри, у тебя уже все остыло. А Наталья Николаевна на твое мороженое посягает. – Дочь легонько погладила меня по плечу. – Мы все понимаем, как надо. Не дети. Только зря вы раздули страшилку из-за случайно подброшенного пистолета.

– Не надо ложных обвинений! Я просто попробовала ложечку мороженого твоей мамы. Надо же, такое, как у меня.

– Ну да, «попробовала»! Только ложечка-то столовая! – хмыкнул Лешик.

Наташка огрызнуться не успела – подошла Кинг-Конг с еще одной креманкой. Подруга от удивления забыла вынуть изо рта ложку. Официантка мило улыбнулась, от чего я невольно вздрогнула – улыбка ей совсем не шла.

– На вас одно удовольствие смотреть, когда вы кушаете мороженое. Я выпросила для вас дополнительную порцию.

Мы невольно взглянули в сторону раздаточной. Оттуда нас весело поприветствовали две девушки в голубой форменной одежде. Наташка чуть не всплакнула. Приобняв креманку, она потянулась за моей чайной ложкой, забыв вынуть изо рта свою. Подруга была растрогана…

– Если приглядеться к этой официантке, она не такая уж страшненькая. Особенно сзади. И фигура у нее точеная. И волосы – ничего… Надо ее с кем-нибудь познакомить, – задумчиво рассуждала Наташка вплоть до самой моей каюты. – Ты что, спать собралась? Не выдумывай. Вечером пораньше ляжешь, – отобрала она у меня ключ от каюты. – Лучше пойдем ко мне. Мы же не договорили.

Честно говоря, меня действительно клонило в сон. Уныло плетясь к подруге в гости, я искала повод развернуться и отправиться к себе. Не нашла. Наташка со свойственной ей заботой принялась усаживать меня на кровати Лешика. В результате через пять минут я оказалась в некоем подобии кресла из подушек и курток с чашкой крепкого кофе и конфетами. Подругу просто надо знать. В заботе о ближнем она может, что называется, лоб расшибить, если уверена, что эта забота – нужна. Несколько лет назад Наталья принялась опекать соседку по нижнему этажу. Вместе с дочерью и маленькой внучкой. Соседка – вечно недовольная реальными и надуманными шумами в доме – пожаловалась ей на постоянно плохое самочувствие – как свое, так и дочери и внучки. С тех пор Наташка ежедневно и не по одному разу носилась за детским питанием, а заодно уж прихватывала все необходимое и для взрослых. Через некоторое время соседка, привыкшая к своему положению опекаемой, стала делать ей замечания по поводу недостаточного ассортимента продовольствия, которые та безропотно принимала к исполнению. Постепенно соседушка разошлась и стала выказывать недовольство по поводу разного рода шумов в Натальиной квартире, а заодно и в других. Наташка до поры старательно сводила к минимуму все возможные шумовые помехи как у себя, так и у других жильцов дома, пока последняя претензия не заставила, наконец, подругу призадуматься. Мы же – от души повеселились: соседка сделала ей выговор за слишком громкое шлепанье собачьих лап по коридору. Слегка опешив, Наталья постаралась убедить соседку, что боксериху Деньку научить порхать невозможно. Опекаемая, зная, что Денька – последняя Наташкина любовь, не стала предлагать сбагрить псину друзьям. Но предложила… обуть собаку в тапочки. Подруга потеряла дар речи и обиделась. Вечером соседка позвонила и елейным голоском спросила, не нужен ли Наталье палас. У ребенка аллергия, и они готовы отдать палас хоть сейчас. Либо выкинуть. Растерявшаяся Наташка помялась, потом прикинула, что Зинаида ищет пути к примирению. А палас можно постелить на даче. Короче, согласилась взять. В субботу палас был постелен на даче, и мы с ней по очереди восхищались тем, что он пришелся как нельзя к месту. Все чуть не испортил Димка.

– Откуда у вас это чудовищное покрывало? Да еще цвета детской неожиданности.

Я сделала ему страшные глаза и украдкой постучала себя по голове.

– А вообще цвет приятный, – с ходу перестроился Димка. – Для пола – самое оно. И так идет к твоим тапкам! – кивнул он подруге. Та постепенно выходила из состояния полного отчаяния. Увидев это, Димка решил добавить Наташке радостных эмоций: – Где отхватила? На нашу долю не могла взять?

Это было уже через край. Подруга принялась решительно вытягивать палас из-под кровати, рассчитывая сделать нам шикарный подарок. Еле отговорили.

Через несколько дней соседка вновь позвонила Наталье и сделала повторный выговор за шлепанье собачьих лап по коридору. Не дав и слова сказать, упрекнула ее в том, что она могла бы выкроить время для того, чтобы разрезать палас и постелить его в злополучном коридорчике. Наташка попробовала возразить – подстилка не идет к обстановке в квартире, в связи с чем определена на дачу. И получила в ответ истеричное требование немедленно вернуть ковер назад. Что и было выполнено. Одновременно наступило окончательное прозрение, и оковы добровольного рабства пали…