Интерфейсом об тейбл - Брюс Бетке

КОМНАТА, УБРАНСТВО

Все рядом перечисленное плюс целый ряд вделанных в стену кандалов, но о них мне как-то не хотелось спрашивать.

Медленно и осторожно, отлично сознавая, что делает с людьми ее кокетство, Амбер стянула с себя блузку.

— Амбер, — выдохнул я, глотая пересохшим ртом воздух. — Что тебе от меня нужно?

— Чтобы ты проник в одно заветное местечко, Макс, — шепнула она. УХТЫ!

— Про тебя говорят, — продолжала она, — что ты ЛУЧШЕ всех.

Что она сделала после этого, я не разглядел, но отчетливо услышал, как покатилась оторванная пуговица и затрещала, расстегиваясь, «молния». Юбка Амбер упала к ее ногам. У-У-У-У-Х ТЫ!

— И если ты хотя бы наполовину оправдываешь свою репутацию, — сделав маленький шажок, она отшвырнула юбку в угол, — тогда ты — то, что доктор прописал.

О-О-О-О-О БО-О-О-О-ОЖЕ! Выскочив из своей «косухи», я вступил в схватку со всеми пряжками, ремнями, «молниями» и прочими фигняциями моих черных кожаных штанов. Блин! На кой черт я избрал такой замысловатый ретро-техностиль? Последняя — решающая — «молния» стоически отказалась расстегиваться.

— Макс? — озадаченно позвала Амбер. — Свет! Освещение вернулось к норме. Как выяснилось, я стоял посреди комнаты в полурасшнурованных ботинках, в спущенных до колен штанах и в трусах с узором из «смайликов"». Трусы, надо сказать, бесповоротно зацепились за мой пуленепробиваемый жилет.

А вот Амбер — как ей это удалось? — была одета в черный комбинезон-скафандр.

— Макс? — изумленно вопросила она. Затем, с легким упреком: — Ох, Ма-а-а-акс… Я сказала: «говорят», а не пишут на стенах в туалете. А теперь, если ты будешь так добр приструнить свои шальные гормоны, поговорим о ДЕЛЕ!

— Все очень просто. Макс, — сообщила она, когда я вновь оделся и перестал пыхтеть. — У тебя плохая репутация.

— Это плохо.

— Нет, хорошо. Мне определенно нужен кто-то вроде тебя.

— Хорошо.

— Нет, плохо. Хорошо было бы, если б ты мне не был нужен.

— Плохо.

— Ну и что, что плохо? Это моя проблема, и я должна ее решить.

— Наняв плохого человека?

— Вернув мое добро. Буквально.

— Ничего не понимаю.

— Да тут нечего понимать. Дело вот в чем. Про тебя говорят, что передМаксомСупером падет любая система Делмира — дай ему только время. — Это хорошо?

— Брось издеваться. Проблема в том, что мой начальник…

— Тот вчерашний монстр из тьмы?

— Если он тебя во тьме напугал, посмотрим, как он тебе понравится при дневном свете. Короче, у моего начальника были очень важные файлы, но они попали в нехорошие руки. Хуже того, это была единственная копия.

— И никаких резервных? Это плохо.

— Да перестань же, наконец! Суть в том, что я хочу нанять тебя, чтобы ты их нам вернул.

Я задумался, почесывая подбородок. Пришел к выводу, что к моему Сетевому облику следует добавить длинную вечернюю тень.

— И что я с этого поимею? Она и глазом не моргнула:

— Один миллион долларов, наличными. Сто тысяч авансом, окончательный расчет по факту. Я поперхнулся воздухом:

— Крутые, должно быть, файлы.

— Только для моего начальника и человека, у которого они сейчас. Для любого другого, — она испытующе глянула на меня, — они будут абсолютно бесполезны.

— Мне понадобится время на подготовку, — выдал я фразу, весьма уместную в устах парня по имени Макс Супер.

— И не только, — возразила Амбер. — Система, которую ты должен взломать, защищена по последнему слову техники. Хай-энд.

— Никаких военных, — сказал я быстро. — Военные не по моей части.

Гуннар Ле-Мат постоянно тусовался в Воен-Сети и приносил оттуда всякие истории о военных системах, от которых, без преувеличений, кровь стыла в жилах.

— Военные тут ни при чем, — успокоила меня Амбер. — Но все равно тебе понадобятся новейшие инструменты.

Плоды технического прогресса: экспериментальные интерфейсы, радикальные изобретения. Устройства, на сотни световых лет опережающие фигню из обычных магазинов. Если ты согласишься выполнить наше задание, мы тебя снабдим всем, что надо.

— Хм-м, — задумался я. — Похоже, вы попутно хотите подопытного кролика из меня сделать. Прорваться в систему, забрать ваши файлы — та еще задачка. Но на кой черт я должен рисковать своей шкурой ради экспериментального интерфейса?

— А потому, милый, — проворковала она, пододвинувшись ко мне и засунув свой виртуальный язычок в мое виртуальное ухо, — что я пользуюсь этим интерфейсом прямо сейчас. Поверь, виртуальный секс с ним — просто фантастика!

Каким-то чудесным образом ее скафандр испарился. Груди у нее были маленькие и упругие — словно созданные по мерке моих ладоней. Плотные, темные соски оказались между моими пальцами. Она толкнула меня на кровать и впилась своими губами в мои, а я, обхватив руками ее ягодицы, медленно инспектировал ее мускулы, пока не дошел до упругих атлетических бедер. Господи Иисусе, если стоит верить тактильным ощущениям, которые она транслирует на мои перчатки, этот ее новейший интерфейс — просто…

Затемнение.

И очень скоро — засветление. Далекий голос, словно доносящийся из сна, звал меня:

— ДЖЕ-Е-Е-К!

Амбер почувствовала неладное:

— Что такое, милый?

«ДЖЕ-Е-Е-К!» О нет. Быть не может. Только не она. Только не СЕЙЧАС.

Я сел на кровати. Амбер тоже села, укусила меня за ухо:

— В чем дело. Макс?

— ДЖЕ-Е-Е-К!

— Мне пора, крошка. Долго объяснять.

— Но… задание. Ты?..

— Я с тобой свяжусь. — Я поцеловал Амбер на прощанье и, окутанный сияющим нимбом, покинул виртуальную реальность.

— ДЖЕ-Е-ЕК! ОТ ТВОЕГО КОМПЬЮТЕРА У МЕНЯ ОПЯТЬ ВСЕ НА ЭКРАНЕ ПЛЫВЕТ!

8. СРЕДА. 7 УТРА.

Я проснулся оттого, что рядом с моей головой раздался щебет. Щебетал телефон на тумбочке. Перекатившись к нему, я схватил трубку, приложил к уху и был вознагражден за труд оглушительным писком — кто-то пытался послать мне факс.

Эффективное средство, надо сказать. Я бесповоротно перешел в режим бодрствования.

Но чем больше я размышлял над этим фактом, тем больше мучился простым вопросом: «Зачем?» Зачем просыпаться? Зачем даже думать о процессе вставания с постели? Почему бы просто не забраться назад под одеяло и подождать тепловой смерти Вселенной?

Телефон вновь защебетал. Я вновь снял трубку.

Не знаю уж, кто пытался послать тот факс, но одно ясно — упорства ему было не занимать.

Я положил трубку, укрылся одеялом с головой и попытался вновь заснуть. Не вышло. Тогда я попробовал настропалить мое буйное утреннее воображение на талантливую эротическую фантазию.

Спустя несколько минут кое-что стало вырисовываться. Перед моим мысленным взором предстала женщина (для начала — уже хорошо) с длинными шелковистыми черными волосами и красивым узким лицом. Оливковая кожа; фигура, как у балерины: высокая, стройная и в то же время мускулистая, атлетически сложенная. Губы — тонкие, выразительные; глаза — смолисто-черные омуты. Бедра — изящные, но приятно-округлые. Груди — маленькие, твердые, высокие, точно созданные по размеру моей сложенной чашечкой ладони…

Ох ты Боже мой. Я мысленно дрочил на образ Амбер. Вслед за этой догадкой в моем мозгу возникла вторая. Догадка номер два окончательно меня разбудила и выпихнула из-под одеяла. Состояла она вот в чем:

Предложение Амбер НЕ БЫЛО ШУТКОЙ.

Телефон вновь защебетал. Из инстинктивного идиотизма я снял трубку — и, сообразив, что натворил, заранее сморщился от боли в ушах.

Но никакого писка на сей раз не было. Из динамика раздались гудки машин и шуршание шин, а спустя несколько секунд — одно робкое слово:

— Пайл?

Чтобы узнать голос, мне понадобилось как следует протереть глаза:

— Т'Шомбе?

Прозвучал внятный вздох облегчения, и Т'Шомбе затараторила как сумасшедшая:

— Ох, Пайл, слава Богу, я за тебя вся испереживалась! После вчерашнего у меня прямо сердце оборвалось, и такое у тебя было лицо, когда ты уезжал, я даже боялась…

— Т'ШОМБЕ? — Мне как-то даже не очень верилось, что это не сон. Каюсь, меня посетила мысль попробовать нажать «Control-Option-E» — так, для очистки совести.

— Да, Пайл, — выдохнула она, — это я. Послушай, я сейчас не могу говорить — я звоню из автомата на стоянке перед одним магазином. Скорее всего, компания меня вычислить не сможет, но все равно боюсь звонок затягивать. Мне только одну вещь надо узнать. КАК ТЫ, НОРМАЛЬНО?

Я задумался над этим вопросом:

— Ну-у, да, вообще-то. Насколько я могу судить.

— Ты уверен?

Один мой глаз полез на лоб — странный вопрос какой-то.

— Да вроде.

— Отлично. — Т'Шомбе замялась. Я отчетливо представил себе, как она, по своему обыкновению, закусила нижнюю губу, чтобы собраться с духом и задать трудный вопрос.

— Пайл, — сказала она, — пожалуйста, обещай мне две — нет, три — обещай мне три вещи, ладно? Обещай мне, что ты не сделаешь ничего… безрассудного, хорошо?