Влечение - Елена Усачева

Откуда на меня свалилось такое счастье?

Он со мной! Мой рыцарь, мой герой! Да, герой, два раза спасший меня от опасности. В одиночку справившийся с громилами-дзюдоистами. Одной левой остановивший взбесившегося коня. Услышавший мой немой, мысленный зов и пришедший ко мне, когда мне было так страшно…

С небес на землю меня опустил Пашка. Он примчался на первой же перемене, бесцеремонно вошел в класс, чего раньше никогда не делал, отпихнул шедшего навстречу Синицына и сел рядом со мной.

– Ну, чего у вас произошло? – хмуро глянул он на меня.

– У нас все хорошо! – пропела я, решив на сей раз помиловать Колосова и не рубить ему голову за столь хамское поведение.

– Что там за вампиры?

На секунду мне показалось, что в классе стало темно, руки вспомнили холод железных прутьев кладбищенской ограды. И было еще что-то страшное, но что именно, моя голова вспоминать отказывалась.

– Какие вампиры?

– Ты чего, Мишлен, с дуба рухнула? – Пашка придвинулся ко мне ближе. – Вся школа гудит: готов на кладбище вчера разогнали. Народ говорит, что они кого-то там вызывали, и он пришел. Вроде как демон.

Я приподнялась, оглядывая класс. И наконец заметила Лерку Маркелову. Всегда сидевшая впереди и весело болтавшая, сегодня она забилась в дальний угол и являла собой типичного представителя готов – серая, мрачная, молчаливая. Вот только одета не в привычный черный балахон – кофта и джинсы белые, черные волосы подхватывает розовый платок, глаза промытые, ненакрашенные. Сцепленные руки лежат на столе, ногти еще хранят следы черного лака.

– Лерка! – я вышла из-за парты. – Лерка, ты чего?

Маркелова услышала меня не сразу. Какое-то время она тупо смотрела перед собой, а когда я коснулась ее плеча, вздрогнула.

– Маркелыч, что с тобой? Где Лариска?

– Со мной? Со мной все в порядке! А что может быть? Ничего не может быть, – испуганно затараторила Лера. Потом схватила меня за руку. – Видишь, теплая. Значит, живая! И все хорошо! Все просто замечательно! А Лариска сбежала. Была и сбежала.

Воспоминания заколотились у меня в голове. Что-то произошло, я же видела, я там была… Но перед глазами вставало только тихое кладбище, далекий лай собак, Лариска, приведшая меня к Дракону, разговор. Все?

– Найдем мы твою Лариску, не переживай. – Я подсела ближе. – Она у Дракона. Я ее вчера нашла и ему отдала. Думала, ты придешь. А ты приходила, да? Мы с Драконом успели поговорить. Он нес какую-то пургу про растаявшие льды Антарктиды.

И тут Лерка сделала странное. Она вцепилась в меня, чуть не заехав лбом в лицо – так стремительно и близко ко мне склонилась.

– Ты видела? Да? Видела? Это был он. Он пришел! Дракон хвастался, что они братья, а он его как пушинку. Сквозь костер прошел… Собаку пополам… Руку протянул, а она у него бесконечная. И лицо… Нет, не лицо – одни глаза. На меня смотрит и зовет. А все бегут. Дракон говорил, что смерть – это благо. А сам первый… – Лерка всхлипнула и снова вскинула на меня свои перепуганные глаза. – А никто не верит. Все молчат. Но я видела: он ко мне подошел, прямо по воздуху. Теперь он меня убьет, да? Убьет? – Выступившие на глазах Маркеловой слезы высохли, она посмотрела на меня серьезно, на губах появилась сумасшедшая улыбка. – Да что я спрашиваю? Ты же видела. Он же тебя за собой привел!

Я отшатнулась. В голове словно взболтали утренний мамин витаминный коктейль. Может, мы с Лерой были на разных кладбищах? Может, я пришла, когда уже все закончилось? Или еще не началось?

– Ты точно про Покровское? – на всякий случай уточнила я.

– Ах, значит, и ты? – Леркины губы дернулись, решая, то ли растянуться в улыбке, то ли изогнуться в гримасе.

Она вскочила и выбежала из класса, по дороге свернув пару парт.

– Чего с ней, а? – Пашка был хмур и непривычно серьезен.

– С дуба рухнула вместе со мной.

Вид перепуганной Маркеловой озадачил и меня. Что же такого должно было произойти, чтобы гот испугался? Они же ничего не боятся, для них потусторонние силы – друзья и братья навеки.

– Что говорит-то? – Колосов сегодня являл собой пример приставучести.

Я пошла к своей парте.

– А ты откуда про кладбище знаешь? Или тоже в готы записался?

– Знаю, – уклончиво ответил Пашка. – У нас в классе один придурок черноволосый бродит. Рассказал, что кто-то разогнал всю тусню. То ли в маске был, то ли и правда допрыгались они. Довызывались демонов. Там у них есть один Дракон, типа главаря. Он с моей сеструхой в техникуме учится, я вечером постараюсь узнать. Все говорят, что Дракон тот первый расправил крылья и дал деру. Тоже мне, мистики подзаборные!

Я молчала. Что говорить, если я там была, но ничего не помню?

– Может, они глюкогенов каких наелись? – пробормотала я, возвращаясь за свою парту.

– Гурьева! – скривился Пашка. – Сама ты глюкогенов наелась! Тебя там видели!

– Ну и что? Пришла и ушла. Никакого демона не заметила, – огрызнулась я. Будут меня тут всякие в жизнь носом тыкать… Пускай сначала научится саблю в руках держать, а потом командует, что я могу делать, а что нет.

Колосов поднялся.

– Ты на тренировку сегодня идешь? – Вид у него был, как у обиженного хомячка, у которого отобрали огромный орех и прямо на глазах съели.

Черт! Я совсем об этом забыла. Шла бы речь о ком другом, а не о Максе, я бы не забыла. А здесь… Какая тренировка, когда у меня свидание!

– Пашка, ты чего за мной ходишь? – перешла я в наступление. – Что ты хочешь?

– У нас вампиры по улицам шастают, а она меня спрашивает, что я тут делаю! – Вид у Колосова был деловой. Он как будто уже купил меня и купчую сейчас держал в руке.

Я не выдержала и зло прошептала:

– Вампиры бродят у тебя в башке, а у нас по улицам только маньяки и милиционеры ходят. Иди отсюда!

– Я зайду за тобой. – Пашка направился к выходу.

– Вот я тебе зайду! – погрозила я кулаком. Еще не хватало, чтобы Макс увидел Пашку. – Вечером поговорим.

– Ой, посмотрите, какая семейная разборка! – Малинина появилась, как всегда, не вовремя. – Что за милый мальчик?

Стешка повисла на Пашкином плече, так что он присел под ее тяжестью.

– Гурьева, ты его усыновить хочешь?

– Я сам тебя усыновлю! – взорвался Колосов, скидывая Стешкину руку, и под общий хохот вылетел в коридор.

Малинина не спешила уходить. Проводив взглядом Пашку, уселась на мою парту.

– У всех осень, – лицо у нее стало трагичным, – а у тебя, Гурыч, прямо весна какая-то.

– Завидно? – огрызнулась я. – Иди, обнимись с Синицыным.

– Я тебя про соседа предупреждала? – Стешка потянулась, всем своим видом показывая, как тяжело ей общаться с такими тупыми людьми, как я. – Не забудь!

И с грацией кошки спрыгнула с парты.