Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр

Вот и смотрю я теперь — не на директоров, не на партийных активистов, а на двадцатилетних пацанов и девчонок. Будущее страны — безо всяких кавычек.

Последнее советское поколение — когда "высшее образование — sine qua non", своего рода статус приличного человека. Никто из них не понимает и не хочет понимать, каким трудом все далось. Железный занавес истончился, джинсы на каждом углу, пластинки с западными группами — а в Одессе это достать проще, чем например в Москве.

Как то я читал статью, что вечный конфликт России и Запада вызван не совпадением их исторического времени и опыта. СССР пропустил шестидесятые, и не просто пропустил — а получил от них совершенно иной опыт. В то время как на Западе в шестьдесят восьмом пытались учиться добру, любви и бескорыстию на фоне напалмовых облаков и политических скандалов — в СССР учились как раз корысти. Шестидесятые — это время когда подняли из руин страну, и время когда одна задница стала претендовать на много штанов…

— Тридцать лет назад я, такой же студент, как и вы — заканчивал университет. Я, как и вы жил в общаге, как и вам, мне не хватало стипендии, как и вы я думал о распределении.

Я мог остаться в Москве, но не сделал этого. Мне предлагали остаться доцентом, обещали защиту — но я не остался. Я вернулся в родной край, на Ставрополье, чтобы сделать то, что я мог сделать для своей малой родины, для родной земли. О том, что мне удалось надо спросить моих земляков, надеюсь, что скажут доброе.

И сейчас — точно такой же выбор стоит перед вами. Ваш первый взрослый выбор — не мамы, не папы — а ваш собственный.

Можно остаться здесь, можно стремиться при распределении попасть в крупный город, в приличное место. А можно пойти туда, где трудно, испытать себя и попробовать оставить это место после себя лучше, чем вы его нашли. Только в таких трудных местах можно и проявить себя и узнать себя, и сделать действительно много — в крупных городах таких вызовов и таких мест, где можно приложить свои знания и умения — нет.

Все зависит от вас. Рано или поздно кто-то из вас возглавит завод или министерство, а кто-то и партию. И он придет во власть с теми знаниями, с теми навыками, с теми умениями преодолевать трудности, каким вы научитесь в молодости. То кем вы станете в сорок, в пятьдесят лет — зависит только от вас.

Посмотрите на ваших отцов, посмотрите на ваших дедов. Они построили страну, в которой живете вы, и в которой будут жить уже ваши дети и внуки. Ее настоящее это мы, но ее будущее — это вы. Задумайтесь о нем уже сейчас, задумайтесь об ответственности, которая на вас лежит за это будущее. И примите первое в своей жизни взрослое и ответственное решение — кем вы хотите быть и кем — хотите стать. И не спрашивайте у страны, что она может дать вам. Спросите себя, что можете вы — дать ей.

Последнюю фразу я позаимствовал у Джона Фитцджеральда Кеннеди — почти дословно. Но это был не худший президент в истории США, отнюдь. Дай мне Бог сил хотя бы попытаться стать таким же для этой страны…

В Одессе случился и скандал.

Воспользовавшись ситуацией, местные комсомольцы выступили с инициативой — у них скопились там какие-то документы, и много людей должны были принять в комсомол. Вот они и выступили с инициативой, чтобы документы подписал не кто-нибудь, а сам товарищ Горбачев. Я поддержал инициативу молодежи, но очень быстро многим пришлось в ней раскаяться.

Я перебрал документы, целый ворох — тут и комсомольские билеты и грамоты…

— Почему евреев совсем нет? — спросил я

Мои слова всех присутствующих как громом поразили.

Действительно, в СССР не было каких-то официальных документов, которые как то бы дискриминировали евреев. Не было такого понятия как "черта оседлости" и даже процентная норма — его тоже не было. Все было на устных указаниях и каких-то подзаконных актах минобра, причем устаревших, которые устанавливали эту процентную норму для поступления в ВУЗы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Для меня, как для человека, в той другой жизни жившего в США это было непередаваемой дикостью. Евреев в США было множество, самых разных. Были такие например, которые жили в глуши и поддерживали Палестину потому что по их религиозным преставлениям создание Израиля до прихода Мошиаха есть преступление перед б-гом. Есть община в Нью-Йорке, они занимают целые кварталы и ходят в своих высоких шапках, на них и рождаемость держится. Есть просто евреи, которые живут как все. Это были талантливые люди, которые каждый день вносили своим трудом и своим умом вклад в общий успех США. А у нас что происходит. Столько желающих эмигрировать — а как им не быть, если они по факту люди второго сорта? Причем многие говорят что хотят в Израиль — по факту же едут в США, где к ним просто будет другое отношение и другие перспективы. И мы их не выпускаем, но и свободы здесь не даем.

Мы отказываем в высшем образовании талантливому еврейскому мальчику, но зато мы по национальным квотам принимаем в ВУЗы представителей маленьких, но гордых народов, которые на предложение доказать теорему Пифагора подчас отвечают "Мамой клянусь!". И выращиваем из них представителей национальной интеллигенции, которые затем по такой же квоте станут кандидатами-докторами-академиками, потом депутатами, а потом потребуют самоопределения и будут рассказывать о русской оккупации…

Это как понимать?

Вот, даже тут грузинские фамилии. И азербайджанские. Они тут откуда в Одессе?

Я отложил ручку

— Товарищи. Антисемитизм, как и любые другие проявления национализма, есть позорные и нетерпимые пережитки прошлого, от которых каждый советский человек, особенно член партии — должен избавиться. Нет и не может быть никаких оправданий проявлениям антисемитизма, равно как и кумовщине, и потаканию своим. И если мы клеймим на партсобраниях тех, кто готов отказаться от высокого звания советского гражданина и эмигрировать, мы должны иметь моральное право для такой критики. У тех, кто объят настроениями антисемитского характера — такого права нет.

___

— Поэтому прошу уяснить раз и навсегда — нет никаких процентных норм, нет и быть не может. Если кто-то думает иначе — это не советский человек. Поэтому, товарищи. Примите к сведению — никаких "задвиганий" людей по признаку национальности партия больше не потерпит. Будем наказывать, и наказывать не в шутку

В молчании — я принялся подписывать документы…

01 июня 1985 года

Ростов-на-Дону, РСФСР

Ростов…

Южные ворота России, начало дороги на Кавказ. В будущем — еще и зерновая столица России, тут будут собирать по сто и больше центнеров с гектара.

Снова партийный актив, производственный, проехались по городу. Попенял на то, что не активно застраивается Левый берег, призвал брать пример с Киева и не городить все на правом, где места нет — а активно осваивать левый. Попенял на деревяхи на берегу — печально знаменитая Богатяновка, что надо сносить и людей расселять. А то полное безобразие — самая видная часть, лицо города — и какие-то гнилые деревянные трущобы. Туалеты на дворе, преступность…

Поехали на комбайновый завод, там выступил перед коллективом и поговорил с руководством о том, что надо увеличивать производство и делать более мощные комбайны. С руководством области договорились о расширении порта и строительстве элеваторов.

Поселили меня в обкомовской гостинице, место тихое, дежурная на меня смотрела с обожанием и вызвалась сама показать номер. И так бедрами виляла, что даже охрана заметила. Это что, провокация какая — или действительно баба приключений на пятую точку ищет? Юг, казачки — бабы горячие…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты, Михаил Сергеевич, Раисе Максимовне изменял?

— Да что ты такое говоришь то…

— Спокойно. Проверка бдительности.

— Ты с этой не вздумай! Уже с евреями наделал делов, я посмотрю как ты в Москве оправдываться будешь