Военно-медицинская акаМЕДия - Михаил Орловский

— Зачем оно вам, я и спросить боюсь, — ухмылялся начкур. — Но дабы впредь была наука, слушай мою команду!

И Алексей послушал.

Взяв ружьё у начкура, с накинутой на плечи рубашкой, Лёха принял позу а-ля французский городовой. Однако постоять ему городовым капитан не дал возможности. Скомандовав «На плечо!», он удовлетворился полученным результатом и приказал: «Нале-во, шагом марш!» Держа ногу, Тихий двинулся вдоль строя. Раз, два, левой-правой. Раз, два. В этом крылась светлая идея начальника. Наглядное пособие для зайчиков, дабы все могли посмотреть, как пагубно влияет военная служба на ещё неокрепший юношеский организм.

Лёшик ходил, и заранее подготовленная видеокамера снимала процесс экзекуции для нас. Строй смеялся, в конце аплодировал, и лишь единицы глядели на Алексея с сочувствием, понимая, что срочно нужно сделать две вещи: постирать рубашку и понадёжнее спрятать ружьё.

ИЗ СУДОВОГО ЖУРНАЛА

День семьсот шестьдесят восьмой.

Враги подступили слишком близко. Грозятся выкинуть всех за борт. Командир корабля по мере возможностей начинает выдавать личное оружие. Избранным не даёт. Опасно. Они и с голыми-то руками страшнее волка. Взять хотя бы взводного, который неделю назад во время учебных стрельб холостыми умудрился запихать в ствол камень и прострелить себе ногу. Нет, нет и ещё раз нет. Никакого оружия. Видимо, командир думает так же.

Близится схватка. Численный перевес у противника. Их слишком много. Мы стоим до конца… Но что это? Откуда ни возьмись, прилетели инопланетяне и потопили всех противников! Просто фантастика!..

Лекция 25 О ЖУЛИКАХ

Скупой платит дважды.

В то время, когда у нас протекал третий курс, Царство наше имело статус более низкого мошенника, нежели сейчас. Именно поэтому так называемой автогражданки или, другими словами, страхования автогражданской ответственности для автомобилистов в проекте определённо не наблюдалось. Какое это жульничество в наших условиях, мы даже разбирать не станем. Сейчас Государство жулит более крупно, да и написать хочется совсем не об этом.

В ту пору моя семья приобрела свой первый автомобиль. Железного коня. Сто двадцать три механические лошади. И, как и положено, сделали на него добровольную страховку от угона и ущерба. Так как наш опыт в подобных делах напрочь отсутствовал, то страховались мы в одной всем известной компании. Называлась она то ли «Рострах», то ли «Гострах», то ли всё вместе, в общем, какой-то трах сплошной. Всё, что вспоминается мне, это коронная фраза из их рекламного ролика: «Чего стоим, кого ждём?» Да, и ещё. Там, в рекламе, мужику, который у них (по сценарию рекламы) застраховался, втирали, что он всё правильно сделал. Вот и мы тоже всё правильно сделали, как нам показалось. До первого страхового случая, разумеется.

В один не прекрасный летний день этот самый случай и обнаружился. Стоит наша красавица железная на светофоре, никого не трогает. Мы слушаем музыку, ждём зелёного сигнала и никого не трогаем. Вдруг — визг тормозов и сильный удар, потрясший наш багажник. Повернув головы, наблюдаем какого-то чудака на букву «М», явно не похожего на Шумахера, да ещё и с кривыми руками, умудрившегося въехать нам прямо в машинные ягодицы. А куда, впрочем, ему оставалось деваться, если он просто гнал, как бешеный, и не успел оттормозиться. В итоге перед ним выпал непростой выбор: либо трамвай, либо наш кузов. Можно к гадалке не ходить, чтобы угадать, в каком направлении проследует горе-водитель. Вдоволь наоравшись на такого имбицила («имбицил» здесь использован как медицинский термин. — Авт.) и отвесив ему пару словесных тумаков, мы отправились в страховую компанию.

Страховая, не любившая платить деньги, предложила нам отремонтировать машину на своей автосервисной мастерской. Ну, нам-то какая разница. Лишь бы поставили новые детали кузова, как положено по договору. Берите, пожалуйста. Лечите. На том и попрощались.

В установленный срок пришли мы в автосервис.

В больнице для автопрома думали, что напали на ЛОХов и никак не ожидали, что мы приведём с собой знающего толк в автомобилях товарища. А товарищ данный посмотрел и сразу диагностировал, что никаких новых деталей нам не поставили, а лишь выправили старые.

С ором и криком (другой интонации там не понимают) автосервис лишился шестисот долларов. После сервиса мы направились в страховую компанию и под угрозой судопроизводства сняли всю стоимость страховки — пять тысяч бакинских, или, иными словами, зелёных американских долларов. После такой санпросветработы мы сели в отремонтированную машину и решили больше никогда не связываться со столь «чудесной» и «порядочной» компанией. По крайней мере, по доброй воле. О злой стороне воли нам как-то и не вспомнилось.

Прошли годы. Одним не шибко прекрасным вечером наш безаварийный период внезапно оборвался. Какая-то шальная бабка на «Жигулях-копейке» не уступила нам дорогу, и мы её тут же за это наказали, протаранив, словно вражеского диссидента. На счастье, у старушки оказалось крепкое здоровье и действующая страховка перед третьими лицами, именуемая в простонародье ОСАГО. На наше горе, подобную страховку выдала печально известная вам компания «Росгострах». Делать нечего, с бумажками о дорожно-транспортном происшествии мы направились туда.

— Как фамилия застрахованной? — спросила нас девушка, у которой по глазам читалось не больше десяти классов образования.

— Арефьева, — сказали мы, подсовывая ей протокол.

Девушка пошерудила в компьютере и выдала:

— А у нас такая не застрахована.

— Не может быть! — удивились мы.

— А номер полиса не знаете? — спросила сотрудница вновь.

— Нет, конечно, — испугались мы, подумав, что у бабки поддельный полис. Однако на всякий случай попробовали ещё попытать счастья: — А вы фамилию правильно ввели?

— Да, Орефьева, — убеждённо сказала девушка.

— Только не О, а А-рефьева, — уточнили мы.

Такая персона всё же оказалась в базе. Оформив справку, мы отправились к специалисту. Тоже «опытному», как и девушка за компьютером.

— Так, так, — посмотрел он бумажки. — Справка о дэ-тэ-пэ есть. Протокол есть. Схема есть. Копия водительского есть. И даже оценка ущерба есть. Отлично! — заключил специалист. — Звоните недели через две-три, будет выплата.

Через две недели сказали «Завтра». Ещё через неделю опять сказали «Завтра». В итоге прошёл месяц. Наконец подтвердили. За долгожданными денежками мы опять поехали в страховую. Навстречу вышел знакомый специалист.

— У вас оценка была на девяносто три тысячи, но наши эксперты сказали, что данные завышены, и вот… — Он протянул нам какие-то бумажки.

При ближайшем рассмотрении вручённого нам послания мы обнаружили отчёт, в котором говорилось, что стоимость в экспертной оценке номер такой-то завышена, и с учётом калькуляции сумма выплаты снижена на двадцать одну тысячу рублей. Ни ссылки на нормативные акты, ни одного ГОСТа — просто так. Я уже молчу, что данный отчётик просто мерк по сравнению с нашей оценкой, выполненной специалистом высшей категории, съевшим собаку на оценке транспортных средств.

Глядя на документацию, мы воскликнули:

— Вот вроде бы вы презервативами не занимаетесь, однако похоже, у вас их тут очень много работает.

Затем, вдоволь высказавшись в кабинетах страховой (и даже досталось охраннику), мы побежали прямиком в суд. От руки набросанное заявление, документы и сам себе адвокат — вот три главные составляющие будущего успеха. После непродолжительной тяжбы недра нашего кармана взыскали с «Госростраха» и недостающую сумму, и компенсацию, и моральный вред, и ещё что-то, но это уже совсем другая история.

Лекция 26 СПРАШИВАЛИ — ОТВЕЧАЕМ, или О ПРАВИЛЬНОЙ ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА

В стране развал, а вы меня за какого-то матроса дерёте.

Да, дорогой ты мой читатель. Жульничество в нашем Царстве процветало всё с нарастающей силой. Чего уж там говорить о страховых компаниях, когда само Государство, того и гляди, спешило как можно скорее всех надуть и ограбить. Чинуши каждый день приходили (приходят и будут приходить) на работу и думали, как бы ещё нагреть свой «любимый» народец. То налог какой повысить, то просто новую мзду ввести. А то.

Военные товарищи отставать от своих гражданских коллег тоже не желали и регулярно придумывали свои схемы обора подчинённых.

В один прекрасный (для них) день Министерство Охраны резко решило, что нам как-то шибко вольготно живётся. И довольствие денежное-то мы получаем («громадное» довольствие). И пайковые нам дают (шикарные пайковые). И даже на одежду тратиться нет необходимости (два комплекта на все случаи жизни). Чтобы подобную не отягощённую проблемами жизнь прекратить, высшее руководство решило брать с нас плату за общежитие. Правда, казарма наша хоть и напоминала не лучшую модель совдеповского общежития, но фактически требованиям должного никак не соответствовала: не хватало метров на человека, отсутствовали душевые на этаже, консьержки у входа и т. д. и т. п. Медики ведь люди требовательные. И капризные. Про Интернет и горничных на этажах я уже совсем молчу. Хоть бы банальные условия для бытья-жития. Не для существования, прошу заметить, а для жизни. Но условий подобных как раз и не было. А вот деньги за общежитие с нас брать стали упорно. На каком основании, неизвестно. Может быть, в эту самую минуту, а может, и в другую в светлых душах академиков и загорелся огонь борцов за свои законные права.