Спасая Амели - Кэти Гольке

Джейсон ослабил узел галстука и резко стянул рубашку с галстуком через голову. «На завтра сойдет». Он бросил рубашку и штаны на стул, стоявший у кровати, и упал в постель. Джейсон настолько устал, что не мог ни есть, ни пить. Последние двое суток он провел, интервьюируя оставшихся в Германии иностранных послов. Журналист пытался выяснить их точку зрения – официальную точку зрения их стран и их личное мнение – о том, представляет ли Гитлер угрозу.

Война в Польше продлилась недолго. У поляков не было ни достаточно сильной армии, ни воздушных сил, чтобы дать отпор немецкой военной машине. Когда в Восточную Польшу вошли войска СССР, исход войны был предрешен. Варшава пала за двадцать дней. Зарубежная пресса в Берлине принялась за дело: стали заключать жуткие пари о том, как долго будут ждать за Северным морем друзья-британцы, прежде чем вступят в войну, которую они объявили Германии.

Сентябрь приближался к концу. Однажды утром из зарубежной прессы Джейсон узнал, что доктор Рудольф Крамер находится в критическом состоянии. Журналист невольно сжался, когда представил, каким мучительным допросам подвергали профессора. Джейсон не сомневался: с того момента, как Рейчел попыталась пересечь границу, доктора Крамера обвинили в причастности к ее побегу. Какой бы отец не помог своей дочери избежать жалкого существования с таким мужем, как Шлик?

Однако Рудольф Крамер ничего подобного не совершал, он даже не думал о таком подвиге. Джейсон покачал головой, вспоминая содержание документов. «Отвратительно! Дерьмо! И что будет с Рейчел? – Он был рад, что она сейчас скрывается. – По крайней мере, не нужно ей ничего говорить… пока».

Фрау Вейшман, любопытная соседка и староста двора, наведалась к фрау Гиммершмидт, когда Рейчел вторую неделю жила на чердаке. Женщина зашла перед обедом, якобы за салом.

Ее заинтересовала дополнительная порция еды в кастрюле фрау Гиммершмидт. Откуда у нее взялся кусок сала, учитывая введение новых продовольственных карточек? Где она его раздобыла?

Когда женщины беседовали, Рейчел подслушивала их разговор, прижав ухо к полу чердака над кухней, и внутри у нее все сжималось. Она слышала, как фрау Гиммершмидт, вероятно, слишком охотно, стала советовать соседке, как более экономно расходовать картофель и что еще можно добавлять в муку, чтобы испечь хлеб.

Даже не видя лиц говоривших, Рейчел понимала: фрау Вейшман бережливость соседки не убедила. Больше – значит больше, разделенное на порции сало лгать не станет.

К тому времени, когда фрау Вейшман ушла, унося с собой подозрения, измотанная расспросами фрау Гиммершмидт решила, что для ее семьи слишком рискованно и дальше прятать Рейчел на чердаке. Перед возвращением детей из школы она прошептала в люк чердака о том, что Рейчел должна найти себе другое место. И немедленно. Потому что она просто уверена: фрау Вейшман что-то подозревает и вскоре тайна откроется.

В полдень дети фрау Гиммершмидт пообедали и снова отправились в школу. Рейчел слышала, как женщина разговаривала со старостой двора: любопытная соседка, разыгрывая из себя великомученицу, пошлепала по лужам к местной больнице – оказывать добровольную помощь. Не прошло и пары минут, как фрау Гиммершмидт распахнула чердачный люк и помогла Рейчел спуститься.

Чтобы выглядеть более тучной, девушка обмоталась тряпками, набила карманы и накинула на себя плащ хозяйки. Затем Рейчел припудрила волосы и, вспомнив театральные хитрости, которым ее научили на занятиях по гриму в Нью-Йоркском университете, состарила с помощью макияжа лицо, использовав то немногое из косметики, что могла предложить ей фрау Гиммершмидт. «Совсем не так я собиралась воспользоваться полученными знаниями», – подумала девушка.

Рейчел понимала, что должна бы испытывать страх. Но ее уже тошнило от сиденья на чердаке, поэтому мысли о том, что сейчас она сможет пройтись по улице, придавали ей сил.

Фрау Гиммершмидт позвонила в редакцию иностранных газет и попросила к телефону Джейсона Янга.

– Ваше белье уже постирано, можно забирать. Прощу прощения, но я решила, что больше не буду брать стирку на дом. У меня много своих дел по хозяйству. Придется вам найти другую прачку. – И, не дожидаясь ответа, она повесила трубку и повернулась к Рейчел. – Простите… – Женщина развела руками. – Но у меня дети. Не знаю, почему за вами охотятся… на вид вы такая милая молодая женщина. – Фрау Гиммершмидт помогла Рейчел надеть плащ. – Вы же не еврейка, нет?

– Нет. – Рейчел вспыхнула, и ей стало стыдно за то, что она покраснела. – А какое это имеет значение?

Фрау Гиммершмидт вздохнула.

– Мне бы хотелось, чтобы это не имело никакого значения.

Рейчел кивнула. Она все понимала. Люди опасались прятать евреев – боялись нацистов: эсэсовцев, «коричневорубашечников», членов гитлерюгенда, старост своих многоквартирных домов и дворов, любопытных соседей, готовых тут же донести на своих давних друзей, а еще быстрее на врагов. Всюду чувствовался запах страха. Рейчел была настолько погружена в себя, настолько слепа, что раньше этого совершенно не замечала. Да ей и не было в том нужды – раньше ее это не касалось.

– Спасибо, что прятали меня все эти дни. Я знаю, как вы рисковали.

Фрау Гиммершмидт прикрыла глаза, потом отодвинула краешек занавески на окне и прошептала:

– Пройдете через двор, повернете налево. Остановка трамвая через квартал, следующая еще через один.

Рейчел замерла в нерешительности, с ужасом осознавая, что ей некуда идти, некому довериться. Но фрау Гиммершмидт отступила и опустила глаза – она умывала руки. Женщина открыла дверь, и Рейчел выскользнула во двор. Имитируя тяжелую поступь своей благодетельницы, она пересекла двор и направилась в соседний квартал.

Ехать на трамвае было опасно, но еще рискованнее было идти по улице.

Девушка молилась о том, чтобы Джейсон понял намеки фрау Гиммершмидт, молилась, чтобы он в очередной раз бросился ее спасать и нашел место, где она могла бы спрятаться, – молилась, пока не вспомнила, что не верит в Бога. Рейчел брела медленно; не стала она спешить и тогда, когда заметила приближающийся трамвай.

Она дошла до середины второго квартала, когда рядом с ней притормозил темно-серый БМВ.

– Вас подвезти, meine Frau[25]? – За рулем сидела красивая молодая женщина.

– Nein, danke[26]. – Рейчел кивнула на трамвайную остановку.

– Я друг Джейсона, – прошептала женщина и потянулась через сиденье, чтобы открыть дверь.

Рейчел замерла в нерешительности.

– Садитесь, фрау Вагнер. – Женщина говорила по-немецки свободно, но с легким американским акцентом. – Я вас подвезу. Мне совсем нетрудно. Я с радостью заберу его белье у прачки.

Рейчел глубоко вздохнула и села в машину.

– Шейла Грэм, – протянула руку женщина.

Рейчел с благодарностью пожала ее.

– Ничего не говори. Джейсон велел не задавать вопросов.

– Тогда как…

– Мне лучше ничего не знать. Мы время от времени сотрудничаем. – Шейла улыбнулась, и ее автомобиль влился в поток машин. – Позже Джейсон придет ко мне домой. Ты сможешь принять ванну… расслабиться, возможно, даже поспать до его прихода. Насколько я могу судить, эти морщинки не только результат умелого театрального грима.

– Боюсь, вы правы, – вздохнула Рейчел. – Спасибо вам.

Шейла кивнула, переключила передачу.

– Сегодня вечером у меня свидание. И у вас с Джейсоном будет достаточно времени, чтобы поговорить. Не знаю, что с тобой происходит, но чем смогу – помогу. А пока можешь пожить у меня.

Рейчел опустила плечи и кивнула в знак благодарности, изо всех сил стараясь не позволить слезам облегчения заструиться по ее загримированным щекам.

Еще никогда купание и мытье головы не приносили Рейчел такого наслаждения. Ей казалось, что в этой маленькой ванне она может сидеть целую вечность. Наверное, девушка заснула бы, если бы Шейла не окликнула ее из-за висящего одеяла, служившего импровизированной перегородкой.

– Скоро приедет Джейсон. Ты, вероятно, хочешь выглядеть хорошо к его появлению.

Радуясь тому, что Шейла одолжила ей свою блузку и юбку, Рейчел быстро оделась. Волосы она собрала сзади в тугой конский хвост, надеясь, что, когда они высохнут, у нее на голове не останется завитков.

Девушка как раз заправляла блузку в юбку, когда Шейла пошла открывать дверь. В квартиру вошел Джейсон. Он принес с собой ужин.

– Китайская еда на вынос – по-берлински!

Журналист радостно улыбнулся. В его глазах были облегчение и радость оттого, что он видит Рейчел.

– Моя любимая!

Девушка не смогла сдержать улыбку, растянувшуюся у нее на лице от уха до уха.

Шейла перевела взгляд с Джейсона на Рейчел и засмеялась.

– Я уже ухожу. Не шумите и не открывайте дверь. Свет притушите. Когда я приду, вы услышите, как звякнут ключи в замке.