Грешные ночи с любовником - Софи Джордан

Маргарит дунула на особенно толстый стебелек сена, вонзавшегося в губу, в попытке сдвинуть его. Неужели когда-то она считала сено мягким? Да оно напоминает иглы, впивающиеся в плоть.

Пальцами она проделала в сене глазок, чтобы оглядеть окрестности. Со своей позиции Маргарит могла разглядеть не так уж много, но она приметила несколько соломенных крыш. Ее взгляд поднялся чуть выше, разглядывая клубящийся на фоне серого неба дымок из трубы.

Возница что-то выкрикнул, и она подпрыгнула, прижимаясь к своему колючему ложу, опасаясь, что ее обнаружили. Спустя мгновение девушка поняла, что он лишь выкрикнул приветствие. Прислушиваясь, она различила еще один голос, а потом снова возницу, принимавшего приглашение выпить. Повозка остановилась, центр тяжести сместился, и Маргарит догадалась, что фермер уже не сидел на козлах.

Задерживая дыхание, она заставила себя подождать несколько мгновений и потерпеть свое колючее пристанище. Убедившись, что возница в самом деле ушел и устроился со своим элем, она выбралась из повозки, раскидывая по сторонам сено, как линяющая птица перья. Маргарит неуверенно приземлилась на ноги и разглаживала свою невозможно измятую юбку. Раздирающее кожу сено могло сохранить ее в тепле, но привело в кошмарное состояние ее одежду.

Решив, что помощь важнее платья, она обратила свое внимание на волосы. Вынимая сено из запутавшихся локонов, она оглядывала местность, узнав деревню, так как они останавливались в ней вчера сменить лошадей. Что ж, по крайней мере, фермер ехал вместе с ней в южном направлении. За это стоило быть признательной.

Небольшая церквушка неясно вырисовывалась через дорогу, ее шпиль был самой высокой точкой в округе. Дом священника примостился рядом. Определенно, что хотя бы одна добрая душа в тех стенах была. Девушка глубоко вздохнула и зашагала вперед, посмотрев направо и налево перед тем, как перейти дорогу…

Вот тогда-то она его и увидела. Смутный силуэт в утреннем тумане.

Он стоял под тихо падающим снегом, как персонаж, сошедший со страниц сказки. Выглядел он мужественным и опасным, снег собирался на его широких плечах. Вырисовываясь в серых сумерках, он казался огромным и сильным даже через растянувшуюся между ними дорогу.

Знакомый экипаж стоял позади него с распахнутой настежь дверью. Очевидно, он только что вышел из него. Лошади в упряжке тяжело дышали, выпуская из ноздрей пар, и били по земле копытами, их темные шеи блестели от напряжения.

Он сильно их гнал… только чтобы догнать ее. Тошнотворное чувство скручивалось в животе.

Маргарит страстно желала откинуть назад голову и прокричать о несправедливости. Сначала смертный приговор, затем похищение, а теперь еще и это. Ее побег был расстроен с отвратительной легкостью. Она не смогла выиграть даже день форы.

Она задрожала, не двинувшись с места – от гнева, от паники, чувствуя себя кроликом, пойманном взглядом хищника. Девушка сглотнула в своем внезапно сухом горле.

Пока что он ее не заметил, но заметит обязательно. В любой момент.

Со стучащим в груди сердцем она в отчаянии оглядывалась в поисках, куда можно сбежать. Справа от нее стоял коттедж. Слева простиралось поле, огороженное шатким забором. За этим забором теснились леса, густые и плотные. Леса, в которых она может затеряться.

Маргарит бросилась к полю, намереваясь перескочить через забор вдалеке и укрыться между деревьями.

Кортленд прорычал ее имя, также рассерженно и пылко, как и неистовый прилив крови к ее лицу. Он ее увидел.

Быстро перебирая ногами под юбками, она рискнула обернуться и пронзительно вскрикнула. Он был ближе, чем она ожидала. Один взгляд на его внушающее ужас выражение лица, приближающееся с такой скоростью – и сердце готово было выскочить из груди.

Маргарит припустила сильнее. Ледяной ветер хлестал по щекам и заставлял глаза слезиться. Пейзаж расплывался бело-серыми пятнами, пока она летела вперед. Летела до тех пор, пока легкие не заболели от вдыхаемого жаляще-холодного воздуха.

Она перескочила через забор, совсем неграциозно споткнувшись, юбки и плащ спутались клубком в ногах, почти что уронив ее на покрытую снегом землю. Освободив ноги, она снова поднялась. Тяжелая поступь разъяренного мужчины почти настигла ее. На этот раз она не оглядывалась, слишком боясь того, что может увидеть.

Она нырнула в полосу деревьев, отказываясь принимать, что была несомненно и поистине поймана. Что она вытерпела тряскую поездку и холод в повозке с несчастным сеном зря. Если она чему и научилась за предыдущие две недели, так это тому, что сверхъестественные силы в этом мире работали. Может, если бы она захотела, она могла бы расправить крылья и взлететь.

Обнадеживающая мысль ее не спасла.

Тяжелое тело ударило ее сзади. Девушка шлепнулась о землю с силой, заставляющей кости трещать. Она отплевывалась от снега, попавшего в рот, забившего ноздри.

Жесткая рука схватила ее за плечо и перекатила, но Эш с нее не поднялся. Своим весом он прижимал ее к холодной земле.

– Оййй! – Она била его по груди и плечам обоими кулаками и выгибалась, пытаясь его скинуть. Тщетная попытка. Он лежал на ней все равно, что валун. – Ты пытаешься убить меня?

– О! – он презрительно усмехнулся, на лице, которое он придвигал к ней ближе, застыло жестокое выражение, не делая его, однако, менее привлекательным, – а ты так сильно заботишься о своей жизни? Женщину, выпрыгивающую из окна третьего этажа и не побоявшуюся пуститься в путь по северной дороге [8] в одиночестве, едва ли можно описать как заботящуюся о самосохранении.

– Риск, необходимый, чтобы защитить себя от негодяя, который меня похитил и заставляет выйти за него замуж, спасибо большое. А теперь! Слезай с меня!

– Заставляет? – рявкнул он. – Я предоставил тебе выбор – я был с тобой бесконечно терпелив, пока ты решала, что тебе делать, женщина!

Беспомощность и гнев охватили ее. Беспомощность – потому что она не могла объяснить свою отчаянную потребность убежать от него. Если не хотела, чтобы он посчитал ее сумасшедшей.

– От чего ты бежишь? – прорычал Эш, а его мерцающие темные глаза так сильно всматривались в ее лицо, что заставляли горло сжиматься.

«От тебя», – хотелось ей закричать. И все-таки не от него. Она не могла и дальше это отрицать. Она не хотела бежать от него. Он был воплощением соблазна.

– Я ненавижу тебя!

Слова вырвались откуда-то из глубины ее существа. И в тот момент она его действительно ненавидела. Ненавидела за то, что он искушал ее тем, чем она никогда не сможет обладать.

Если бы было возможно, то кипящие внутри него эмоции просочились бы из его глаз. Его взгляд словно покрылся коркой льда. Сильная челюсть напряглась, на туго натянутой коже заходили желваки.