Грешные ночи с любовником - Софи Джордан

Лежа под ним вот так, когда его полное жизни тело прижималось к ней, Маргарит чувствовала себя более живой, чем когда-либо за долгие годы. Этого было достаточно. Очарование достаточное для того, чтобы позволить сумасшествию охватить ее и, завладев ею, побуждать изгибаться под ним, направляя всю себя к его теплому крепкому мужскому телу.

Он склонил свое лицо, всматриваясь в нее, изучая ее также, как она изучала его. Своим пальцем, что лежал у ее подбородка, он приподнял, а затем наклонил в сторону ее лицо.

– Я не вижу в тебе ничего от Джека, – улыбка подернула его губы, губы которые опускались к ней, приближаясь все ближе. – Что даже к лучшему. Я не намерен думать о нем прямо сейчас.

Его палец скользнул к уголку ее рта, легко коснувшись верхней губы. Она задрожала, испытывая странную боль и нестерпимое желание, идущее из самого центра ее существа.

Неужели таков был план? Соблазнить ее наинежнейшим прикосновением? Именно так он намеревался убедить ее выйти за него замуж?

Ее тело зазвенело, каждый нерв неистово завибрировал, как если бы она могла воспламениться.

Он коснулся ее верхней губы, нежно поглаживая, кончик его пальца проник в ее рот – лишь едва уловимый намек, но этого было достаточно для нее, чтобы Маргарит смогла ощутить его вкус.

– Думаю, мы чудесно поладим друг с другом, – его хриплый голос расцарапал воздух. – Это не будет таким уж плохим соглашением ни для тебя, ни для меня.

Никакие слова не способны были настолько действенно охладить ее пыл, как эти. Он тут же напомнил ей о своем желании жениться – судьбе, что для нее была равносильна смерти.

Она резко дернула головой, отворачиваясь от его соблазняющей руки.

– Убирайся.

Его глаза сузились от тона, которым она произнесла это, но он не двинулся, оставаясь неприступной стеной, возвышающейся над ней.

– Что? Без выбора? Можно подумать, что раньше ты никогда свободно этим не занималась.

Щеки ее запылали.

– Свободно занималась с мужчиной, которого выбрала сама. Тебе им никогда не стать.

– Ты можешь удивить сама себя. – Его губы искривились, обнажая зубы. – Прежде меня не отвергали.

– Ну, зато отвергли сейчас.

– Я еще не начинал пытаться, моя дорогая.

– Выглядело так, будто только что попытался.

– Что? Это? – Он окинул взглядом несуществующее пространство, разделяющее их тела, и тихо засмеялся. От этого звука крошечные волоски на затылке Маргарит встали дыбом. Все в нем волновало ее, касалось ее, ласкало ее без самого прикосновения. – Едва ли это можно назвать попыткой обольщения. Его ты бы узнала. Я могу быть очень убедительным, уверяю тебя.

Она фыркнула и еще раз толкнула его в грудь.

– Что, скажи на милость, заставляет тебя думать, будто я захочу, чтобы какой-то мерзавец из Сент-Джайлза касался меня своими руками? – слова потоком срывались с ее губ.

Как бы сильно Маргарит не намеривалась оскорбить его, быть даже жестокой, ее грудь неприятно сдавило при взгляде на его лицо. Она словно ударила его. Вспышка эмоции промелькнула в его темных глазах, а затем исчезла, оставив непроницаемую черноту вместо себя. Его лицо вновь стало холодным – бесчувственный мрамор.

Он поднялся, оторвавшись от нее, словно не мог вынести соприкосновения. Пока он направлялся к двери, она скатилась на край кровати и поднялась на ноги, ненавидя себя за то, что ноги ее не способны прочно устоять на полу.

– Куда ты идешь?

– Какое тебе дело? Я же просто какой-то первобытный человек. Дикарь из борделя.

Она вздернула подбородок.

– Мне есть до этого дело, пока это имеет ко мне отношение.

– Мы уедем на рассвете. Это единственное, что тебе нужно относить к своей персоне. – Его голос прозвучал резко. – Поспи немного, а то выглядишь так, будто вот-вот свалишься без сил. – Он толкнул дверь и остановился на миг в проеме, глядя в сторону, чтобы избежать встречи с ее взглядом, его профиль запечатлелся в струящемся полумраке:

– Ты обещала подумать над моим предложением. Я намерен проследить за тем, что ты сдержишь свое слово.

Мысли уже неслись в ее голове, Маргарит размышляла над тем, как долго нужно выждать прежде, чем спуститься вниз, чтобы попросить о помощи кого-нибудь, за исключением хозяина гостиницы, который уже сложил свое представление о ней.

И вновь, будто он знал ход ее мыслей, Эш добавил:

– И не вздумай покинуть эту комнату. Без сомнения, здесь найдется какой-нибудь слуга, к услугам которого я могу прибегнуть, попросив охранять дверь… с целью уберечь мою бедную неразумную женушку, чтобы она не смогла уйти и навредить себе.

О! Маргарит метнулась к столику для умывания и схватила чашу, выдернув ее с подставки. С криком разочарования она подняла руку и швырнула предмет в его сторону, но он уже ушел, захлопнув за собой дверь. Его негромкий смех смешивался со звуком затихающих шагов.

Подлец был умен, черт бы его побрал.

Что ж, она покажет ему. Она покажет ему, как умна она может быть… покажет, как умна может быть женщина, которой нечего терять.

Глава 10

Эш шумно спускался по лестнице, только что в коридоре он буквально загнал в угол служанку и предложил ей щедрое вознаграждение за то, чтобы та караулила дверь.

Он сошел на первый этаж, испытывая облегчение: теперь одной проблемой меньше. За столом Эш заметил кучера и слугу, те сгрудились над тарелками с тушеным мясом, от которых поднимался пар. Коротко кивнув им, он направился вон из гостиницы и устремился в ночь, равнодушный к обжигающему холоду. Немного позже он перекинется со своими людьми парой слов и убедится: они в курсе, что нужно быть готовыми отправиться в дорогу с утра пораньше.

Он не думал, что Джек последует за ними. Он обязательно узнает, что Эш даже забрал у него ради этого дочь, но сомневался, что так будет. По словам Маргарит, она не принимала участия в маленьких брачных аукционах отца. В сущности, к тому времени, как Эш скрылся с ней, она уже покинула дом. Так что вполне могла подготовиться к своему путешествию.

Упоминание об этом, подобно шепоту, звучало у него в голове, горечью подступая к горлу, и он знал почему. Это не имело ничего общего с ее путешествием в Испанию, но было непосредственно связано с тем фактом, что у нее был любовник.

Когда он представил ее в объятьях другого мужчины… дома в постели другого, руки его настолько сильно сжались в кулаки, что заломили костяшки пальцев. Чушь. Эш едва знал ее, но чувство собственничества жгутом сжимало его внутренности, стоило представить ее с любовником. Какой-то мужчина, который, вероятно, сейчас мерит шагами комнату из-за нее. Эш приподнял плечо, загораживаясь от резкого ветра. Слишком плохо. Он не чувствовал никаких угрызений совести к этой безликой фигуре. Если тот человек хотел обладать ею, если он хотел быть уверен, что никто другой не украдет ее, ему следовало бы женится на ней самому. Сейчас же она принадлежит Эшу, ну, или будет в скором времени.