Арифмоман - Александр Рудазов

— Диссертацию буду писать, — все же ответил Эйхгорн с максимальным сарказмом. — Литература нужна. Для списка.

— А-а-а… — понимающе протянул Еонек. — Хотите все-таки диплом получить, да? Вы же недипломированный, верно, мэтр? Вы только не подумайте, я ничего!.. Как по мне, колдовать и без диплома можно — вы же колдуете, верно? А вы где учились, раз у вас диплома нет? Неофициально у кого-то, да? Или все-таки где-то в академии, только не закончили?

— В академии, — неохотно буркнул Эйхгорн. — Только у меня академический отпуск.

— А я так и думал! Я сразу сказал Мирку с Беренеком — мэтр точно где-то учился, он же умный, как Елегиаст! А вы в какой академии учились?

— А ты какие вообще знаешь? — слукавил Эйхгорн.

— Ну… э… Мистерия, конечно, — задумался Еонек. — Про Мистерию все знают. Там шесть университетов — Мистегральд, Риксаг, Доктринатос, Адэфикарос, Артифициум и… и… простите, мэтр, я не помню, как называются шестой. Большинство волшебников там учится.

— А кроме Мистерии? — заинтересовался Эйхгорн. — Знаешь еще какие-нибудь?

— Ну… э… кроме Мистерии есть Нефритовая Академия Вэй Ю Кёксу… ня… нянь… как-то так. Еще утерская школа некромантов… мм… еще есть школа Хаташи, но людей туда не принимают…

— А кого принимают?

— Фелинов. Хаташи — это только для фелинов.

— Кто такие фелины?

— Кошколюди. Вы прямо как наш школьный учитель, мэтр!

— А это я твои знания проверяю, — хмуро ответил Эйхгорн. — Измеряю твой уровень интеллекта.

— И что?! — загорелись глаза Еонека. — Какой у меня уровень, мэтр?!

— Мало пока данных. Не могу сказать.

— Тогда спросите меня еще что-нибудь, мэтр! Спросите!

— Хм… Как называется остров, на котором мы находимся?

— Проверяете, меня, мэтр? — расплылся в улыбке Еонек. — Мы не на острове, мы на континенте.

— Так это у вас называется континентом?.. — моргнул Эйхгорн. — Хотя да, больше-то нету…

— А?..

— Неважно. Так как он называется?

— Сурения, — гордо ответил Еонек. — Спрашивайте дальше.

— Сколько всего государств в Сурении?

— Э-э… Я… я не знаю, мэтр…

— Тогда иди на поварню и тащи мне ужин. А когда узнаешь — продолжим тестирование.

Глава 15

По местному календарю следующий день назывался Золотым Ястребом. Уже шестнадцатый день Эйхгорн в этом странном мире.

И сегодня он впервые переоделся в местную одежду.

Колпак волшебника он таскал и до этого. Ему на самом деле понравился фасон и покрой. Но за исключением головного убора Эйхгорн продолжал носить земные шмотки. Куртку, брюки, ботинки. Самые обыкновенные.

Только вот он носил их уже три недели. У него имелся запасной комплект верхней одежды, но еще более теплый — взял на случай похолодания. В Якутии, очень может быть, он сейчас был бы кстати — там уже середина сентября.

А в королевстве Парибул холодно не бывает даже по ночам. У Эйхгорна не было прибора для измерения температуры воздуха (медицинский градусник давал слишком большую погрешность), но по ощущениям — плюс четырнадцать-пятнадцать. Прохладно, конечно, особенно в башне без окон, но при наличии камина и теплых шкур — ничего страшного.

И это ночью. Днем температура поднимается до комнатной — а ведь на дворе-то зима!

Откровенно говоря, Эйхгорн уже порядком запарился в куртке. Он не снимал ее только потому, что волшебник в шортах и футболке не производит должного впечатления.

Не говоря уж о термобелье. С термобельем Эйхгорн расстался в первые же дни.

Дворцовые портнихи сегодня утром закончили перешивать для него балахоны. Из четырех штук скроили два, и еще осталось немного на заплатки. Натянув эту потрепанную хламиду, Эйхгорн почувствовал, как оборвалась еще одна ниточка, соединяющая его с Землей.

Теперь он смотрел в зеркало — и не видел там Исидора Яковлевича Эйхгорна, инженера-конструктора, кандидата технических наук. Он видел мэтра Исидоряку, придворного волшебника Парибула — и выглядел этот волшебник чертовски нелепо.

Но Эйхгорн никогда не придавал значения внешности. От одежды он требовал только одного — комфорта. Она должна быть прочной, хорошо сидеть, нигде не жать и не натирать, в ней не должно быть жарко или холодно, она не должна мешать движениям, и в ней должны быть глубокие карманы.

Цвет, фасон, ткань и стоимость — несущественные мелочи.

И этот балахон волшебника оказался действительно удобен. Удивительно легкий, очень мягкий и создающий приятное ощущение прохлады. Эйхгорн надел его прямо поверх нижнего белья, как халат. К своему удивлению, в области паха он обнаружил самую настоящую ширинку — конечно, без молнии, на пуговицах. В подоле же были разрезы спереди и сзади, чтобы не мешали при ходьбе.

Обувь он тоже сменил. Шлепанцы и чувяки прежнего волшебника никакой сапожник не смог бы переделать, поэтому их Эйхгорн просто выкинул. Но дворцовый ключник выдал ему пару сандалий из кладовой. В Парибуле их многие носят.

За ворота Эйхгорна на сей раз выпустили свободно. Тримейские наемники больше не плевали в него и не крутили руки — только слегка прищурились, когда он проходил мимо. У одного чуть дернулась рука.

Навстречу ехала телега. Самая обычная телега, груженая картошкой. Возница приветливо кивнул и улыбнулся идущему по дороге волшебнику. А тот снулым взглядом посмотрел на лошадь.

Лошади. Эйхгорн увидел их в первый же день — но тогда он еще думал, что это Земля. Возможно, средневековая, но Земля. Теперь он знает… предполагает, что это другая планета. Однако ее животный и растительный мир во многом идентичен земному. В дворцовом саду Эйхгорн нашел несколько неопознанных растений, но он никогда не был специалистом по ботанике — возможно, они встречаются и на Земле.

Хотя невидимых собак там точно не встречается.

Интересно, как объясняется идентичность… частичная идентичность флоры и фауны? Разумеется, эволюция на другой планете не могла идти практически параллельно земной. Какие-то совпадения возможны, но не до такой же степени. Даже если предположить, что верна гипотеза панспермии, это объясняет лишь биохимическую схожесть.

Остается версия палеоконтакта. У Гриневой было бы что сказать по этому поводу — она называет себя ксеноархеологом и искренне верит, что все живые существа привезены на Землю неким «космическим ковчегом» около десяти тысяч лет назад. Вероятно, с планеты Нибиру.

Откуда в таком случае взялись трилобиты, динозавры и прочие вымершие формы жизни, она не считала нужным объяснять.

В городе Эйхгорна интересовала прежде всего базарная площадь. Местный Привоз. Тот находился не так уж далеко от дворца — ровно настолько, чтобы не тревожить короля постоянным гамом. Эйхгорн прекрасно наблюдал эту площадь из окна башни — народ там действительно толпился каждый день, с раннего утра и до позднего вечера. В центре торговые ряды, по периметру — крытые магазины, четыре заведения ресторанного типа, собор и главные городские ворота.

Если королевский дворец был головой Альбруина, то базарная площадь — сердцем. Соединяющая их улица по местным меркам могла считаться настоящим проспектом — широкая, просторная, с хорошей пропускной способностью. Автомобили по ней, конечно, не ездили, зато повозки и телеги — в четыре ряда.

От этой улицы разбегалась дюжина переулков, сплетающихся в причудливый узор. Два в итоге тоже приводили ко дворцу — по одному из них Эйхгорна вели егеря, — остальные возвращались на главную улицу или заканчивались тупиками.

Весь город из конца в конец можно было пройти за полчаса. Еще в башне Эйхгорн пересчитал его здания — и их оказалось четыреста двадцать восемь. Почти все трехэтажные, с островерхими крышами, жмущиеся друг к другу в тесном кольце крепостной стены. Лишь некоторые выделялись из общего ряда — тот же собор, склад зерна, причудливый особняк барона Уратье.

По дороге к базарной площади Эйхгорн машинально считал окна. Потом все же сделал над собой усилие и прекратил. Эта проблема вечно преследовала его в городах — слишком уж много однотипных предметов. Так и просят, чтобы их пересчитали.

Прохожие кивали Эйхгорну, прижимали ладони к груди. В городе уже прослышали, что в башне поселился новый волшебник. Эйхгорн от души надеялся, что его не станут просить погадать по руке, вылечить зубы или чем он там должен заниматься по мнению общественности.

В семь лет у него вырос ячмень на глазу, и бабушка Зина, к которой его отправили на лето, взялась его зашептать. Маленький Исидор серьезно объяснил ей, что все эти деревенские заговоры антинаучны. Бабушка с ним согласилась, но предложила поставить опыт. Мол, она пошепчет, и они на практике убедятся, что знахарство бесполезно. Экспериментировать Эйхгорн любил уже тогда, так что отказываться не стал.