Фокусник из трущоб (СИ) - Бельская Луиза

      Говорят, что с лица воду не пить. Но глядя на выразительные черты Фомы, Клим понимал, что именно с этого лица он просто жаждал пить воду. Языком он коснулся щеки, начинающей наливаться румянцем от смущения - Клим даже удивился застенчивости этого юноши, смело прошелся вдоль виска и нарисовал дугу правильно очерченного уха. Клим еще плотнее прижался к вздрагивающему под его напором телу - такая реакция вводила искушенного в подобных делах мужчину в легкое замешательство. Но это чувство распаляло его еще больше, требуя других, еще более острых ощущений.

      Небольно прикусив мочку уха, Клим властно подцепил Фому за подбородок и повернул его лицо к себе - пухлые губы манили до головокружения, до хмельного желания ощутить их мягкость, безвольность, податливость. Клим до оглушительного, болезненного стука в висках хотел, чтобы Фома пассивно приоткрыл рот, чтобы позволить взять себя так, как хотел этого он, господин. Не дать опомниться и вздохнуть - сразу ворваться бесстыжим опытным языком во влажные недра томного удовольствия.

      Фома попытался высвободить руки, но Клим не позволил этого сделать, продолжая удерживать запястья над головой.

      Первый поцелуй сумасшедшим дурманом снес все преграды, которые еще существовали в тот момент в голове у Фомы. Волна страсти прокатилась по телу, и Клим с блаженством ощутил эту волнительную дрожь: никто уже давно не реагировал на него таким образом.

      Фома неловко начал отвечать на поцелуй, настолько робко и неумело, что Клим завелся еще больше, властно прощупывая скользкое небо, требовательно прикасаясь к поджатому от неловкости языку, глотая воду, стекающую с нежной кожи, глотая слюну, словно нектар с восхитительного цветка.

      Фома все никак не мог расслабиться, полностью отдаться накатывающему на него чувству. Это происходило впервые, Клим был значительно старше, опытней во всех делах, да он ему, можно сказать, почти что в отцы годился!

      На доли секунды Клим остановился, чтобы перевести дух, а Фома запрокинул голову, позволяя череде последующих поцелуев страстно покрыть его красивую длинную шею. Он уже и думать забыл о деньгах, что лежали в кармане.

      Теплые ласковые струи смешивались в шальном хороводе горячих, жадных поцелуев. Пылкие губы спускались все ниже, чувствуя биение жизненной силы - венка так и дрожала под их безудержным напором. Климу хотелось еще больше, еще ниже, сильнее, больнее... Он оставил руки Фомы в покое и оттянул ворот футболки, едва ли не вгрызаясь в треугольник ключицы.

      - М-м-м... - простонал Фома, зарываясь пальцами в его влажные волосы.

      Пойти дольше мешала ткань. Клим чуть отстранился от Фомы и выпрямился, глядя на прикрытые сладкой истомой прекрасные глаза. Сейчас, настало время!

      Клим ухватился за низ футболки и стянул с желанного тела эту преграду. Прозрачные ручьи заструились по обнаженному торсу, стекая на плоский живот и скрываясь где-то там, под ремешком. Клим знал, что там тоже влажно, тепло и влажно, как нужно, как хотелось ему в этот момент. Он положил ладони Фоме на плечи и мягко начал скользить ими вниз, наслаждаясь красивыми очертаниями соблазнительной мраморной груди. Подушечками больших пальцев он провел по соскам, снова заставляя их затвердеть, при этом вынуждая Фому зажмуриться от удовольствия, слегка надавил, потом начал легонько массировать, не сводя глаз с раскрасневшегося лица своего невольника. Руки спустились ниже, пробуя на ощупь рельеф проступающих ребер. Такой тонкий и сильный... Клим обнял его за талию, крепко прижавшись своим восставшим естеством. Глаза Фомы распахнулись - ему стало страшно, он не был готов к подобному продолжению.

      Левой рукой Клим обхватил Фому за шею, а второй начал водить вдоль живота, вниз и вверх, туда и обратно, пробегаясь по дорожке из черных волосков от пупка до той линии, заступать за которую Фома уже не хотел. Не терпящие возражений пальцы вцепились в пряжку ремня.

      - Не надо, - умоляюще выдохнул Фома, с ужасом замечая, как почернели глаза его мучителя, в этот момент Клим был способен на все.

      - Тихо, тихо, - Клим прильнул губами к уху, оставляя в покое ремень и спускаясь ниже, крепко сжал его член. - Гудвин, тихо...

      Страх накинул на плечи Фомы колючую сетку, отчаяние придало сил, позволив оттолкнуть от себя возбужденного мужчину. Клим едва не упал, не ожидая от него такого отпора.

      - Все, - Фома выставил вперед ладони, - все-все, прекрати!

      Клим жутко осклабился - этот парень еще и брыкаться вздумал! Испуганный, мокрый, такой сексуальный. Там, на манеже, он казался абсолютно недоступным, на него смотрели десятки глаз, скользили по его телу, но трогать и ласкать победителя сегодня будет только он, хозяин жизни.

      Клим резко стянул с себя байку вместе с майкой, тяжелым мокрым комом отбросив ее в угол кабины. Широкоплечий, полноватый, с выступающим животом и крупным золотым крестом на груди - он был именно таким, каким представлял себе его пару раз Фома перед сном. Вот только тогда он мечтал о нем, а сейчас безумно боялся.

      - Прекрати! - повторил он, бочком, по стеночке пытаясь прошмыгнуть к выходу.

      Алкоголь, адреналин и бешеная похоть затмили разум Клима. Он одним махом схватил не ожидающего ничего подобного Фому за талию и резко отшвырнул его в сторону - поскользнувшись на мокром полу, Фома упал, больно ударившись затылком о кафель стены.

      - Я здесь решаю, - в тот же миг Клим оказался рядом и ударил его по лицу кулаком наотмашь, заставляя кровь ручьем хлынуть из тонкого носа.

      Вода продолжала литься из душа, тут же смывая багряные разводы. Фома еле слышно застонал, пытаясь подняться, но новый удар по лицу не дал ему этого сделать. Перед глазами начало темнеть, но Фома все же подобрался и снова пополз вдоль стены, стараясь не выпускать из виду своего палача.

      Клим был вне себя. Ему посмели отказать, причем так категорично!

      - Что ты тут вякаешь? - он начал медленно приближаться к обессиленному Фоме. - Видишь, что у меня? - он красноречиво указал на натянутую желанием ткань своих джинсов, - с этим надо что-то делать! - Он присел на корточки возле Фомы, загнанному в угол и буквально приросшему спиной к покрытому испариной кафелю, - ты, шлюха, так просто пошел в душ, ты позволил себя трогать, а теперь чего-то там скулишь? - он вцепился Фоме в волосы на затылке, - читай молитву, которую ты знаешь, давай! - отче наш! Повторяй! - в ответ Клим услышал лишь сдавленный стон, - сущий на небесах, - он ударил снова - на стене появились кровавые разводы.