Дакийский самодержец - Вадим Барташ

рабынь-наложниц: каппадокийку, вифинку и фракийку, которые попеременно ему согревали постель и скрашивали иногда казавшиеся невыносимо длинными ночи. Но с ними всё равно было скучно. А Савлея… О-о! Это было совсем не то. Он, увидев её только раз, теперь о ней постоянно думал и никак не мог её позабыть.

От переживаний Павла отвлёк капитан его головной триремы, грек Аристомед. Когда-то Павел его выкупил на рынке в Делосе, узнав, что тот опытный мореход, и сделал своим доверенным лицом. Аристомед оказался не только преданным, но и расторопным и толковым помощником, и вскоре стал правой рукой Эмилия Павла. Через десять лет верной службы римлянин дал Аристомеду свободу, но грек так и остался при Павле.

– Хозяин, – обратился Аристомед к римлянину, – уже подходим к Ольвии. Долго в ней будем?

– Пару дней. Не больше, – ответил Эмилий Павел. – Запаситесь водой и вяленной рыбой.

– Сделаем как надо!

Павел устремил свой взгляд в сторону приближавшегося берега. Около него сновало с десяток рыбацких лодок. Некоторые рыбаки криками приветствовали капитанскую трирему, увидев, что она шла не из Таврии, и, конечно же, потому, что над ней развивался красный римский флаг с золотым орлом и горделивой надписью «SPQR» (эта была аббревиатура латинской фразы «Сенат и Народ Рима»).

Ольвию основали греки ещё в самом начале VI века до новой эры на западном берегу лимана, образованного рекой Гипанис (современный Южный Буг). Город процветал примерно до середины III века до новой эры, но сейчас он находился в упадке и значительно сократился в размерах.

Подконтрольная Ольвии территория постоянно подвергалась набегам окрестных племён, и особенно этой одной из самых северных колоний греков досаждали роксоланы, которым и приходилось теперь выплачивать каждый год тяжёлую дань. Здесь, в Ольвии, от гетов беженцев, союзников и ближайших родственников даков, Павел и узнал, что римляне уже вторглись во владения Децебала.

Пополнив свои запасы, маленькая флотилия отправилась дальше на юг и через две с половиной недели вошла в пролив Боспор.

***

Византий, стоявший на европейской стороне Боспора, в том месте, где соединялись Мраморное море, Золотой Рог и Боспорский пролив, и основанный дорийскими колонистами за восемь веков до описываемых событий, тогда ещё не прославился и был сравнительно небольшим городом, в нём проживало в период республики и ранней империи тысяч сорок жителей, в основном греков и фракийцев, и он даже не был провинциальной столицей, а напротив него возвышался утопавший в зелени Халкедон.

Дом Павла находился в пригороде Халкедона, но купец спешил. Пройдя пролив без особых приключений, флотилия Эмилия Павла в полдень следующего дня прибыла в столицу провинции Вифиния, в большую и шумную Никомедию. Все три триремы бросили якоря в её порту. Этот город был расположен между заливом Мраморного моря и Астакийским озером, и считался одним из крупнейших городов не только Малой Азии, но и всего Востока империи.

И сразу же Павел получил аудиенцию у наместника провинции Вифиния Варена Руфа. Тот занимал роскошный дворец, выстроенный ещё Никомедом IV, когда Вифиния была независимой.

Варен Руф вообще-то слыл известным римским юристом и адвокатом, который всего как год стал главой Вифинии. Его сюда направил Марк Ульпий Траян.

– Привет тебе, Руф! – склоня голову, приветствовал Эмилий Павел проконсула.

Варен Руф сидел в кресле старинной работы, которое когда-то являлось походным троном вифинских царей. И именно в этом кресле бездетный Никомед IV подписал указ, согласно которому после его смерти Вифиния передавалась Риму. Кресло это, как ценная реликвия, уже много лет стояло на возвышенности в большом и просторном зале с мраморным полом.

Проконсул был нахмурен и сейчас его явно угнетала какая-та тревога. Варен Руф был совершенно седым и до синевы выбритым, с дряблой кожей и изборождённым морщинами лицом, хотя ему и было чуть больше пятидесяти. Поговаривали, что этот римлянин страдал от болезни, которая его сильно мучила и сжигала изнутри.

Проконсул костлявой и слегка трясущейся рукой предложил Эмилию Павлу расположиться напротив и спросил:

– Как твоя поездка, Павел? У тебя всё намеченное получилось?

– О-о! Я должен поблагодарить морского владыку, так как Нептун не прогневался! Море было спокойным всё время, и мои триремы ни разу не попадали в шторм. А поездка моя оказалась более чем успешной! Я встречался с верховным вождём роксоланов…

– И кто у них теперь им является?

– Всё тот же Фарзон.

– На-а-адо же! Насколько я помню, он уже больше двадцати лет верховный вождь у роксоланов…Зна-а-ачит, Аид до сих пор не прибрал его к себе, и он ещё жив.

– Жив. А вообще-то, он двадцать два года верховным вождём у роксоланов является. Мы хорошо друг друга знаем, и потому мне удалось его убедить встать на нашу сторону. Теперь Фарзон наш союзник. И будет действовать в пользу Рима…

– И что за это он хочет?

– Ну как и все варвары… золото!

– По-о-онятно…

– Я пообещал ему восемьсот тысяч ауреусов.

– А стоит ли его дружба таких денег, Павел?

– Стоит, проконсул! Без всяких сомнений.

– В чём же его дружба будет выражаться?

– А в том, многоуважаемый проконсул, что роксоланы Фарзона выступят против северных племён. В частности, против карпов. Помощь от которых и ждёт с нетерпением Децебал. Если роксоланы отвлекут на себя карпов, то остальные северные племена могут вообще не выступить на выручку дакийскому царю, и это значительно облегчит нашему повелителю, Божественному Марку Ульпию Траяну, задачу по захвату царства непокорных даков.

Проконсул Варен Руф в душе был скареден, но он помнил и последние послания Траяна, в которых всё было чётко и ясно изложено, и поэтому не стал особо возражать, хотя в душе сам себя и отругал на чём свет. «Ну зачем он обещал Эмилию Павлу такие деньги?! Мог ведь пообещать ему и поменьше!»

Траян действительно нацеливал проконсула – и в том числе и этого проныру, Эмилия Павла, действовавшего по его заданию, – на то, чтобы они любой ценой помешали северным варварам прийти на выручку Децебалу. И как бы не было жалко проконсулу восемьсот тысяч золотых ауреусов, однако ослушаться принцепса он не посмел.

Глава пятнадцатая

А теперь, читатель, настала пора рассказать самым подробнейшим образом о втором по счёту принцепсе из династии Антонинов.

Мой рассказ пойдёт о Марке Ульпии Траяне…

Доподлинно известно, что родился он 18 сентября 53 года на юге Испании, в провинции Бетика, в небольшом городке Италика, который был основан колонистами с Апеннин в 206 году до новой эры. Тогда у власти в империи находился ещё Клавдий, пятый представитель Первой императорской династии Юлиев-Клавдиев.

Ну а как предки Траяна очутились в Испании?

Тут надо заметить, что Иберийский полуостров на протяжении долгого времени являлся яблоком раздора между Римом и Карфагеном, двумя сильнейшими державами в Западном Средиземноморье, и во время Второй Пунической войны прадед Траяна, в составе армии победителя