Таинственный остров - Жюль Верн

6 апреля, на рассвете, инженер и его спутники собрались на полянке, где сохли кирпичи. Естественно, что обжиг должен был происходить не в печах, а на открытом воздухе. Кирпичи, сложенные в кучу, образовали нечто вроде печи, которая сама себя обжигала.

Валежник в аккуратных связках был окружён несколькими рядами подсохших кирпичей, образовавших высокий куб. В этом кубе были оставлены отдушины для воздуха. Работа эта продолжалась целый день, и только в сумерках Пенкроф зажёг костёр.

Всю ночь колонисты не ложились спать, поддерживая жаркий огонь в кубе. Обжиг продолжался сорок восемь часов и удался на славу. Покамест дымящаяся масса кирпичей остывала, Наб и Пенкроф, по указанию Сайруса Смита, успели натаскать целую кучу обломков известкового шпата, во множестве разбросанных на северном берегу озера. Прокалённый на огне шпат давал чистую негашёную известь; эту известь смешали с песком, чтобы уменьшить оседание массы, и получился отличный известковый раствор.

9 апреля в распоряжении инженера Смита было достаточное количество известкового раствора и кирпичей для приведения в исполнение его планов.

Не теряя ни минуты времени, колонисты приступили к закладке печи для обжигания глиняной посуды и спустя пять дней готовую печь уже загрузили каменным углём, который инженер нашёл на поверхности земли возле устья Красного ручья.

Вскоре печь весело задымилась. Поляна превратилась в фабрику, и восторженный Пенкроф, кажется, искренне верил, что его печь в состоянии выпускать любые изделия современной промышленности. Пока же колонисты довольствовались тем, что изготовили несколько горшков, грубых, но годных для варки пищи. Исходным материалом послужила та же глина, к которой Сайрус Смит велел прибавить немного извести и кварца. Получившаяся смесь, известная под названием гончарной глины, пошла на выделку тарелок, кружек, кувшинов и т.п.

Эти неуклюжие предметы, однако, великолепно служили своей цели, ничуть не хуже, чем сделанные из самого драгоценного каолина.

Пенкроф, узнав, что эта глина называется также «трубочной», смастерил себе несколько неуклюжих трубок. Впрочем, сам он находил их восхитительными. К сожалению, табака не было, и это было большим лишением для моряка.

— Но табак будет, так же как и всё остальное! — повторял он в порыве безграничного доверия к инженеру.

Гончарные работы затянулись до 15 апреля, хотя колонисты даром времени не теряли.

Став гончарами, они только этой работой и занимались. Если бы Сайрус Смит приказал им заниматься кузнечной работой, они все стали бы такими же добросовестными кузнецами.

Вечером 15 апреля они возвратились в Камин и перенесли туда все свои изделия. Печь загасили до новой надобности. Возвращение было отмечено удачной находкой растения из рода полынных, могущего заменить трут. Приготовленное надлежащим образом, то есть прокипячённое в азотной кислоте, это растение воспламеняется от первой искры. Собрав несколько пучков, инженер протянул их моряку со словами:

— Возьмите, Пенкроф, это растение пригодится вам. Пенкроф внимательно осмотрел покрытые длинным шелковистым пухом стебли.

— Что это такое, мистер Смит? — спросил он. — Неужели табак?

— Нет, — улыбнулся Сайрус Смит, — для учёных это китайский чернобыльник. Для нас же с вами — это трут.

Действительно, из чернобыльника получился отличный трут, когда инженер высушил и смешал его с азотнокислым калием — иначе говоря, селитрой, которая в изобилии встречалась во многих местах на острове.

В этот вечер колонисты, собравшиеся в центральной комнате Камина, впервые поужинали по-настоящему.

Наб приготовил суп из агути, ветчину из ноги водосвинки о гарниром из варёных корневищ растения, которое Герберт называл «caladium macrorhizum». Это растение, растущее как трава в умеренном поясе, под тропиками растёт как дерево. Корневища оказались очень питательными и по вкусу напоминали продукт, продающийся в английских гастрономических магазинах под названием «портландское саго». До известной степени эти корневища могли заменить хлеб, отсутствие которого сильно ощущали колонисты острова Линкольна.

После ужина Сайрус Смит и его товарищи вышли на берег подышать свежим воздухом перед сном. Было около восьми часов. Ночь обещала быть великолепной. Луна ещё не всходила, но горизонт уже серебрился теми нежными и бледными тонами, которые можно было бы назвать лунной зарёй. В зените струили яркий свет великолепные приполярные созвездия и среди них Южный Крест, которым инженер любовался несколькими днями раньше с горы Франклина.

Сайрус Смит в течение нескольких минут не отрывал глаз от этого созвездия, состоявшего из двух звёзд первой величины в основании и у вершины, звёзды второй величины слева и звёзды третьей величины справа.

Неожиданно он обратился к Герберту:

— Скажи, дружок, сегодня, кажется, пятнадцатое апреля?

— Да, мистер Смит, — ответил юноша.

— В таком случае завтра один из тех четырёх дней в году, когда среднее время совпадает с солнечным. Иными словами, дитя моё, завтра солнце пройдёт через меридиан ровно в полдень. Если погода будет хорошая, я думаю, что мне удастся с достаточной точностью установить долготу острова.

— Без инструментов? Без секстанта? — удивился Герберт.

— Да, — сказал инженер. — А теперь, пользуясь безоблачным небом, попробуем сегодня же определить широту острова по высоте склонения Южного Креста над горизонтом. Вы понимаете, друзья мои, что, прежде чем всерьёз устраиваться здесь на жительство, недостаточно убедиться в том, что эта земля — остров, нужно с возможной точностью установить, на каком расстоянии находится этот остров от Америки, Австралии и от главных тихоокеанских архипелагов.

— В самом деле, — согласился журналист. — Может быть, целесообразно построить не дом, а корабль — ведь вполне возможно, что мы находимся всего в какой-нибудь сотне миль от обитаемой земли.

— Поэтому-то я и хочу определить сегодня широту, а завтра в полдень долготу острова Линкольна.

Если бы у инженера имелся секстант — аппарат, позволяющий с большой точностью измерять угловые расстояния между предметами, — это вычисление не представило бы никаких трудностей: ночью по высоте Южного Креста над горизонтом, днём по прохождению солнца через зенит инженер получил бы координаты острова[19]. Но в том-то и заключалась главная трудность, что прибора не было и его нужно было чем-то заменить.

Сайрус Смит вернулся в Камин. При свете очага он выстругал две плоские линейки и соединил их концами так, что они могли сдвигаться и раздвигаться, как циркуль. Вместо гвоздя линейки были соединены шипом акации, найденным в валежнике.