Кузница желаний, или По ту сторону зеркала - Дарья Княжева

Ведь и правда думала, что могла бы влюбиться в него. Когда-нибудь. Где-нибудь в другом месте. Но Стаза-то об этом последнем уточнении не знала. Пусть считает, что все уже состоялось.

— Он мечта любой женщины. Ты это знаешь не хуже меня. Сильный, надежный. Страстный…

По телу растеклась волна жара, будто я не с ведьмой на каком-то неведомом поле находилась, а снова была в кузнице у пылающей печи. Любовалась невероятными творениями рук Горана… и им самим.

— Заткнись! — завизжала Стаза, вмиг сокращая расстояние между нами. — Он мой! Я не отдам его тебе!

— Это я… не отдам его тебе! — я не знала, какая сила направляла меня, вынуждая произнести такие слова. Но они сорвались с уст, и воздух вокруг как будто завибрировал. Трава под ногами зашелестела, покрываясь какой-то странной дымкой, что тотчас взвилась, клубами поднимаясь вверх. Я почувствовала терпковато-пряный аромат. Оглянулась с изумлением, пытаясь обнаружить источник запаха, и тут же заметила, что и Стаза смотрит по сторонам. Только в ее взгляде было не любопытство, не интерес, а страх. Она совершенно точно боялась, но вот чего? Меня или того, что я сказала? Или этого зеленовато-сизого морока, что все сильнее окутывал нас? Аромат стал острее, кружа голову и туманя сознание. А ведьма почему-то остановилась. Вот только что она была готова вцепиться мне в лицо, но замерла в одном шаге, больше не приближаясь. Словно парализованная.

Смотрела черными от ненависти глазами и не шевелилась. А потом внезапно начала таять, растворяться, сливаясь с мутной пеленой, будто была призраком, исчезающим с приходом нового дня. Я уже видела сквозь очертания ее тела, как снова играет ветер полными колосьями на поле. Как бегут кудрявые облака по высокому небу. Как где-то далеко-далеко светит солнце. И вдруг резко все исчезло: свет, туман, странный диковинный аромат. Ничего не осталось, и я почувствовала, что лечу в черноту.

Глава 26

Пришла в себя от тупой боли, пульсирующей в висках. Такой сильной, что страшно было пошевелиться. Любое движение эту боль лишь усиливало. Как будто по моей голове стучало сразу множество крошечных молоточков из-за чьей-то изощренной пытки.

Может, это Стаза все же смогла наброситься на меня? Огрела чем-то, лишая и сил, и сознания? А теперь готовит что-то ужасное?

Я попыталась пошевелиться и тотчас, не сдержавшись, застонала. Даже губы стали непослушными. Сорвавшиеся звуки противно царапнули горло, причиняя еще больший дискомфорт. Хотелось снова отключиться, провалиться в безвременье, лишь бы не чувствовать этой боли.

Снова застонала и попыталась облизать потяжелевшим языком пересохшие губы. Но стало только хуже, показалось, что они начали кровить, потому что во рту разлился солоноватый привкус.

— Не шевелись, — откуда-то издалека, будто сквозь вязкую стену долетел чей-то шепот. Я, кажется, знала говорящего… Горан?

Судорожно потянула губами воздух при очередной вспышке боли. Нет, это не мог быть он. Его голос точно бы не звучал так… заботливо?

Что-то прохладное коснулось лица, и я, не открывая глаз, вздохнула, чувствуя некоторое облегчение. Движения были бережными и осторожными. Кто-то обтирал мое лицо мягкой влажной тканью, будто убирая по капле терзающую боль. Может быть, это лекарь Никелас? Если мне каким-то чудесным образом удалось вернуться назад, в ту комнату к нему, он вполне мог оказать помощь.

Я сделала над собой усилие и раскрыла глаза. Попыталась приподняться и сфокусировать взгляд, вырвать что-то мало-мальски ясное из того тумана, который окружал со всех сторон.

— Специально делаешь все наоборот? После того, как я сказал тебе не двигаться, тут же подскочила.

Все-таки Горан. Теперь он больше не шептал — голос звучал обычно: ровно и недовольно. И мужчина находился совсем рядом со мной. Сидел на краю кровати, похоже, что той самой, где я лежала прежде.

Я растерянно перевела взгляд на ткань в его руке и снова поморщилась. Боль хоть и не разрывала больше виски, все еще оставалась довольно сильной. И у меня никак не укладывалось в голове, что он действительно ухаживал за мной.

— Зачем ты это делаешь?

Он проследил за моим взглядом. Уголки губ дернулись в слабом подобии улыбки. Мужчина легонько надавил мне на плечо, вынуждая снова опуститься на спину.

— Если у тебя самой не хватает ума о себе позаботиться, должен же кто-то это сделать, — он немного помолчал. — Как вообще пришло в голову отправиться к ведьме? Ты понимаешь, чем это могло бы закончиться?!

Снова поднял руку, опуская мне на лоб прохладный компресс. Надо было оттолкнуть… наверно, но это был так приятно и реально несло облегчение, что я не смогла.

— Ты же утверждал, что я и есть ведьма, — вместо благодарности, неожиданно для самой себя, начала ему возражать. — Тогда зачем помогаешь? Или решил немного привести в чувство, чтобы потом придушить? И я могла осознавать, что тебе на самом деле со мной хочется сделать?

Он замер, и его без того жесткое лицо сделалось словно каменным. Потемнело от очевидно сдерживаемого гнева. На скулах заходили желваки. Мужчина склонился ниже, в буквальном смысле нависая надо мной. В черных омутах глаз полыхала ярость, но не только… Было там что-то еще, жуткое, пугающее — и завораживающее одновременно. А я словно превратилась в того самого крошечного мотылька, что летит на готовое его сожрать пламя, и не собирается останавливаться.

— Ты понятия не имеешь, что я действительно хочу сделать с тобой. И лучше бы тебе этого не знать.

Я приоткрыла рот, чтобы возразить, но в последний момент остановилась, так и не дав словам сорваться. Словно почувствовала, что балансирую на грани. Чем дольше знала Горана, тем меньше понимала его. Тем сложнее укладывалось в голове, почему он ведет себя так или иначе. Совсем недавно собирался уничтожить меня, стереть был готов с лица земли, а сейчас ухаживает, как за маленькой. И смотрит так, будто и правда переживает.

А странные фразы и вовсе вводили в какой-то ступор. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумала, что мужчина заинтересован во мне. Ну хоть самую капельку, чем и объяснялись и жаркий потемневший взгляд, и мое собственное волнение.