Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

— Потрясающе! — восхитилась гостья. — А сколько здесь слуг?

Бервик задумался, пытаясь подсчитать.

— Недавно нанял четырех новых и одного уволил. Значит, прибавилось трое. Всего получается сто тридцать семь — непосредственно в замке и рядом, в хозяйственном дворе.

— Основной доход составляет арендная плата? — осведомилась Кейт и тут же спохватилась. — О, простите. Такой неприличный вопрос!

Дворецкий поднял бровь.

— В отношении денег англичане проявляют чрезмерную щепетильность. Да, замок окружен фермами, которые регулярно вносят арендную плату. Но этих средств едва хватает на поддержание хозяйства. Принц не считает доход достаточным: здесь немало постоянных обитателей.

Кейт почувствовала, что краснеет.

— О, я вовсе не имела в виду финансовое положение его высочества!

— Но почему же? — пожал плечами Бервик. — Бедствующих принцев в Марбурге пруд пруди, уверяю вас. Принц Гейбриел — единственный обладатель собственного замка.

Волосы Бервика были тщательно зачесаны назад, но стоило ему пожать плечами, как прядь упала на лоб.

И в этот момент лицо внезапно изменилось: теперь перед гостьей стоял принц собственной персоной.

Кейт не сумела скрыть изумления.

Дворецкий мгновенно определил причину замешательства и едва заметно улыбнулся, отчего сходство с хозяином лишь усилилось.

Кейт с трудом пришла в себя.

— Сегодня состоится пикник в саду, за замком, — невозмутимо как ни в чем не бывало сообщил Бервик. — Дамы выразили желание осмотреть ту часть зверинца, которая находится за лабиринтом. Да и катание на лодках доставит немало удовольствия.

Лев снова улегся спать.

— Не кажется ли вам, что зверю нужна более просторная клетка? — поинтересовалась гостья. Несомненное близкое родство слуги и господина странным образом облегчило процесс общения.

— И насколько бы вы предложили ее расширить?

— Представьте свинарник. Взрослую свинью с выводком можно разместить в стойле размером шесть на шесть футов, но многие фермеры все-таки предпочитают более просторные вольеры. А этот лев занимает намного меньше места, что, конечно же, неправильно.

Кейт подняла глаза и встретила озадаченный взгляд собеседника.

— Понимаю: мне не положено знать размеры хлева, — вздохнула она.

— Кому дано судить, что положено и что не положено знать человеку? — чуть смущенно заметил Бервик. — Впрочем, должен признать, что те немногие английские леди, которых мне довелось встретить в Оксфорде, считали неподобающими колоссальное количество тем.

— О, так вы тоже были в Оксфорде? — оживилась мисс Долтри. — Позвольте спросить: учились или сопровождали принца?

— Учился, — охотно ответил дворецкий, — и в то же время прислуживал его высочеству, так что обстоятельства сложились наилучшим образом для нас обоих. Я изучал философию, принц изучал историю, и каждый из нас изучал женщин. Как вы понимаете, в то время мы были еще очень молоды.

Кейт улыбнулась.

— И что же, в вашей нынешней деятельности философия помогает?

— Даже не представляете, до какой степени! Не проходит и дня, чтобы философские размышления не способствовали разрешению различных деликатных проблем.

— Полагаю, затруднения возникают главным образом в отношении первенства, старшинства и превосходства?

— Родственники принца отличаются редким своенравием. — Дворецкий не смог скрыть легкого раздражения. — Вы вчера успели познакомиться с мистером Типпетом, не так ли?

— Полный бледный джентльмен?

— Да-да, именно он. Так вот, этот господин служит чтецом и приставлен к одной из тетушек его высочества. Княгиня Софонисба отличается пристрастием к пышным разноцветным перьям.

Кейт сразу вспомнила грозного вида даму с монументальным бюстом.

— До чего же мило, что пожилая леди имеет возможность слушать чтение, — вежливо вставила она.

— Помимо книг, Типпет читает судьбу по линиям на ладонях. Во всяком случае, так утверждает он сам, — с оттенком иронии пояснил Бервик. — Как бы там ни было, а князь Фердинанд буквально сводит его с ума постоянным требованием изучить ладонь: надеется когда-нибудь получить самый правильный ответ.

— Но ведь предположение о том, что ладонь способна изменяться, противоречит самой идее гадания, — улыбнулась Кейт.

— Мистер Типпет уже сообщил князю, что его светлость женится на темноволосой особе и проживет до ста двенадцати лет, а также изложил и другие ценные сведения, однако тот никак не успокоится.

— Значит, философское образование помогает улаживать разногласия и невзгоды ваших… — Кейт осеклась. То обстоятельство, что князь Фердинанд доводился Бервику родственником, ее не касалось.

— Именно так, — с достоинством кивнул дворецкий. — Мисс Долтри, позвольте выразить восхищение вашей необыкновенной проницательностью.

— Благодарю, взаимно, — ответила Кейт и, осознав, что действительно испытывает к собеседнику искреннюю симпатию, добавила: — Необычные семейные связи характерны не только для королевских персон.

Бервик кивнул и задумчиво взглянул на собеседницу, словно пытаясь разгадать смысл замечания. Однако продолжить разговор не удалось: из-за угла показалась Розали.

— Скорее идите смотреть слониху, мисс Кэтрин! — закричала горничная, даже не заметив, что перепутала имя. — Рядом с ней такая прелестная обезьянка! Ни разу в жизни не видела существа милее!

— Обезьянка у нас — всеобщая любимица, — пояснил дворецкий.

Кейт посмотрела внимательно, пытаясь понять, заметил ли собеседник оплошность, однако тот выглядел абсолютно непроницаемым.

Вскоре выяснилось, что Цезарь, возле клетки льва проявлявший похвальную осмотрительность, теперь окончательно утратил ощущение опасности и с отчаянным лаем бросился к слонихе, пытаясь поймать маленького зверька.

Лисса забеспокоилась и принялась нервно раскачиваться из стороны в сторону.

— Слоны терпеть не могут мышей и крыс, а эта собачка немногим больше грызуна, — с равнодушным видом объяснил всезнающий Бервик. — Опасный эксперимент: Лисса может нечаянно наступить на вашего любимца.

— Цезарь! — отчаянно позвала Кейт и попыталась приманить бесстрашного героя кусочком сыра. — Выходи скорее!

Однако пес оказался столь же бестолковым, сколь и храбрым. Судя по всему, он решил, что если лаять как можно громче, то хвост обезьяны сам собой окажется во рту.

Дворецкий вздохнул.

— Прошу меня извинить, леди. — Он открыл небольшой ящичек, достал ключ, отпер дверь и спокойно вошел в клетку. Взяв Цезаря на руки, Бервик вернулся к дамам.