Записки Мелового периода (СИ) - Ледов Вадим

— Убили!.. — наконец прошептала Варвара Петровна. — Убили! — заголосила она через несколько секунд и, ускоряясь, выскочила на кухню. Хлопнула входная дверь и стихла торопливая дробь шагов по лестнице.

* * *

— Готов? — уныло спросил прапорщик Николай.

Алексей Федорович, возящийся возле тела Рыбы, поднял на него глаза и молча кивнул.

— Ну и что тут произошло? — прапорщик начал нервно раскачиваться с пятки на носок, засунув большие пальцы рук за ремень.

— Этот, короче… — начал объяснять сержант, указывая на "братка". — Короче, продукты попер из буфета, — указующий перст переместился на валяющиеся банки. — Девка ему дорогу загородила, типа, не пущу и все такое. Ну, начались разборки! То — се… Хотел он ей, значит, навешать. Навешать, да! А тот… — он показал, на, заметно повеселевшего, Юрика, — по башке его отоварил, вот! Все.

— Этим? — прапорщик поддел носком ботинка окровавленный пестик.

— Этим, — согласно кивнул сержант. — Ну и проломил, значит, чердак. Тот и это… прижмурился.

— Что, из-за тушенки?

Сержант только пожал плечами и промолчал, дескать, что тут скажешь, слов нет.

— Да-а… — протянул Николай, — звереем походу! Сегодня из-за тушенки убиваем, а завтра что?.. из-за бычка недокуренного? — он повернулся к Юре, который с отсутствующим видом наблюдал за мизансценой. — Ты чего натворил, а?.. придурок? Совсем с катушек съехал?

— А чо он… — извиняющее монотонно загундосил Юрик, — еду взял, девок хватал… еще обзываться начал.

— Судак, ты белоглазый, обдолбаный! — констатировал милиционер и повернулся к, обступившим тело, представителям общественности. — Ну, что делать будем, господа хорошие?

— Его, — Семенов кивнул на Юрика, — надо срочно изолировать. Есть куда?

— В кассу, — предложил Михаил Аркадьевич, — там двери железные, решетки.

— Так там же запор изнутри! — удивился Илья.

— Вот и хорошо! — сказал Семенов. — Спокойней будет! По крайней мере, дружки этого бывшего отморозка до него не доберутся. Что с ним делать потом решим, а пока есть проблема поважнее.

— Отведи, — кивнул Николай сержанту.

Тот подошел к Юрику и взял его за локоть. Парень послушно начал вставать. Светлана, которая до этого, с растерянным видом стояла рядом схватила его за другую руку, словно намереваясь удержать.

— Куда вы его? Что с ним будет? — и Юрику. — Ну, зачем ты это сделал? Пусть бы он подавился тушенкой, гад.

— Пошли! — дернул его сержант.

— Ладно, Свет, чего ты? — бормотал тот, осторожно забирая у девушки свою руку. Никакого раскаяния на его лице не было.

— Что?.. — поинтересовался прапорщик, глядя на его белый от порошка нос, — уже успел раскумариться, сволочь?

Юрик бессмысленно улыбнулся в ответ, очевидно, ему было хорошо.

— А где эта касса-то? — спросил сержант.

— Там, там! — замахали руками институтские.

— Пойдем, покажу! — заворковала Варвара Петровна и поспешила впереди них, бормоча:

— Убивец, прости меня Господи!.. сподобилась на старости лет, такое страстотерпие увидеть… — и еще что-то неразборчивое. Остальные институтские пошли за ними.

Семенов посмотрел им вслед и снял с ремня маленькую рацию.

— Славик! Славик… слышишь меня? Прием!

Рация тихо согласно зашипела в ответ.

— Короче, — продолжил Семенов, — хватай свою "Сайгу" и мой "Зауэр" и дуй сюда! Да, "помповуху" тоже захвати. Патроны?.. Картечь… да, правильно понял!.. Давай без вопросов, здесь все узнаешь! Быстрее! Нет, подожди, сперва… — дальнейшие слова были произнесены так тихо, что не разобрать.

— Что собрался делать? — тревожно оглянувшись, не слышит ли кто, спросил его Николай.

— Что, что… — повернулся к нему охотник. На лице его сияла довольная улыбка, словно он был рад происходящему. — По обстоятельствам будем действовать, браток, по обстоятельствам!

— По каким таким обстоятельствам? — прошипел прапорщик, спадая с лица. — Зачем тебе стволы? Ты что тут, войнушку собрался устроить? Ты прекращай, давай!

— Это ты прекращай!.. — лицо Семенова стало жестким. — Бздо свое прекращай! Ты что хочешь, чтоб уркаганы тебя за кадык взяли? Они могут! И, кстати, конкретно тебя любить-то им не за что! Вон посмотри на этого… — он показал на расписанное блатными татуировками тело Рыбы, и констатировал. — Хорош гусь! Такие тебя сожрут и не подавятся! Так что готовь пушку милиция, и радуйся, что я на твоей стороне. Сейчас наступит момент истины. "Калаш" твой, как? Не заржавел? — Семенов хохотнул и хлопнул прапорщика по плечу своей могучей рукой, так, что его заметно шатнуло.

Они постояли молча, закурили.

Громко топая сапогами по лестнице, сбежал запыхавшийся Слава с ружьями на обоих плечах. На ходу сдернул семеновский карабин с оптикой, протянул ему. Тот не спеша, принял, отстегнул магазин, проверяя боекомплект, и несколькими фразами обрисовал создавшуюся ситуацию. У Славы, по мере того как он слушал, вытянулось лицо, но когда начал говорить, в голосе его не было и тени сомнения:

— Что делать будем командир?

— Где, эти?

— У джипа своего трутся.

— Все?

Слава пожал плечами.

— Все вроде, пятеро там, один здесь.

— Ладно, иди в вестибюль понаблюдай. Как сюда пойдут, сразу к нам.

— Сумасшедшие… — пробормотал Николай, отходя от них. Взгляд его уперся в Майю, которая ползала на корточках, собирая в охапку, раскатившиеся по полу, продукты, и остановилась возле них, прислушиваясь к разговору. — Чего выставилась? Собирай, давай быстрей, и дуй отсюда, чертова кукла! Все из-за тебя!

Девушка медленно выпрямилась. И без того не слишком широкие ее глаза, сузились в две щелочки, а смуглое лицо побелело. Одна банка выпала из, вдруг ставших непослушными, рук.

— А вы мне не хамите, товарищ милиционер! Я, между прочим, не для себя… — она запнулась, от злости не находя слов, — …старалась!

— Старательная, бля!

— И впрямь Коля, — усмехнулся Семенов, — зачем грубишь барышне?

Прапорщик в сердцах сплюнул и отвернулся.

Семенов подошел к ней, дружески приобнял своей медвежьей лапой за плечо.

— Не серчай на него, девочка, это он от нервов! Все мы тут нервными скоро станем… — он посмотрел ей в глаза. — Значит, это ты отморозка застопорила? Мелкая, а смелая! Уважаю! А если б он тебя того?

Майя растерянно улыбнулась, она не знала, что было бы, если б он ее «того». Семенов наклонился, поднял с пола банку, положил поверх других продуктов, которые она продолжала держать в руках.

— А теперь и вправду, иди дочка, спрячься где-нибудь… и эту с собой забери! — он кивнул на растерянно торчащую возле стойки Светлану.

Майя опять улыбнулась — дочка — да ему, кажется, и сорока еще нет.

Подошел Алексей Федорович, отходивший в медпункт проведать больную. Глянул на серое лицо прапорщика и ухмыляющуюся физиономию Семенова.

— Что происходит?

— Да ничего особенного! — успокоил его охотник. — Вы тоже идите доктор… и девочек с собой захватите. А мы тут постоим, побалакаем малость с народом.

— Что значит идите? Никуда я не пойду! Я что вам пацан, меня отправлять?

— Идите, идите! — тон Семенова был непререкаемым. — Вы у нас, человек самый важный! Один в медицине сечете… не дай бог, что случится, без вас никак, сами понимаете! А мы людишки простые, нам, что… Есть мы, нет нас…

— Простые, — недовольно фыркнул Николай. — Бред…

— И в правду, — поддержала охотника, Майя, вернувшаяся от стойки, куда выгрузила продукты, — пойдемте Алексей Федорович. Мне кажется, нам кое-что обсудить нужно!

Недовольно ворчащий доктор все-таки дал себя увести.

В коридоре послышались громкие голоса. Вернулись сержант с институтскими, к которым уже успели присоединиться Марек с Егором Сорокиным. Они, шумно галдя, обступили труп, обсуждая происшествие.

— Ну и чего там? — обратился Николай к сержанту, который, закинув автомат на плечо, по-партизански стволом вниз, сосредоточенно выуживал сигарету из смятой пачки.