Видящая истину - Деннард Сьюзан

Было странно, что когда они с Леопольдом двигались через толпу любопытных дворян всех возрастов и национальностей, на всех устах был один явный вопрос. Сафи не могла слышать их бормотание, не могла читать их мысли, но, что бы они ни имели в виду, этот вопрос обжигал резким светом правды. Она затылком и горлом чувствовала, как он мерцает, и ей было чрезвычайно любопытно узнать, о чем же они все говорят.

Сафи скоро забыла о сплетничающих гостях, так как Леопольд приблизился к компании красочно одетых женщин, чьи платья были сделаны из тех же полос драпированной ткани, что и наряд императрицы, и группке живописных мужчин.

«Мужчины из Нубревены», – подумала Сафи, когда ее глаза остановились на черных, длиной до подбородка, волосах и шероховатой от соли, загорелой коже. Их сюртуки были до колен, большинство – штормового синего цвета, хотя двое мужчин носили серебристо-серые. Их хорошо сидящие галифе были гармоничного бежевого цвета, а высокие по колено сапоги – черного. У каждого мужчины, на котором останавливался взгляд Сафи, были широкие моряцкие плечи и самоуверенный развязный вид.

Рядом с ними любой мужчина из Карторры и Далмотти выглядел глупым маленьким мальчиком.

– Сюда, сюда, – позвал Леопольд где-то далеко впереди.

Сафи моргнула: она даже не заметила, как замедлила шаг. Тем не менее, прежде чем она смогла поспешить вперед к ожидающему ее Леопольду или приблизиться к императрице, один из двух нубревенцев в сером заступил ей путь.

– Будьте так любезны, – пробормотала она, пытаясь обойти его.

Но мужчина остановился, полностью преградив ей путь. В его позе была какая-то жесткость – будто он недоволен тоном Сафи.

Незнакомец в сером повернул к ней лицо.

Сафи поперхнулась. Это был нубревенец с причала, дочиста отмытый, чуть ли не сияющий в свете свечей.

По непонятной причине и к раздражению Сафи, она была рада его видеть. Похоже, дело было в их незавершенной стычке на причале.

– Это вы, – сказала она по-нубревенски таким сладким голосом, на какой только была способна. – Что вы здесь делаете?

Он ни на секунду не поддался ее медовому обращению.

– Я мог бы спросить у вас то же самое.

– Я карторранская донья.

– Донья? – Было непохоже, что он под впечатлением. – Почему-то меня это не удивляет.

Сафи не понравилась, как губы мужчины растянулись в усмешке. Такая улыбка всегда была плохим знаком. Тем не менее, она не смогла удержаться от соблазна слегка щелкнуть его по рубашке.

– Я вижу, вы научились обходиться с пуговицами, – протянула она. – Поздравляю с этим, без сомнения, меняющим жизнь подвигом.

Он рассмеялся (это было так неожиданно!) и кивнул.

– А я вижу, что вы так и не научились держать в узде свой язык.

– Никогда! – Сафи передразнила его ухмылку и подалась влево, чтобы прошмыгнуть мимо. Но он снова преградил ей путь.

Ее ноздри раздулись.

– Простите, но принц Леопольд Карторранский ждет меня, как и ваш принц – вас.

Она вела себя легкомысленно, прекрасно осознавая, что говорит…

Тем не менее, результат превзошел ее ожидания, ведь молодой человек улыбнулся. Искренняя, красивая улыбка, которая заставила исчезнуть всех и всё в переполненном зале. В этот волнующий момент Сафи видела лишь, как тяжелая челюсть опустилась, когда он расслабился. Как темные глаза почти закрылись, а лоб разгладился. Как подбородок слегка откинулся, демонстрируя кадык и мышцы шеи.

– Мне абсолютно никуда не нужно спешить, – сказал он мягко. – Только здесь, рядом с вами. Меня никто не ждет.

И, будто она была недостаточно ошеломлена, он одарил ее полупоклоном и произнес:

– Вы окажете мне честь и потанцуете со мной?

И тут вся защита Сафи рухнула. Она забыла, каково это – быть доньей. Она потеряла контроль над своим рыцарским хладнокровием. Даже разговаривать по-нубревенски казалось невозможным.

Она попятилась.

– Но ведь музыки нет, – поспешила сказать она, снова пытаясь обойти нубревенца.

Но он схватил ее за руку с ловкостью бойца.

– Сейчас будет музыка, – пообещал он перед тем, как позвать: – Куллен? Прикажи оркестру сыграть что-нибудь.

Из толпы возник грациозный мужчина. Сафи узнала в нем человека из порта.

– Танец? – спросил Куллен, подняв брови. – Какой-то конкретный?

– Пусть будет «Четыре шага», – ответил нубревенец в сером с озорством, ни на секунду не отводя взгляда от Сафи, но улыбка его была адресована куда-то в сторону.

В груди Сафи нарастала паника, и она стала еще больше, когда Куллен ответил такой же шаловливой ухмылкой и сказал:

– Тогда пусть играют «Четыре шага».

Эти двое смеялись над Сафи. Так же, как доны и доньи из ее детства, так же, как дядя Эрон. Они хотели смутить ее. Усмирить ее…

Сафи уже забыла, что это за чувство. Она забыла, как стыд заставлял глаза гореть, а грудь воспламеняться.

– Если вы не знаете нубревенских «Четырех шагов», – сказал мужчина в серебряном сюртуке, окинув ее сочувственным взглядом, – то я могу выбрать что-то другое.

Сафи выдержала стратегическую паузу. Он явно давил на нее, как борец на ринге, и думал, что она отступит.

Правда.

На самом деле, он намеренно выбрал «Четыре шага», предполагая, что она не умеет их танцевать. Так он сможет вернуть себе чувство собственного достоинства, утраченное во время спора у причала.

И это правда.

«Как жаль!» – свирепо подумала она, и новое чувство триумфа, настоящего ликования пробежало по ее телу. Если он думал, что унизит ее танцем, значит, его ожидает большой сюрприз.

– Я умею танцевать «Четыре шага», – промурлыкала она, наклоняясь к нему. – И очень хорошо. Так что ищите место для танца.

Она обнажила зубы в надменной полуулыбке.

Он также ответил ей улыбкой.

– На самом деле, – сказал он, и его голос звенел от удовлетворения, – я не ищу место, донья. Люди сами освобождают мне его.

Он взмахнул рукой, и в один миг все нубревенцы расступились.

Тогда Сафи уловила бормотание стоявших поблизости зрителей.

– Вы видите, с кем танцует принц Мерик?

– Принц Мерик Нихар танцует с девушкой из фон Хасстрелей.

– Это принц Мерик?

Принц Мерик. Принц Мерик. Это имя волнами прокатывалось по залу и шумело в ушах Сафи. Оно светилось чисто и ясно, как могла светиться только правда.

Ну, к дьяволу, неудивительно, что этот человек выглядит таким самодовольным. Это же был чертов принц Нубревены.

Танец начался, и принцу Мерику не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько он ошибался.

Он надеялся научить девчонку кое-каким манерам – ведь она, в конце концов, должна быть доньей, а не какой-то уличной девицей, – и показать своим капитанам, что он все еще их адмирал и трижды проклятый принц, но вместо этого Мерик только унизил сам себя.

Ведь эта сквернословящая донья была намного лучшим танцором, чем он когда-либо мог предположить. Мало того, что она знала нубревенский танец «Четыре шага», популярный только среди любителей и служащий соревнованием в силе и ловкости, – она была в нем хороша.

Каждый тройной чекан пятки и носка Мерика она подхватывала точно в такт. Каждое вращение и взмах запястья ей удавалось в точности повторить.

Прошла только четверть танца. Когда они начали двигаться плечом к плечу, Мерик уже не сомневался, что ему придется попотеть.

Конечно, если бы, прежде чем предложить танец, Мерик сделал паузу и подумал, он бы понял, что ему грозит унижение. Он же наблюдал, как эта девушка борется, двигаясь с грацией кошки.

Приглашение на танец было испытанным маневром Мерика, которым он пользовался в течение последних трех лет, с тех пор как стал морским офицером. Способом отбивать у женщин охоту претендовать на него. В стране, где женщины правили на суше, а мужчины контролировали моря, было неудивительно, что дамы постоянно пытались хихикать и заигрывать (или просто приказывать и хлестать), чтобы получить благосклонность сначала Мерика, а потом и королевского двора. Ведь та, что выйдет за него замуж, станет следующей в очереди на трон после Вивии.