Мир наизнанку - Александр Соболь

- Что ты имеешь в виду? - поднял бровь маркиз.

И тут шевельнулся доселе недвижимым холмом возвышавшийся Дайн.

- Я знаю, хозяин. Мы не раз отрабатывали этот прием с Киуртом. Когда в глазах уже стоит кровавая пелена, а руки-ноги кажутся залитыми свинцом - а так всегда бывает в поединках примерно равных противников в третьем раунде, - Киурт способен взорваться и так ускорить темп боя, что натиск его становится неудержим... и на этом обычно все заканчивается. Против этого устоять невозможно.

Киурт кивнул и добавил:

- Но, мне кажется, до этого дело не дойдет. Я кончу Ферона раньше.

- Хорошо, - произнес маркиз, - только не забывай об осторожности и помни, что прозвище свое Ферон получил неспроста. Почти всех своих предыдущих соперников он убил в момент, когда они менее всего того ожидали.

- Я внимательно изучил его манеру боя, - сказал Киурт. - Вряд ли ему удастся застать меня врасплох.

Прозвучал гонг, и Киурт Тормс зашагал на Арену, а Рангар, Дайн и маркиз заняли свои наблюдательные посты. Тангор остался сидеть на диване, погруженный в свои мысли, - он по-прежнему не желал смотреть бой.

Сценарий второго раунда как две капли воды походил на первый. Так же стремительно и мощно атаковал Киурт Тормс, так же изобретательно и упорно защищался Ферон Гуртак, медленно, но неуклонно отступая под натиском противника. Раунд приближался к середине, когда очередная, особенно замысловатая атака Киурта, изобиловавшая каскадом финтов и обманных ударов, прорвала-таки оборону соперника, и колющий удар фиолетового клинка, пробив нагрудную пластину багряного цвета, вонзился в тело.

Амфитеатр ахнул.

Ферон, однако, резво отскочил назад, как будто ничего и не случилось, и бой продолжился в том же ключе. Лишь опытный глаз мог заметить, что чуть-чуть медленнее стала двигаться рука со сверкающим клинком, и все чаще Ферон отступал назад, избегая борьбы и стараясь максимально экономно расходовать силы в защите.

Зато это тут же понял Киурт и стал атаковать еще агрессивнее. Не забыл он и о тактике, принесшей ему успех в первом раунде. Прошло менее четверти раунда после ранения Ферона, как Киурт заставил его в третий раз заступить за красную черту. Впрочем, это был единственный шанс Ферона уцелеть.

Трибуны взревели, как единое тысячеголосое чудище. Судья остановил бой и на этот раз решительно указал на щит Ферона Гуртака. Иначе он поступить просто не мог, иначе его бы закидали гнилыми овощами.

Ферон поклонился и отбросил щит. Он заметно побледнел - то ли от потери крови, то ли от утраты шита. Еще одна волна рева прокатилась над Ареной. Некоторые зрители повскакивали со своих мест, предвкушая скорый конец.

Получив разрешение продолжать бой, Киурт Тормс все с тем же убийственным хладнокровием двинулся на противника. Теперь он олицетворял смерть - скорую и неизбежную. Вопрос стоял лишь так: дотянет Ферон Гуртак до конца второго раунда или нет?

Ферон, оставшись без щита, извлек из ножен кинжал и взял его в левую руку - слабая замена щиту. Но кинжал можно метать, и Киурт хорошо знал это. Он удвоил внимание, стараясь держать в поле зрения обе руки соперника. Однако на могучем напоре его атак это вовсе не отразилось. Ферон уже не отступал, а просто бегал от Киурта по Арене, беспорядочно отбивая мечом и кинжалом град сыпящихся, казалось, со всех сторон ударов. И вот, улучив момент, он изо всех сил метнул кинжал в Киурта...

Бросок был хорош, но и Киурт оказался начеку - лязгнув о щит, кинжал беспомощно упал к его ногам. Впервые за время боя усмехнувшись, Киурт носком сапога отбросил кинжал за красную линию и вновь неумолимо пошел на Ферона. Во взгляде того невообразимо перемешались боль, ненависть, неистовое, животное желание жить... и еще что-то, чего Киурт не смог определить, но что ему очень не понравилось. Какая-то злобная, тайная надежда? На что _теперь_ мог надеяться Ферон Гуртак?

Вновь лязгнули клинки, и еще один, на сей раз режущий удар Киурта Тормса достиг цели. Правая рука Ферона повисла как плеть, и он едва успел перехватить меч в левую руку. Киурт пошел на него, все убыстряя движение меча, на трибунах уже стояли все, каждое мгновение ожидая решающего удара. Ферон быстро попятился, почти побежал задом наперед по дуге рядом с красной чертой. Киурт тоже ускорил шаг, все яростнее нанося удары. Еще два выпада достигли цели. Даже багряный панцирь уже не мог скрыть потоки крови, льющиеся из многочисленных ран Ферона Гуртака; кровавый след тянулся за ним, и красная черта в этом месте стала как бы сдвоенной. Киурт Тормс сохранял хладнокровие и необходимую осторожность, уже полностью диктуя ход боя. Он даже загадал, что убьет Ферона как раз напротив входа в туннель, а не у ложи знати, чтобы его хозяин и товарищи по дружине могли порадоваться и все хорошо рассмотреть. И так все бы и случилось, но...

Отражая очередной выпад Киурта, Ферон поскользнулся и, перевернувшись в воздухе, _упал целиком за красной чертой_. Вновь пронзительный крик судьи перекрыл шум трибун, Киурт отступил на положенные три шага, опустил меч и щит и поклонился судье.

И так и застыл в этой позе, а затем медленно опрокинулся навзничь. В груди его торчал кинжал Ферона Гуртака, тот самый, который незадолго до этого он пренебрежительно отбил щитом и отбросил за пределы Арены... Смерть Исподтишка не зря выбрал место, где ему следовало поскользнуться и броситься за красную черту: там лежал его кинжал, и Ферон Гуртак, оправдывая свое прозвище, действительно метнул его из крайне неудобного, почти невообразимого положения, причем как раз в тот момент, когда гладиатор Киурт Тормс, подчиняясь судье, оказался совершенно беззащитным.

То, что творилось на скамьях амфитеатра, было не только неописуемым, но и невообразимым. Только что вольный гладиатор Ферон Гуртак совершил на глазах у всех чудовищное злодеяние, нанеся удар после приказа судьи прекратить бой, да еще и _из-за красной черты_!

Выбежали рабы с носилками. Примчался лекарь-маг дружины герцога диль Оанга Тарфара, впервые за свою службу спасать жизнь _чужого_ бойца; сам герцог вышел на арену с ритуальным кинжалом для убийств, подошел к лежащему с широко открытыми глазами Ферону Гуртаку и без слов вонзил его в сердце своего дружинника. Вообще-то, по закону, таким образом хозяин имел право убить лишь своего раба, а судьбой Ферона, как члена касты гладиаторов, должен был распорядиться суд старейшин касты в Лиг-Ханоре; однако в данном случае, без сомнения, суд мог только вынести благодарность герцогу за "суд скорый, но справедливый".

Тем временем усилием лекаря клинок как бы сам по себе вышел из раны, кровотечение прекратилось, и Киурта Тормса чрезвычайно осторожно погрузили на носилки и отнесли в гладиаторскую дружины маркиза ла Дуг-Хорнара.