Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Читать онлайн Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 41
Перейти на страницу:

Это у нас родился сын. Я её за руку держал – у нас всё было.

Демобилизовавшись, пошёл из военного городка домой пешком, чтобы обдумать будущую жизнь.

Так до конца пока и не обдумал.

– Жалко, что с Ваней… заболел-то… наш с Катей сын. Бог даст, поправится. Будем молиться – я и Луша.

Посмотрел Коля на луну.

В Ерусалиме будем вместе.

Прохладно сделалось. Редкие звёзды показались.

Ёжась, поднялся.

Направился домой. Уже дорогой основной. Темно тропинкой, через ельник.

В Ялань вышел.

Идёт по Линьковскому краю. Видит:

Окна у Луши в доме светятся.

– Ждёт. Боится, что я это…

* * *

Стоит Луша возле окна, переминаясь с ноги на ногу. Отвернув край занавески и щурясь, в сумрак улицы глядит старательно. И различает:

Кто-то идёт.

– Коля. По-моему, не пьяный.

Коля:

В окне-то не она?

Луша:

– Не водит ручками, не пляшет ножками и со столбами не толкует. Ну, слава Богу.

Пошла на кухню – ужин греть.

Верный в ограде цепью загремел: из будки вылез – встретить хозяина по правилам, поговорить с ним.

Куры в подсобке. Овцы во дворе.

Ночь над Яланью тихо опустилась.

Поют в ней двое – Плетиков и Винокуров.

Иван Голублев

Небывалое для апреля тепло.

Как украли.

Так тут и говорят:

Украли словно.

Для наших мест, конечно, небывалое. Для нас конкретно. С нашим климатом. Резко-континентальным. Будто подарок неожиданный, при странном чувстве, что и незаслуженный, – всех нас тут радует – от малого до старого. Восемнадцать – двадцать градусов. Выше нуля. После недавних-то морозов, к которым вроде бы уже привыкли, – даже и жарко может показаться. Кажется.

Без крепких утренников. Но с туманами.

Как летом.

Может, когда-нибудь такое и бывало. В далёком прошлом. Не при мне, я бы запомнил. На имена, на даты и стихи – не очень, а вот на это – в каком году, в любой сезон, какой была тогда погода – память у меня хорошая. Чуть не по дням могу восстановить. На цифры – тоже неплохая.

Без дождей. Без морока. Солнцу не спрятаться за тучку – недели две уже ни облака на небе – как будто нет их и нигде, над всей землёю. Кто-то сказал бы так, ему поверили бы. И я бы первый. Где бы хоть белый клок на голубом – ни одного. Следы от самолётов исключаю.

У кого есть время и желание и кто как может и где можно – загорают; кто – отдыхая, кто – работая, по пояс голым.

Не понимаю удовольствия – коптить, как окорок, себя; да и сгораю быстро, а потом болею.

Одни говорят: хорошо, что такое тепло. Другие говорят: не к добру тепло такое. Что будет холодно ещё, все понимают, наивных нет здесь. Наивных – в этом только смысле, а так – по жизни-то – встречаются.

У Светки в ночь дежурство. В больнице. Не очередное. За напарницу. Приехали откуда-то к той родственники в гости неожиданно, так попросила подменить. Следом – своё, по графику. Не будет дома её сутки. А у меня как раз три дня свободных после смены. В пожарке. Находиться в такую пору да при такой погоде в городе не хочется, тоскливо. Душе на месте не сидится. Моей. Не отвечаю за других. Кому-то, может быть, и нравится торчать в многолюдье. Так им спокойней. Знаю я таких. Для них деревня – это помереть с тоски. А я так в городе и не освоился – чужое. Взял Ваню и Катю, пообещал Светке вернуться с детьми через два дня и на пятнадцатичасовом маршрутном автобусе поехал к матери в Ялань. Дело обычное. Не для кого-то – для меня.

Автопилот будто включается – сам расслабляюсь сразу же, в автобус только сяду. Если пешком идти, могу тут, в городе, глаза закрыть, открыть в Ялани только – не собьюсь – так изучил эту дорогу; во сне хожу по ней, не только в памяти.

Мёдом тебе намазано в Ялани?

Может.

И бабушка внукам рада-радёшенька, и те довольны – им раздолье. Любят они в Ялани гостевать. Бабушка в огород, они за нею. Бабушка кур кормить, и внуки рядом. Она во двор поить бычка, они туда же. С собой доить лишь не берёт – корова будет волноваться, беспокоиться. Мать улыбается и говорит про них: как хлястики. Веник дала – они по очереди им настил в ограде подметают – веник с них ростом, – усердствуют друг перед другом. И перед бабушкой, конечно. А та их хвалит: вот уж, мол, труженики, вот помощники.

А то.

Затопил баню. И говорю матери: прогорит, подкинешь дров. Подкину, говорит. А ты куда, Ваня, далёко? – спрашивает. Да нет, говорю, недалеко. Долго-то, просит, не ходи, скоро уж вечер, и дети будут, дескать, ждать. Да я на час – на полтора, мол.

– Ну, не обманывай.

Да нет, мол.

Сходил на Кемь и на Бобровку. Лёд на них. Просел, потрескался. Сверху вода. Своя, зелёная, сквозь щели просочилась; с притоков мелких, тут их множество – как травяной густой отвар, – жёлто-коричневая набежала; в устьях ручьёв скопилась, в основном. Прозрачная. И та и эта. День-два, и тронутся. Кемь и Бобровка. Если погода не изменится – не подморозит. И так бывает. Жди потом.

Хотел пройти и до Песчанки. Через Култык. Не получилось. В низинах снег, под ним вода. Только залез, по пояс провалился.

Поля уже голые, просыхают. Клубится пар над ними, дали маскирует. Поля – название одно. Раньше на них сеяли рожь, овёс, пшеницу, просо. Нынче – полины, теперь на них лишь сено косят, на тех, которые ещё не заросли. Скоро здесь будет мелколесье. Коту под хвост труд наших предков. Четыре века. Ну, это так я. Своё – то, что с великим боем у неё когда-то было отвоёвано, – теперь природа забирает даром, без усилий. И без отпора с нашей стороны. Может, и справедливо.

Что мне? Сердце-то лишний раз трепать.

Побродил по Култыку. Птиц послушал, посидев на кочке. Прутьев берёзовых на метлу и голик наломал. Чагу увидел на берёзе, сбил. Мать будет чай заваривать, настойку сделает на ней.

Для суставов, лёгких и желудка; общеукрепляющее.

Увидишь где, так принеси, мол.

Вот, исполняю – принесу. Лечиться будем.

Пошёл к деревне. От Култыка в Ялань выходишь – вид на неё очень красивый. Да хоть откуда. Только вот деятельности никакой, не то что раньше. Помолчу… Толку от моего нытья, от разговоров этих – никакого.

Одно расстройство.

Сводил в баню детей, искупал их. Хотела с ними бабушка идти, да я уж сам. Жарко им было – дверь приоткрывал. Помылась мать. Дров подбросил, подождал, потом и я пошёл, попарился.

Как заново родился.

Поужинали. Мы с матерью чай попили, дети – молоко.

Бабушка стала внучат спать укладывать. Отче наш сначала прочитали.

За маму, за папу, за всех православных.

Лежит рядом с ними, рассказывает им сказку про старика и старуху, которые на ночь не молились, и про медведя, который волей-неволей, но Рождественский пост в берлоге держит. Ваня и Катя рот открыли – так переживают.

А я по Ялани пошёл прогуляться. Когда возможность появляется такая, не упускаю. Сам не пою, душа не умолкает. Хоть и тоскливо: где были улицы когда-то, теперь пустырь. Но не об этом… Рану не ковырять, и заживёт когда-нибудь. Не знаю. Всё на виду-то – бередит… Но зарекался.

Наш дом не здесь…

А здесь-то что тогда, если не дом?.. Душа болит ведь и об этом.

На то, родной мой, и душа – чтобы болела.

Я понимаю, понимаю. Но жить-то, мама, надо здесь.

Конечно, здесь, но помнить надо и о вечном.

Пока мне сложно. Но учту.

Нагулявшись досыта, вернулся домой, заглянул в горенку, где вместе бабушка, та на боку с самого краюшку, как сирота, и внуки, те разметались барски по перине, спали на широкой старинной деревянной кровати с высокими, резными спинками, после прошёл в свой закуток и лёг там на лавке с прислоном, на которой пристраивал когда-то в положенное и обязательное для сна послеобеденное время свои изношенные кости ещё мой прадед Акиндин, где и постелено мне было. Уснул нескоро.

В детстве, набегаешься, быстро засыпал. Только подушки головой коснёшься. Теперь – не сразу получается, хоть и устану, наработаюсь. Светка советует: ты, мол, ложись, глаза закрой и ни о чём уже не думай.

Уметь бы так.

Или, мол, думай только… обо мне.

И о тебе…

О чём-то добром.

Да, о добром.

Всё же уснул. А среди ночи мне вдруг показалось, будто меня крючком стальным через живот вытягивают из меня, словно вывёртывают наизнанку, – чувство такое. От этой боли и проснулся. Поднялся. Свет включил. Клещ, вижу, впился в самый пуп. Рано для них, подумал, где его поймал? Чего бы доброго, сказала б мать, а этой пакости хватает.

Да уж.

Выдернул упыря, проверил – целый, с головой, казнил его, чтобы он больше не разбойничал, не промышлял чужою кровью, и забыл про него тут же. Сколько за лето снимешь их с себя, в лес только сунься. Да и в деревне можешь подцепить: транспорт у них бесплатный – скот, собаки – довезут попутно, высадят в ограде, а о том, что услужили чужеедам, знать не будут. Такие правила в природе.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 41
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Весна в Ялани - Василий Аксёнов торрент бесплатно.
Комментарии