Элоиза, королева магов (СИ) - Лин Айлин

— Какой необычный вкус! Но мне нравится! - воскликнул он, с наслаждением проглотив тающее во рту яство. - Здесь специи, узнаю их вкус, но отчего-то сейчас они совсем по-другому… не могу подобрать слов[4]…

— Раскрывают вкус мяса, а не забивают его аромат? - подсказала ему Элоиза.

— Да! Именно так!

— Вот ещё, - кивнула на сложённое горкой, нарезанное кубиками неизвестное блюдо, - это сыр. Делают у нас, думаю, вам должно понравиться.

После мясного разнообразия подали птицу и рыбу. А с первой переменой блюд в центр залы вышли трое человек.

Джордж, Амелия и Кристофер.

Маги воды подняли руки вверх и из нескольких кувшинов выплеснулась жидкость. Вино ручьём потекло по воздуху послушное воле колдунов, переливаясь в свете ламп, факелов и свечей всеми оттенками от светло-красного до тёмно-рубинового. Закрутилось спиралью и брызнуло каплями в разные стороны, но не пролилось на ошеломлённых зрителей дождём. В представление вступил Кристоф и в мгновение ока заморозил мелкие капельки, превращая их в кровавые бриллианты.

Завораживающее зрелище. Дружный вздох гостей и последовавшие восторженные крики, польстили выступающим.

Амелия, высоко подпрыгнув, хлопнула в ладоши и ледяные брызги устремились к ней, зависая над головой девушки.

Кристофер плавно повёл кистями и твёрдые капли оттаяли, обрушившись на Ами кровавым дождём. Но в паре сантиметров зависли, облепив фигуру девушки по форме платья Её Высочества, практически один в один.

Элоиза бурно захлопала, выражая свой искренний восторг. А Амелия, красуясь, покружилась вокруг себя, и шлейф волной потянулся следом.

— Это что-то невероятное! - воскликнул Михаил, посмотрев на Элоизу горящими глазами, - Ваше Высочество, почему вы не боитесь колдунов? Не гоните их от себя, куда подальше?

— А чем они отличаются от простых людей, Михаил? - спросила принцесса, и сама же ответила, - только наличием дара. И я считаю, что маги не исчадия ада или ещё чего-то. Мне думается эти люди получили возможность творить невероятные вещи. Среди простых смертных плохих людей не меньше, поверьте. А относить магов только к тёмной стороне - в корне неверное решение.

— Я не думал об этом... так, - признался Михаил, - но обещаю обязательно рассмотреть вашу точку зрения.

Элоиза лишь улыбнулась и вернулась к происходящему в центре залы.

Константин всё прекрасно слышал и не спешил делать выводы, наблюдая за Элоизой Уэстлендской со стороны.

Средневековое застолье

Глава 22

Интерлюдия

Дворец Императора Михаила Комнина Дуки, тремя неделями ранее, малый тронный зал

- Отправились изучать северный берег и оттачивать мастерство своей корабельной команды, говоришь, - протянул Его Величество, смотря на помощника, - ну-ну.

- Да, но мы всё проверили, два королевских корабля отправились в указанную в послании сторону, затем резко свернули на северо-запад и умчались в неизвестном направлении. Как докладывают слухачи, они обсуждали хрусталь и место его производства, а именно провинцию Уолсолл, расположенную на задворках Англосаксии. Его Высочество Михаил даже посетил рынок и о чём-то беседовал с купцом Сейхой Полони.

- А Константин не стал отправлять подручных, решил присоединиться к путешествию лично, - хмыкнул император, поднимаясь с трона.

- Да, Ваше Величество! Вы, как всегда правы! - низко подобострастно поклонившись, произнёс секретарь.

В зале воцарилась тишина, Михаил старший думал. В тех землях сейчас проходит испытание младшая дочь короля Англосаксии, и, как доносят разведчики, вполне успешно, но без деталей: в последнее время Элоиза укрепила позиции и усилила гвардейцев, создав службу внутренней безопасности, поэтому продолжать слежку стало в несколько раз сложнее. Тот же хрусталь в ближайшем будущем изрядно пополнит казну Вильгельма Первого. Каменные дороги, которыми так восхищался лазутчик в своих отчётах, вкусные сыры, и, самое главное, эликсир от чёрной смерти — всё это изрядно подогрело любопытство императора и сейчас, узнав, что дети отправились в загадочный Уолсолл без его прямого дозволения, его настроение не испортилось, совсем наоборот. Он знал своего старшего сына достаточно хорошо, и оттого был уверен, что тот сделает всё, чтобы выведать, как можно больше тайн Уолсолла и обернуть эти знания на пользу Византии.

А младший... младший пусть подрастёт, возможно, он составит Элоизе Уэстледской отменную партию.

- Пусть всё остаётся так, не нужно отправлять за ними погоню. Водника только вышли, пусть следует за принцами под водой, и, если нужно будет помочь детям, вмешается, - помолчав немного, император добавил, - Константин не подведёт, а Михаил пусть развлечётся.

***

Англосаксия, берег реки Северн, три недели назад

Вильгельм Первый, кутаясь в мягкий тёплый плащ, стоял на пирсе и ждал, когда лодки причалят, чтобы отвезти их всех на корабль.

- Надо бы удлинить причал, - сказал он старику-советнику лорду Алистеру, - каждый раз переправляться на лодчонке к кораблю - утомительно.

- Ты меня решил в могилу свести, - не слушая короля, проворчал советник, - утро-то совсем раннее, считай ночь. Несмотря на лето, весьма прохладно, ты же знаешь для моих костей это сущее наказание.

- Не ворчи, Алистер, - не глядя на собеседника ответил Вильгельм, и пробормотал тихо под нос, - что же ждёт меня в Уолсолле? Чувствую, Элоиза крепко меня удивит...

Йен Роббинсон стоял чуть дальше от замерших на причале короля и его советника. Он также, как и они, смотрел на приближающиеся лодки и думал, что время очередного приступа неумолимо к нему приближается. Добраться бы до дома, как можно быстрее.

- Мистер Роббинсон, - тихо обратился к нему Лиам, - как думаете, на корабле путь до Уолсолла будет гораздо короче?

- Да, - односложно ответил менталист, надвигая шляпу ниже на глаза, стараясь защититься от промозглого ветра, дувшего с реки.

- Я так соскучился по родителям, по друзьям, - продолжал делиться мыслями юноша, а Йен думал, что уж лучше слушать болтовню паренька, чем остаться одному и бороться с подступающим унынием и чужой безысходностью.

Быть менталистом — это и великий дар, и не менее громадное проклятие. Чужие мысли, воспоминания, переживания, чувства — всё это он пропускал через себя каждый раз на допросах. За годы практики Йен научился отделять своё я от чужого, но многие начинающие разумники просто выгорали или сходили с ума.

Как защитить свою личность от "побочного" действия его вида магии он так и не смог понять до конца; и раз в год у него случались приступы, когда рядом с ним нельзя было никому находиться, иначе случайный свидетель мог погибнуть. А для него же — это было сущим кошмаром, переживать все те преступления, что совершили другие, будто он сам всё это делал... это бремя, нести которое ему до конца дней.

- Вы грустите, мистер Роббинсон, - вырвал его из задумчивости Лиам.

- Есть... проблемы, Лиам, решить которые я не в состоянии, - вдруг отчего-то признался менталист, почувствовав, что ему стало чуть легче. О его тайне знали лишь самые близкие люди, тот же Пирс Стивенсон, хозяин таверны, бывший менталист, он выгорел, опрашивая такого же мага и проиграл, но, благо, не сошёл с ума, что было скорее исключением, чем правилом.

- А вы спросите совета у Её Высочества, она точно поможет, - и было в словах парня столько веры в свою принцессу, что Йен невольно на него оглянулся.

- Не удивляйтесь, - словно поняв, о чём думает менталист, широко улыбнулся Лиам, - и не смотрите, что Её Высочество такая юная, она очень, очень много знает! И мудрая, и вообще замечательная! Я хочу когда-нибудь стать таким же, как она!

Йен хмыкнул в ответ, но делиться своими проблемами с кем бы то ни было вовсе не желал, единственный его спаситель, помогающий приглушить терзающую голову боль и душевный раздрай - бутылка крепкого вина, а лучше десяток.