Выбирай - Алекс Коваль

Глава 19 (Гай)

Пока мчу к кабинету Кати, успеваю позвонить другу, тому самому директору “Лофта” и договориться о встрече. Через час нас буду ждать в его баре, а пока остались нерешенные вопросы. Верней один вопрос – желание “прихлопнуть”, которое просто невыносимо. Если эта дура что-то сделала с документами, то больше чем уверен, причиной тому я.

Когда три недели назад позвал Кристину в кафе, чтобы поговорить и расставить все точки над “и”, знал: спокойной ее реакция не будет. С самого нашего первого случайного секса в ее ветреной голове был расчет на что-то большее. Поэтому все месяцы, что мы “приятно проводили время”, она не уставала намекать на какое-то, одной ей понятное дальнейшее развитие. Признаю, мой косяк. Как только понял, что простых отношений с этой девушкой не получится, должен был прекратить все немедленно. Но, твою мать, эгоист во мне жаждал крови, и в какой–то момент я так заигрался, надеясь сделать Кати больно этими отношениями у нее под носом, что пустил все на самотек. Тешил свое самолюбие, индюк. Однако никогда! Ни разу я не дал Кристине повод думать о том, что у “нас” есть будущее. Да и откровенно говоря, думаю, она догадывалась, кто на самом деле являлся предметом моего интереса. Вопреки своему образу, Кристина была далеко не дурой.

Но все же я зря надеялся на благоразумие девушки. Чего с момента того “разговора” мы только не пережили: слезы, истерики, уговоры, мольбы. Потом Кристина докатилась до соблазнения. Но пару раз оказавшись в одном нижнем белье в вызванном мной такси, отчаявшись вконец, устроила загул по клубам. Беззаботная ночная жизнь с тоннами алкоголя, в ходе которой бедовая дама умудрялась встревать во всё большие неприятности. В итоге всю прошлую неделю ночами я только и делал, что вытаскивал ее из этого дерьма. Но когда-то же у нее должен был включиться мозг? Судя по всему, нет. И тут промах. Не смогла достучаться до меня, решила испортить жизнь Кати. Только вот если закидоны в своей адрес я мог легко простить и “прокинуть” мимо, то тут я разорвать готов бывшую подругу.

В дверь приемной влетаю без стука, но тут встречает тишина и пустота. Зато следующая дверь – ведущая в кабинет Кати – открыта. В пару шагов преодолеваю расстояние, стараясь сильно не шуметь, и вхожу без предупреждения, застав занимательную картину: Кристина шустро перебирая пальцами, копается в бумагах на большом рабочем столе начальницы.

– И какого черта ты здесь делаешь? – голос спокойный, хотя изнутри так и рвется наружу праведный гнев, что искрит и сверкает.

– Макс? – подскакивает от неожиданности девушка, дергано оборачиваясь и быстро пряча за спиной какую-то папку. – Ты как здесь? – невинно хлопая ресницами и мастерски делая вид, что ничего собственно необычного не происходит.

– Пришел в очередной раз попытаться с тобой поговорить по-человечески, но вижу, ты совсем не понимаешь без повышенных тонов, – прячу руки в карманы брюк подальше от искушения впечатать кулак в стену или сделать еще что похуже. – Повторяю, какого черта ты забыла в кабинете Кати?

– Бумаги… я… принесла на подпись бумаги и уже ухожу.

Суетливо скидывает папку и максимально незаметно старается спрятать ее за спиной, лиса. Не отводя взгляда и мило улыбаясь. Хотя саму от страха буквально потряхивает.

– Отдай сюда! – делаю шаг.

– Что?

– Те документы, что прячешь за спиной. Этот тот самый договор, который Екатерина потеряла? – киваю головой и наблюдаю поразительный каскад эмоций на лице бывшей любовницы: злость, ярость, удивление и, в конце концов, растерянность, переходящая в испуг. – Удивлена?

– Ничего я не прячу! – взвизгивает девушка и пятится назад. Отступает под моим натиском шаг за шагом, до тех пор, пока не усаживается своей задницей в отвратительной мини-юбке на стол. – Это другой договор. Не тот, что нужен, Екатерине.

Подхожу к рыжеволосой бестии и без лишних церемоний выдергиваю из рук папку, открывая и быстро пробегая глазами по испорченным в хлам документам. Такое ощущение, что с бумагами порезвился мелкий ребенок: половина листов исписаны красной ручкой, пару листов разодраны, еще пару нет вообще, судя по нумерации.

– Ты какого… творишь, дура? – рычу, впадая в ярость, с трудом контролируя рвущегося наружу зверя. – И кому ты этим хуже делаешь, себе или ей?

– Я … я… – запинается, краснеет да тут же бледнеет помощница Кати, – я не хотела, Гай! Правда, оно…. как-то… само… – пошел бессвязный детский лепет, от которого стало только в разы противней. Угораздил же черт связаться с такой, как Кристина. Всю сраную жизнь был избирателен и умен, чтобы не налетать на “бабскую” ревность, а тут… идиот.

– Как-то само, ты серьезно?

Ответа нет. Тишина и только надутые губы, как у ребенка, и испуганный взгляд глаза в глаза.

– Макс, я ведь все ради тебя…

– Хватит! – перебиваю, – ради себя, Кристина. Я тебе уже все сказал, не хочешь по-хорошему продолжать работать и как положено, выполнять свои обязанности, значит, собирайся и катись отсюда, – машу рукой в сторону приоткрытой двери, – но Кати не смей трогать! Она в наших с тобой разборках не при чем.

– Но это ведь все из-за нее! – резко меняется тон разговора, и Кристина вцепляется своими ноготками в ворот моей рубашки. – После того, как ее этот спортсмен бросил, она быстро нашла, кого использовать, кто приласкает и пожалеет, да, Макс? – шипит девушка, как кошка, которую погладили против шерсти. – Эта стерва использует тебя! Это только с виду невинный ангел…

– Закрой рот, – рычу сквозь зубы, обхватывая тонкие запястья так, что наверняка останутся синяки на белой, идеальной коже. – Лучше молчи, Кристина. Я женщин не бью, но хоть одно плохое слово в сторону Кати, и я тебя уничтожу.

– Но…

Вот она и полезла вся гниль, что живет внутри таких, как она: безбашенных, глупых, жаждущих денег молоденьких дурочек. С такими, как эта представительница женского пола, спорить без толку. Для нее всегда будет “другая правда”, а кроме себя и своих интересов Кристина ничего и никого не видит.

– Ты ей в подметки не годишься, поняла меня? Я никогда и ничего тебе не обещал! Ты прекрасно знала, на что шла и какие “отношения” мне нужны! Поэтому прекрати истерику и уйди с достоинством.

– С достоинством? – бросают мне в лицо, – каким? Которое ты растоптал?! Она же бросит тебя, Гаевский, стоит только этому Ромке ее поманить! Эта влюбленная в мудака дура побежит обратно, а ты снова будешь верным псом за ней таскаться?! – глаза мечут молнии, жгут своей обидой и испепеляют ненавистью. –