Логово - Виктор Точинов

Там они и остановились.

У трансформаторной будки.

Смеркалось.

По озеру двинулись в сумерках, вдоль самой кромки западного, противоположного Логову берега. Полной темноты ждать не стали — наступала она в это время и в этих широтах поздно и лишь часа на два-три. Да задуманное и не нуждалось в прикрытии непроглядной тьмы. Расчет был прост — если противник имеет обыкновение наблюдать за озерной гладью, то именно сейчас бесполезна и дневная оптика, и прожекторы, буде такие имеются. Нагревшаяся за день вода активно отдает тепло — так что все фиксирующие инфраизлучение приборы на таком расстоянии тоже отдыхают. Радары не засекут легонькие пластиковые суденышки на фоне изрезанной береговой линии, а плеск разыгравшейся под вечер рыбы скроет еле слышные движения весел от любых сонаров…

Может, все это и было перестраховкой — майор Лисовский славился феноменальной осторожностью и предусмотрительностью. И порой служил за это мишенью для беззлобных подколок коллег. Но не обижался — ему часто приходилось хоронить слишком спешивших и надеявшихся на авось.

Каяки бесшумно скользили, невидимые в густой тени прибрежных деревьев.

В мирных туристов уже не игрались — у Лисовского имелись серьезные подозрения, что в непосредственной близости от Логова никакая маскировка не поможет. Группа, летевшая на исчезнувшем вертолете, тоже была замаскирована под бригаду геофизиков…

Все бывшие туристы облачились в обтягивающие черные комбинезоны, оружие не прятали, держали под рукой. И майор знал, что кое-кто в группе не прочь посуперменствовать, решить дело лихой голливудской атакой. Пробить, к примеру, направленным взрывом железобетонную ограду периметра и показать лопухам из охраны, что значит бой на уничтожение в исполнении грамотных специалистов.

Лисовский предпочел бы, обойтись вообще без огневых контактов. Потому что хорошо знал простой факт, который никогда не признают авторы кинобоевиков, — живучесть любой группы специального назначения в боестолкновении определяется отнюдь не качеством подготовки бойцов, не умением их бить муху в лет, крушить ладонью груды стройматериалов или ловить зубами пули, выпущенные противником. Время жизни ввязавшейся в бой спецгруппы определяется куда более прозаическим фактором — количеством носимого боезапаса. Грубо говоря, остается жить тот, у кого позже кончились патроны. И в этом потягаться с охранниками люди майора не могли.

Так что лезть на рожон Лисовский не собирался. Он планировал провести весь следующий день на выбранной поодаль от Логова позиции, отдыхая после утомительного маршрута. И лишь затем приступить к выполнению задачи, начав с тщательной разведки.

…Над озером было тихо. Птичий гомон на берегу умолк. Чайки, кружившие над водой с неприятными резкими криками, отправились на ночевку. Деревья не шелестели листвой, не поскрипывали — полное безветрие. Слышались только тихие всплески рыбьей мелочи и, реже, но громче, — охотящихся на нее хищников.

Подозрительный звук Лисовский услышал сразу. И сразу же определил, что он значит — за озером, у Логова, запустили и прогревали двигатель вертолета.

Черт! Случайность? Совпадение? Или хозяева странного объекта оказались предусмотрительнее, чем майор? И оснастили наблюдающей аппаратурой даже дальние берега, а сейчас собираются проверить, кто пожаловал к ним в гости?

— К берегу, быстро! — негромко скомандовал Лисовский.

Несколько движений веслами — и три лодочки вломились, втиснулись в затопленные прибрежные кусты. Невезение продолжалось — берег оказался здесь низкий, залитый — каяки двигаться сквозь сплетение обросших тиной корней не могли, а сколько придется добираться по колено в воде до сухого места, в сумраке не определить…

Поэтому команду на высадку майор не отдал. Маскировка из сомкнувшихся над головой ветвей, конечно, аховая — в том случае, если будут искать конкретно их и конкретно здесь. Следы каяков на озерной глади вблизи наверняка видны для аппаратуры, работающей в инфрадиапазоне. Видны четко, как лыжня на снегу — расположение слоев воды с одинаковой температурой нарушено. «Стоило подождать хоть легкого волнения», — запоздало подумал майор.

— Готовимся к варианту-три! — скомандовал он сквозь зубы.

Вариант-три предусматривал, что группа будет раскрыта и вступит в бой еще на подступах к объекту. Поганый вариант. Фактически провал… Ладно, посмотрим. Мало ли кто и куда решил слетать по ночному времени. Может, в деревню за самогонкой. Дисциплина на таких затерянных у черта на рогах точках обычно чуток послабее, чем в стерегущем президента кремлевском полку…

Шестерка приготовилась покинуть каяки и рассыпаться. Долго готовиться не пришлось — все минимально необходимое давно распихано в карманы разгрузок, оружие наготове. Остальное придется бросить в лодках. Миша держал в руках охотничье ружье — то самое, в незаконном владении которым пытался обвинить «туристов» Ахмед. Двустволка была прихвачена не чистой бутафории ради. Два заряженных сейчас в нее спецпатрона при нужде выстрелят облаками горячих, активно излучающих в инфрадиапазоне частиц. Инфраоптика преследователей будет ослеплена — к сожалению, ненадолго.

Вертолет взлетел.

Майор нервно покусывал губу, пытаясь определить по звуку направление движения. Следующие секунды решали все.

Скоро стало ясно — вертушка приближается. Летит не в деревню за самогонкой — но прямо на них.

Глава 11

Не было ничего.

Потом появилось что-то — страшное, огненное, не просто обжигающее, но сжегшее всё до костей, и сами кости тоже сгорели, распались на кучки ничем не связанных атомов и исчезли. Осталась лишь боль — хотя болеть вроде было нечему, но корчащийся сгусток боли выл и метался в море огня…

Казалось, что она была в самом центре шаровой молнии или звездного протуберанца — но тварь не знала таких слов. Она сейчас не знала ничего, кроме дикой боли, и боль была для нее всем.

Потом появилась даже не мысль — инстинктивное ощущение: здесь быть нельзя. Надо вырваться из пламенного ада. Вырваться любой ценой. И она двинулась — не зная и не понимая, как — двинулась вверх, к поверхности огненной бездны боли…

Все началось неожиданно. И для Наташи, и для похитителей.

Только что она с тоской думала, что время утекает, а вожделенная возможность никак не представляется — никто и не думает выйти из машины, перекурить или оправиться, — сидят как истуканы, как роботы, не получившие очередной команды; и даже — она была уже согласна и на это — никто не пытается с ней «поиграться»….