Океан сказаний - Сомадева

А девушка сделала из своей одежды качели, прикрепила их к его бивням, уселась на них и принялась качаться. Заметив, что ее тяготит жара, слон перешел в тень под деревья. Увидев такое великое чудо, горожане, бывшие при этом, сказали: «Это, наверное, небесная дева, всех очаровывающая своей красотой: даже животное покорилось ей». А тем временем царевич Авантивардхана, услышав об этом, пришел посмотреть на чудо и увидел девушку из племени чандалов. Едва царевич взглянул на нее, как сердце его, словно олень на бегу, попало в силки, расставленные любовью-охотником. И девушка, увидев его, пленилась его красотой. Слезла она с качелей, устроенных на бивнях этого Индры среди слонов, и взяла свою одежду. Погонщик поднялся на слона, а девушка, стыдливо и нежно взглянув на царевича, удалилась в свою хижину.

Когда волнение, вызванное побегом слона, улеглось, Авантивардхана, опустошенный — сердце его похитила эта девушка, — тоже отправился к себе во дворец. Тоскуя по прекраснейшей из дев и позабыв, что совершается торжество возлияния воды, спросил он у своих приближенных: «Известно ли вам, чья дочь эта девушка и как ее имя?» В ответ на это друзья сказали: «Есть тут, в поселении чандалов, некий матанга по имени Утпалахаста, так это его дочь, а имя ее — Суратаманджари. Праведные черпают удовольствие лишь в созерцании ее красоты, словно она нарисованная, и потому тело ее недоступно для наслаждений. Выслушав то, что сказали друзья, царевич произнес: «Не думаю, что она — дочь матанги, это, без сомнения, небесная дева. Не может быть столь прекрасной девушка из чандалов. Если она, эта красавица, не будет моей женой, к чему тогда жить?!» Он говорил так, и советники не могли его переубедить: царского сына сжигало жаркое пламя разлуки с ней.

Царица Авантивати и царь Палака, его родители, надолго утратили покой, услышав об этом. «Как мог наш сын, рожденный в царском роду, полюбить эту низкородную?» — вопрошала царица. Но царь Палака произнес: «Если сердцем наш сын так стремится к ней, ясно, что она иного происхождения, но по какой-то причине стала матангой. Сердца праведных подсказывают им, что предпочесть, а чего избежать, что следует делать, а чего не следует. Соблаговоли выслушать по этому поводу историю, если ты еще не слыхала:

Давным-давно в городе под названием Супратиштхита жил царь Прасенаджит, и была у него дочь-красавица по имени Куранги. Вышла она однажды в сад, но тут примчался порвавший привязь слон и поднял ее вместе с паланкином, в который она спряталась, на бивни. Прислужницы с криками бросились кто куда, но тут какой-то юноша-чандала обнажил меч и ринулся на слона. Ударом меча отсек герой хобот тому огромному слону и, сразив его, освободил царскую дочь. Вместе с собравшейся свитой удалилась она во дворец, но сердце ее было покорено отвагой юноши, равной его красоте. Тоскуя в разлуке с ним, она думала: «Или тот, кто спас меня от слона, будет моим супругом, или мне смерть!»

Юноша-чандала, тихо бредя к своему дому, тоже думал о ней, и душа его, плененная девичьей красотой, томилась: «Что для нее я, рожденный в самой низкой касте: ведь она царская дочь! Какой уж союз между вороном и лебедью! Смешно не только сказать, но даже и подумать об этом. В таком несчастье единственный для меня выход — смерть». С такими мыслями отправился тот юноша ночью на кладбище, совершил омовение, соорудил погребальный костер и произнес: «О Бог, очищающий, душа всего сущего, я приношу себя тебе в жертву. Пусть же в следующем рождении та царская дочь станет моей женой». Проговорив все это, он собрался уже предать себя Пожирателю жертв, как вдруг Бог огня, умилостивленный, явился ему и возгласил: «Не поступай опрометчиво, сын мой, — будет она твоею женой. Ты не чандала по рождению. Скажу я тебе, кто ты, слушай внимательно!

Есть в этом городе лучший из брахманов по имени Капилашарман. Я живу у него, там, где постоянно поддерживается жертвенный огонь, и принимаю зримый облик. Однажды приблизилась ко мне его дочь, и, плененный ее красотой, сделал я ее, даровав ей защиту, своею супругой. Тогда же благодаря моей мощи родился у нее ты, сын мой, а она от стыда тотчас же бросила тебя прямо на улице. Тебя нашли чандалы и выкормили козьим молоком. Так что ты — мой сын, рожденный брахманкой. Ты, порождение моей мощи, не можешь быть нечистым и потому получишь в жены царскую дочь Куранги!» С этими словами Агни скрылся, а приемный сын матанги послушался его и, радостный, пошел к себе домой. Царь Прасенаджит, которому во сне явился Бог огня, узнав правду, отдал свою дочь в жены сыну Агни. Всегда, царица, есть на земле небожители, живущие неузнанными. Вот и Суратаманджари не из низкой касты, а, наверное, небесная дева. Такая жемчужина, конечно же, из иной касты. Мой сын, без сомнения, любил ее в прежнем рождении — этим и объясняется их любовь, вспыхнувшая, едва они увидели друг друга».

Когда царь Палака поведал нам эту историю, я рассказал историю:

Жил когда-то в Раджагрихе царь по имени Малайасинха, а у него была дочь Майавати, девушка несравненной красоты. Однажды, когда она развлекалась в цветущем саду, увидел ее юноша из рыбаков, красивый и молодой, по имени Супрахара. Лишь только взглянул он на нее, как тут же и попал во власть Смары: судьбе безразлично, осуществима мечта или нет.

Придя домой, перестал Супрахара ловить рыбу и бросил все прочие занятия, не пил и не ел, а лишь метался на постели от любовных терзаний. В ответ на настойчивые расспросы матери своей Ракшитики поведал он ей о своей любви, и она принялась утешать сына: «Не тоскуй, сын мой, и не отказывайся от еды. Хитростью помогу я тебе достичь того, о чем мечтаешь». От таких ее слов успокоился Супрахара, послушался и поел, а она, выбрав самую лучшую рыбу, отправилась к царской дочери во дворец. Там, прислужницы разрешили рыбачке войти к царевне. Вошла Ракшитика и, сказав, что хочет выразить царевне свое почтение, преподнесла ей в подарок ту рыбу. Так день за днем одаривала она царскую дочь и постепенно добилась ее расположения. Захотела царевна поговорить с Ракшитикой: «Скажи, чего ты желаешь от меня? Я сделаю то, как бы ни было мне трудно», — сказала довольная царская дочь жене рыбака, а та, осмелев, бесстрашно высказала ей наедине свою просьбу: «Мой сын увидел тебя в саду и с тех пор чахнет без тебя, царевна! Только я поддерживаю в нем надежду и тем спасаю от смерти. Пожалей меня, верни к жизни сына своим прикосновением». Когда рыбачка это сказала, царская дочь, верная своему слову, задумалась и стыдливо промолвила: «Когда наступит ночь, тайно приведи сына ко мне во дворец». Услышав такое, рыбачка радостно поспешила домой. Ночью провела Ракшитика сына, украсив, как могла, во внутренние покои к царевне. А царская дочь взяла истомившегося любовью Супрахару за руку и ласково уложила на ложе. Поглаживая его рукой, прохладной, как умащение сандалом, она упокоила его тело, пылавшее в огне разлуки с нею, и сына рыбачки словно окропили животворной амритой. Он ощутил, что наконец достиг того, о чем так долго грезил, но тут вдруг неожиданно его, усталого, стало клонить в сон, и уснул он, а царская дочь, оставив его, легла отдохнуть в другом месте — и сыну рыбачки доставила она радость, и себя уберегла от бесчестья.

А он, пробудившись, почувствовал, что рука ее перестала его ласкать, и не увидел любимой — только что была она рядом и вдруг исчезла. Рыбак пришел в отчаяние, словно бедняк, нашедший и тут же утративший сосуд с несметным богатством, и тотчас же жизнь покинула его. Узнала царевна об этом, прибежала туда и, казнясь в душе, решила, что завтра же последует за ним на погребальный костер. Услышал про это ее отец, царь Малайасинха, пришел к ней и понял, что невозможно ее остановить. Тогда в знак очищения он испил воды из сложенных ладоней и произнес такие слова: «Если верен я в своей любви к Трехокому, Богу Богов, вразумите меня, хранители мира, — что должен я сделать?» Едва царь это промолвил, раздался с небес глас: «Твоя дочь в прежнем рождении была супругою этого юноши-рыбака. Когда-то в деревне под названием Нагастхала жил достойнейший брахман Баладхара, сын Махидхары. Когда отец его отправился на небеса, родичи лишили Махидхару состояния. Отвратившись от мира, вместе с супругой удалился он на берег Ганги и отказался от пищи, желая расстаться с жизнью.

Однажды увидел он рыбаков, евших рыбу, и, мучимый голодом, допустил саму мысль о еде. Умер он, запятнав себя этим желанием, и жена его, сохранив в подвижничестве чистоту помыслов, отправилась вслед за ним. Тот самый брахман, осквернивший себя таким желанием, родился вновь в семье рыбака, а супруга его, выдержав подвижничество, появилась на свет как твоя дочь, царь! Твоя безупречная дочь ценой половины своей жизни оживит умершего, который прежде был ее супругом. Силой ее подвижничества и смертью на той тиртхе он очистил себя. Став твоим зятем, он будет царем!»