Океан сказаний - Сомадева

Так закончил свой рассказ Харишикха, а за ним и все другие по очереди рассказали, что было с ними. Затем Нараваханадатта по совету царя Амитагати попросил достойную Дханавати, высокопочитаемую видйадхарами, пожаловать и его министрам все могущественные волшебные знания, и она это сделала. Когда же в этот благостный день все они стали таким образом видйадхарами, повелевающими знаниями, сказала Дханавати Нараваханадатте: «Теперь одолей врагов!» Приказал верховный повелитель войскам выступить в поход на Говиндакуту, столицу Гауримунды. И двинулось в поднебесье несметное видйадхарское воинство, затмившее солнце, словно не ко времени явившийся Раху, его враг, решил остудить своего недруга, и леденящее кровь врагов.

Сам же Нараваханадатта взошел на среднюю часть своего воздушного корабля «Лотос», разместив жен в его тычинках, а министров и друзей своих — в лепестках, и помчался по небу, устремляясь к победе. На полдороге остановились они в доме у Дханавати, называвшемся Матангапура, — был Нараваханадатта ею почтен, и провел он там день. А пока находился там Нараваханадатта, послал он к повелителям видйадхаров Гауримунде и Манасавеге посла с вызовом на бой. На другой день, оставив своих жен в Матангапуре, двинулся он с видйадхарскими царями на Говиндакуту. А там уже вышли сразиться с ним Гауримунда и Манасавега, и схватились с ними Чандасинха и другие. И началась битва, в которой воины падали, словно деревья, обреченные на вырубку, и побежали с горы Говиндакута реки крови. Самграмакала, Бог битвы, алчущий все новых и новых жизней воинских, разверз пасть, в которой мечи, липкие от крови, метались подобно извивающимся лианам, и была сама битва праздником, доставлявшим удовольствие демонам, во время которого трупы плясали в такт хлопкам ладоней ветал, обожравшихся мертвечиной и упившихся кровью.

Но вот вступил в бой сам исполненный гнева Нараваханадатта, и, встретив лицом к лицу Манасавегу, ринулся на него, и, схватив за волосы, немедля мечом отсек злодею голову, а когда кинулся на него разъярившийся при виде этого Гауримунда, то верховный повелитель видйадхаров схватил его, которого при виде Нараваханадатты покинули знания, за волосы, швырнул его наземь, а потом, взяв за ноги, раскрутил над головой да взметнул в небо, и разбился тот о скалу. Так уничтожил он Гауримунду и Манасавегу, а их войско в страхе разбежалось. И тогда пал на повелителя дождь цветов, а все Боги на небесах восклицали: «Славно! Славно!»

Вступил Нараваханадатта со всеми другими государями в столицу Гауримунды, и склонились перед ним повелители видйадхаров, подчинявшиеся Гауримунде и прочим, и покорились его власти. В разгар ликования по случаю достижения власти и уничтожения врагов приблизилась к Нараваханадатте Дханавати и обратилась к нему: «Божественный, есть дочь у Гауримунды — Атманика, красавица такая, какой во всех трех мирах не сыщешь. Возьми ее в жены!» И он по ее совету тотчас же послал за той и, взяв девушку в жены, счастливо провел с ней тот день.

Когда же наступило утро, послал он Вегавати и Прабхавати привести из города Манасавеги Маданаманчуку, и те привели ее. Увлажнилось лицо ее слезами радости, когда увидела она супруга, озаренного сиянием славы, истребившего тьму врагов, — кончилась ночь разлуки, и лицо Маданаманчуки просветлело и раскрылось от счастья, словно лотос со слезинками утренней росы. А он обрадованный, отдал ей все волшебные знания и, истосковавшийся по ней, возрадовался с ней, достигшей положения видйадхари. Проводил он дни с супругами своими в саду города Гауримунды, наслаждаясь вином и прочими радостями. Потом послал он Прабхавати за Бхагиратхайашей, и когда ее привели, то и ей передал он волшебные знания.

Но однажды приблизились к находившемуся в городе Гауримунды верховному повелителю два видйадхара и почтительно доложили: «По повелению Дханавати ходили мы, государь, в Северное царство разузнать, что делает Мандарадева. Там, в его стане, мы, переодевшиеся, увидели его и слышали, как он против тебя говорил: «Стало мне ведомо, что Нараваханадатта, сразивший Гауримунду и всех, кто с ним был, достиг ныне верховной власти над видйадхарами.

Не следует пренебрегать им, а должно нам уничтожить этого врага, набирающего силу!» Услыхав такое, пришли мы сюда, чтобы все сообщить тебе».

От этих слов соглядатаев содрогнулись охваченные гневом все собравшиеся приближенные Нараваханадатты, словно лотосы под резким порывом ветра. А руки Читрангады взметнулись вверх и вперед, и забренчали браслеты на них, словно подавая сигнал к битве. Ожерелье на груди Амитагати, возмущенно вздыхавшего от ярости, вздымалось, как бы говоря тем самым: «Вставай, доблестный, вставай!» Пингалагандхара громко скреб рукой землю, точно провозглашая начало сокрушения врагов. Брови на лице Вайупатхи искривились, и казалось, это гнев натянул лук на погибель врагам. Возмущенный Чандасинха сжимал одной рукой другую, словно восклицая: «Так сокрушу я врагов!» Звук ударов руки Сагарадатты, когда бил он себя в грудь, заполнял все небо и будто вызывал врага на битву.

Нараваханадатта же, хотя и разгневался, оставался невозмутимым, а невозмутимость — признак величия великих!

Тогда решил он, добыв все драгоценности, долженствующие украсить тело верховного повелителя видйадхаров, движущихся в поднебесье, идти в поход, сокрушить врага. Вот он со всеми супругами, в сопровождении министров взошел на воздушный корабль и вылетел из Говиндакуты, и последовали за ним все цари гандхарвов и предводители видйадхаров со своими дружинами — окружили они его, как планеты Месяц, увлекаемые его движением. Вслед за Дханавати, летевшей впереди, долетел Нараваханадатта до Гималайа и достиг обширного озера. И то озеро словно приглашало его приблизиться раскачивающимися зонтами — белыми лотосами и опахалами — белыми лебедями, распростершими крылья свои над водой, призывало его омыться ради упрочения власти, высоко всплескивая волнами-руками, и оказывало тем торжественный прием, достойный верховного повелителя видйадхаров.

Промолвил тут Вайупатха: «Надлежит повелителю совершить омовение в этом озере». Спустился к озеру Нараваханадатта, чтобы совершить омовение, и тогда прозвучало в поднебесье: «Никто, кроме верховного повелителя, не может омыться в этом озере, и потому ныне власть твоя упрочена!»

Услыхав такие слова, вступил верховный повелитель в воды озера и забавлялся там со своими женами, как повелитель вод Варуна в океане, и любовался ими — намокшие одежды их красиво облегали тела, прически распускались, а от смытых притираний краснели глаза. С криками взлетали с озера вереницы птиц, словно мелодично позванивали пояса дев озера, спешивших навстречу Нараваханадатте, а лотосы скрывались в волнах, словно от стыда, за то, что превзошли их красотой лотосов своих лиц жены повелителя.

Совершив омовение, провел Нараваханадатта тот день со всей свитой, женами и министрами на берегу озера, а на следующее утро снова отправился на воздушном корабле, сопровождаемый всем своим воинством. Привела его дорога в столицу Вайупатхи, и по просьбе этого царя остановился он там на целый день. Случайно заметил он девушку, сестру Вайупатхи, имя которой было Вайувегайаша, развлекавшуюся в саду, и возжелал ее. И она, гулявшая в саду на берегу реки Хемабалука, русло которой устлано золотым песком, луноликая, милая своим нежным щебетанием, полнобедрая, звонкосмеющаяся, отмеченная знаками добрых планет, заметила его, но хоть и привязалось ее сердце к нему, она исчезла. Огорчился он, не зная истинной причины ее исчезновения, и, подумав, что отвернулась она от него, ушел в свои покои. Тогда его жены, узнав не от Гомукхи, уж слишком проницательного, а от Марубхути, бывшего с царем, что случилось с Нараваханадаттой, стали смеяться да подшучивать над верховным повелителем. А Гомукха в то время был здесь же, стыдясь неразумности Марубхути. Видя, что повелитель полон смущения, Гомукха утешил его и отправился в город узнать, что же на сердце у Вайувегайаши. А там Вайупатха, увидев его, будто бы пришедшего посмотреть город, принял его, как дорогого гостя, и, отведя в сторону, сообщил: «Есть у меня сестра, девушка по имени Вайувегайаша, и когда-то мудрецы предрекли ей быть супругой верховного повелителя. Потому и хочу я подарить ее Нараваханадатте, а ты бы помог мне осуществить желаемое! Ради этого собирался я посетить тебя!» Отвечал ему на это Гомукха: «Хотя и находится государь наш в походе, желая одолеть врага, но ты скажи ему сам, а я тебе помогу в этом!» И так уговорившись, оставил его Гомукха, а сам отправился к Нараваханадатте и сказал тому, что дело улажено без упрашиваний. А на следующий день пришел ради этого сам Вайупатха, и, когда попросил он оказать ему такую честь, мудрый Гомукха вставил свое слово: «Не следует, божественный, отвергать просьбу. Предан он тебе, и то, о чем просит, следует выполнить!»