что за основание берется естественная триада
бытие – бытие мудрым – бытие живым» (
Sherwood 1933а, р. 145); затем Шервуд в примечании (Ibid., n. 39) ссылается на
Thal. 13: PG 90, 296B и пишет: «Источник триады [бытие – бытие мудрым – бытие живым] – Прокл через Дионисия. Я понимаю ее так, что посвящение подразумевает откровение, иначе Максим входил бы в противоречие со своим собственным утверждением (также в
amb. 10: PG 91, 1168A-B), что нет никакого признака (или следа, ἴχνος) Троицы в творении». Однако утверждение о «сверхъестественном» характере познания Троицы из творения, как нам кажется, требует дальнейшего осмысления. Прп. Максим обращался к теме познания Троицы из творения уже в
qu. dub. 136 (Declerck): «[Исходя] из логоса сущих мы верим, что есть некая сущность, а это и есть Отец; [исходя] из различия сущих [мы верим, что есть] премудрость (София), то есть Сын, ибо [признак] Премудрости есть уделение каждой природе подходящей [ей] особенности, а также – сохранение каждого из пришедших в бытие четко отличным и несмешанным как в отношении самого себя, так и в отношении остальных; [исходя] же из жизни [сущих мы познаем, что есть] Святой Дух» (пер. А. М. Шуфрина). Из этого отрывка видно, что тема
amb. 10 – о возможности восхождения через естественное созерцание к познанию Троицы – поднималась прп. Максимом в его ранних сочинениях. В
Thal. 13, толкуя Рим. 1:20, то самое высказывание ап. Павла, в котором говорится о возможности богопознания язычниками (не имевшими Закона писаного), прп. Максим утверждает, что «на основании мудрого созерцания творения мы постигаем учение о Святой Троице, то есть [учение] об Отце, Сыне и Святом Духе», и даже добавляет, что «прокляты те, которые не научились постигать из созерцания сущих Причину их и природные свойства этой Причины, то есть Силу и Божество. Ибо тварь взывает своими делами, и как бы возвещает тем, кто обладает духовным слухом, собственную Причину, троично воспеваемую, то есть Бога и Отца, и неизреченную Его Силу и Божество, то есть Единородное Слово и Духа Святого. Это и есть „невидимое Бога“ (Рим. 1:20), мысленно созерцаемое от создания мира» (PG 90, 196B-C, пер. С. Л. Епифановича и А. И. Сидорова, цит. по изд.:
Максим Исповедник 1993. Кн. II, с. 47). Таким образом, тезис о познании Троицы из естественного созерцания у прп. Максима встречается неоднократно, и как с ним согласуется замеченное Шервудом утверждение об отсутствии и «следа» Троицы в творении – еще следует понять. Если обратиться к месту из прп. Максима, где об этом идет речь: «блаженное и святое Божество по сущности... не оставило [сущим] после Него вообще ни малейшего следа для восприятия и никому из сущих не позволяет помыслить, как и в какой мере одно и то же есть и Единица и Троица, поскольку ни нетварному не присуще вмещаться во [что-либо] тварное, ни беспредельному – осмысляться посредством [чего-либо] имеющего предел» (
amb. 10: PG 91, 1168A-B), – то нужно иметь в виду, во-первых, что это сказано в контексте толкования откровения Троицы в Преображении, и во-вторых, что прп. Максим говорит здесь в первую очередь о невозможности для тварного постичь,
как Три Ипостаси являются одним Богом и Один Бог – тремя Ипостасями. Или, иными словами, речь о том, что человек не может созерцать Бога
сразу как Единицу и Троицу. Тема эта, восходящая еще к
Слову 40
на Святое Крещение свт. Григория Богослова (PG 36, 417, см. пер.:
Григорий Богослов 1994. Т. 1, с. 571), затрагивается прп. Максимом во
Втором письме к Фоме (5), но ее следует отличать от темы, связанной с познанием трех способов существования Бога из творения, которую прп. Максим обсуждает в
qu. dub. 136 (Declerck),
amb. 10/19 и
Thal. 13. Что же касается «сверхъестественности» характера познания Троицы, на чем настаивает Шервуд, то стоит отметить, что прп. Максим и «естественное созерцание» понимает как познание логосов Божиих, которое по своему характеру есть причастие Божественному (см.
amb. 10/19). Из всего этого можно заключить, что он допускал какой-то род познания Троицы из естественного созерцания творения, и какой-то другой, вероятно, более совершенный (хоть это и не очевидно), когда речь идет о мистическом богословии. Ср.
Harrington 2007, p. 202. Нет сомнений, что прп. Максим в описании пяти тропосов естественного созерцания говорит, что на вершине этого пути святые обретают обожение, единение с Логосом и познание Св. Троицы. Из текста этой
трудности, как и
Thal. 13, не следует, что речь идет только о христианах, т. е. о живущих «после Христа» и принадлежащих церковной организации. Не зря сразу после
amb. 10/19 прп. Максим говорит о Мелхиседеке, жившем «до Христа» и не принадлежавшем Израилю по плоти.
1479
ἐμυήθησαν. По замечанию Шервуда (Sherwood 1955а, р. 145, n. 38), этот глагол указывает на сверхъестественный характер посвящения в таинство Троицы (Шервуд сравнивает употребление данного глагола с его употреблением в amb. 20: PG 91, 1240B4).
1480
Не только единство Бога по сущности, но и троичность в смысле трех тропосов существования (см. amb. 1).
1481
С этого места прп. Максим рассматривает весь мир, сведенный в «ипостась всего», по отношению к «положению», затем в отношении «различия» и, наконец, в отношении «сочетания»; при этом от пяти способов естественного созерцания он переходит к трем, соотнося их с родами философии (любомудрия), потом эти три сводит к двум – мудрости и любомудрию (философии), а затем эти два сводит к одному. Гипотезы относительно методики и основания этого сведения выдвигаются в Harrington 2007 и Steel 2012, однако сказать, что эта проблематика исчерпана в данных статьях, никак нельзя.
1482
Ср. в amb. 10/18 о Св. Писании как «космосе», обучающем нравственной, естественной и богословской философии. Само это трехчленное деление восходит к Прологу Толкования на Песнь Песней Оригена (см. Louth 1996, р. 207, n. 39, 50), и затем широко используется Евагрием и прп. Максимом (см., например: cap. theol. 1.37-39). Почему именно с точки зрения «положения» (θέσις) пять способов естественного созерцания творения сводятся к трем родам философии – не вполне понятно; возможно, как замечает Тунберг (Thunberg 1965, p. 66), причина в том, что θέσις имеет отношение к «фиксированности», а согласно прп. Максиму, три рода «упокоения» (т. н. Суббота, Субботы и Субботы Суббот) достигаются, соответственно, как цель нравственной философии, естественного созерцания
