Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как сброд! – презрительно ухмыльнулся парень. – Так же и вооружены.
– Ясно, это башибузуки, – Алексей, не удержавшись, вздохнул. – Султан бросил их заполнять собой рвы! Боюсь, следующая атака будет куда как кровопролитнее.
– Ты думаешь…
– Конечно, будет! – уходя, протокуратор уверенно мотнул головой.
Проследив, как закладывают камнями пролом, он быстро спустился вниз, в башню, где был устроен перевязочный пункт. Запах крови, стоны раненых, молодые монахи – санитары. Их прислал отец Георгий Кардай, настоятель церкви Хора и давний друг Алексея. Славный, славный парень! Впрочем, слово «парень» не очень‑то подходит для духовного лица.
– Леонтий!!!
– Алекс… Алексий… – раненый слабо улыбнулся и тут же, застонав, закрыл глаза.
Протокуратор подозвал монаха:
– Что с ним?
– Перебит позвоночник, господин, – устало доложил монах. – К тому же стрела пробила легкое. Боюсь, мы ничем ему уже не поможем!
Ничего больше не говоря, Алексей сел рядом с раненым… Тот открыл глаза:
– Алексий…
– Молчи, молчи, брат! Я посижу с тобой… Сейчас тебя перевяжут! Эй, монахи!
– Нет! – с неожиданной силой умирающий сжал Алексею руку. – Священника! Позови… священника… Исповедоваться… Ах, Господи! Дай чуть‑чуть потерпеть!
Священник нашелся тут же – в окровавленной рясе, с перевязанной, висевшей на грязной тряпице рукою.
– Что, и вам досталось, святой отец?
– Как всем нам, как всем нам.
Бегло перекрестившись, он склонился над раненым.
Протокуратор отошел в сторону, чтобы не мешать таинству. Черты лица его заострились, в светлых серовато‑зеленых глазах стояла ненависть к грозному, рвущемуся в город врагу. Эх, раньше надо было что‑то думать! А сейчас… Когда такое войско…
– Господин, он зовет вас! – священник отвлек Алексея от горьких мыслей.
Леонтий улыбался!
– Я ухожу… Смею надеяться, в рай. Не так уж сильно я и грешил… Алексий… – умирающий замолчал, собираясь с силами. – Лука… мой брат… Не вини себя…
– Я не виню, что ты…
Леонтий закусил губу – он явно не хотел умирать раньше времени, словно бы желая сообщить приятелю что‑то важное.
– Гаргантида… старуха с Галаты… Ведьма… Она знает!
И вновь замолчал, теперь уже – навсегда. Умер, устремив открытый взгляд к закопченным крепостным сводам. Умер. На то и война…
Не глядя ни на кого, молодой человек вышел на улицу, поднялся обратно на стену. И поднес к глазам запястье левой руки… словно бы желая взглянуть на часы. И хмыкнул – опять этот жест! Из той, прошлой жизни. Сколько лет прошло, а все еще не забылся…
Алая утренняя заря уже занималась где‑то за Золотым Рогом, за Галатой и Перою, пока еще робко, этаким тусклым багрово‑кровавым светом. Месяц стал почти совсем прозрачным, побледнели звезды…
И снова загрохотали турецкие пушки! С воем пронеслись над головой ядра, гнусно‑протяжно затрубили трубы. Новая атака! Господи, дай удержаться!
– Готовьтесь, парни! С нами Господь и Святая София!
И снова противник с воплями бросился на штурм. Со стены было хорошо видно, как бегут к заваленным трупами башибузуков рвам целые сонмища врагов, как тащат лестницы, катят осадные башни… Вот снова затрубили трубы. Враги остановились, словно бы выжидая чего‑то…
Послышался страшный грохот, взрыв, от которого тут же заложило уши! С жутким воем метеоритом пронеслось над головами залегших турок огромное ядро, выпущенное из бомбарды Урбана. Ударило, проломив целый участок стены, в который тут же с воем бросились турки!
Прорвутся! Они сейчас прорвутся! Вломятся в город, захватят башни, откроют ворота… Нет!
– Иоанн, остаешься на стенах! Панкратий, бери своих людей – и за мной.
Выхватив из ножен меч, Алексей быстро побежал вниз, чувствуя, как грохочут за спиной башмаки последовавших за ним воинов.
– С нами крестная сила!
А турки уже прорвались, выплеснулись в город, воя, рыча, размахивая над головами саблями!
– Ал‑ла‑а‑а!!! Ил‑ал‑ла‑а‑а‑а!!!
Много! Человек триста, не меньше.
– Ну я вам покажу – алла! – глухо пробормотал Панкратий.
– Вперед, – оглянувшись, негромко скомандовал Алексей и, взмахнув мечом, бросился в гущу врагов, раздавая налево и направо удары.
– С нами Бог и Святая София!
Сразу несколько человек взмахнули саблями. Латы выдержали удары! Мастер Антонио постарался на славу.
Ловко парировав направленный в голову выпад, Алексей ударил противника в шею – тот сразу зашатался, упал, и молодой человек тут же достал второго – не такие уж и ярые бойцы оказались эти турки!
Удар! Удар! Удар!
Есть! С нами Святая София!
Однако на месте упавших тут же оказались еще несколько человек, эти уже действовали осторожней, издалека, копьями… Оп!
Завидев целящегося в него арбалетчика, Алексей тут же бросился наземь. «Болт» – короткая арбалетная стрела со стальным наконечником – штука такая, что не помогут никакие латы. С близкого расстояния – вообще прошибет насквозь!
Ага… Вот, просвистела!
Рванувшись вперед в прыжке, Алексей достал арбалетчика острием меча и тут же развернулся к остальным… Господи, как же их много! Что ж, по‑видимому, придется умирать… И тогда нужно подороже продать свою жизнь! А ну‑ка…
– Базилевс! Святая София – базилевс с нами!
Алексей удивленно вскинул голову – турки позорно бежали, охваченные с двух сторон тяжелыми катафрактариями императорской гвардии! Те взяли их с наскока – в копья! О, как верещали вражины! Любо слушать. А базилевс… Сам базилевс, пятидесятилетний император ромеев Константин Палеолог Драгаш, верхом на вороном коне, вел свою гвардию в бой, неудержимо тесня прорвавшихся в город турок!
– С нами Святая София!
– Базилевс с нами!
Кто не успел бежать, тот был перебит. Суровая правда войны. В конце концов никто сюда не звал эту гнусную мразь!
Ликуя, защитники города окружили своего императора:
– Да здравствует базилевс!!! Слава императору Константину!
Сняв сверкающий шлем, император передал его оруженосцу и выпрямился в седле во весь рост.
– Слава государю, слава!
Ветер развевал за его плечами пурпурный плащ, а над головами гвардейцев‑катафрактариев гордо реяло желто‑красное имперское знамя и хоругвь с черным двуглавым орлом.
– Слава императору Константину!
Государь улыбнулся, и вдруг взгляд его упал на Алексея.
– Протокуратор Пафлагон? А ну, подойди же сюда, друг мой!
Молодой человек, спрятав в ножны меч, поклонился и встал на одно колено:
– Большая честь для меня говорить с вами, мой император!
– Пустое, – базилевс покривился, умело сдерживая нетерпеливо дрожавшего коня сильной и властной рукою. – Хвала Святой Софии, мы отбили и эту атаку. Но штурм еще не окончен и, кто знает, что еще будет? – император посмотрел на Алексея с неожиданной улыбкой. – Ты, мой верный Пафлагон, кажется, еще не рыцарь?
– Нет, государь.
– Так я сейчас это исправлю…
Вытащенный императором клинок сверкнул в лучах восходящего солнца и медленно опустился на плечо молодого чиновника.
– Отныне ты, Алексий Пафлагон, рыцарь Ромейской империи! – с чувством произнес базилевс. И тихо добавил: – Быть может, последний ее рыцарь.
И снова громыхнул гром – ударила пушка Урбана!
И снова вой труб, звон цимбал и утробный гул волынок. Враги, османы, снова пошли на штурм и со стены, куда быстро забрался новоявленный рыцарь, были видны сверкающие латы турок и зеленое знамя пророка.
На этот раз турок вел в бой сам султан.
– Ничего, – ухмыльнувшись, протокуратор посмотрел на своих пушкарей. – А ну‑ка, парни, задайте‑ка им перцу!
Мануил улыбнулся… Да так и осел – черная стрела пробила старому вояке горло!
– Огонь! – с ненавистью глядя на идущих на штурм турок, тут же скомандовал Алексей.
И снова завертелась кровавая мельница битвы! Враги лезли по лестницам, обстреливали осажденных из пушек и стрелами – с осадных башен, перли неисчислимою силой.
– Ал‑ла! Ал‑ла! Ал‑ла!
А защитников между тем становилось все меньше и меньше. Кто‑то был убит, кто‑то ранен, и никто – никто! – не приходил им на смену.
– Надо было открыть здесь винные лавки! – подмигнув Иоанну, пошутил Алексей. – Все бы пьяницы пришли – было бы кому хотя бы подносить камни.
– Если б не упились до того! – Иоанн улыбнулся… И упал, сраженный осколком ядра!
И некогда было скорбеть! Некогда плакать! Вражины уже лезли на стены!
– Ал‑ла! Ал‑ла‑а‑а!
Вот один, забравшись до конца лестницы, бросился прямо на копья, и тут же, пронзенный, умер с презрительной улыбкой и именем Аллаха на устах. Его судьбу повторил второй… третий…
– Янычары… – с ненавистью прошептал Алексей. – Эти не отступают… Ладно! Значит, придется их поубивать. Всех!
И, размахнувшись мечом, отрубил показавшуюся над крепостной стеной голову. И засмеялся – а не лезь, куда не просят!
