Ореховый посох - Роберт Скотт

— А чем он занимался в остальное время?

— Он постоянно повышал свои знания, экспериментировал, погружаясь все дальше в неясные глубины магического могущества и знаний, спрятанных в волшебном столе Лариона — это был инструмент, с помощью которого маги Лариона были способны управлять магической энергией и, соответственно, отчасти использовать ее в нашей повседневной жизни. — Ален немного подумал и прибавил: — И в жизни вашего мира, как мне кажется, тоже.

— Неужели? — вырвалось у Ханны, но она тут же попыталась скрыть свой явный скептицизм. — Извини, но мне трудно поверить, что в нашем мире вообще есть хоть какая-то магия!

— Есть. И довольно много, не сомневайся. Просто нужно понять, где и как ее искать, и научиться этому. Но все это не важно. В общем, мы с Фантусом — а мы трое были совершенно равны в правах — решили, что пора вмешаться, ибо Нерак, как нам казалось, стал слишком сильно пренебрегать своими обязанностями в Сенате, который, в конце концов, был создан для того, чтобы служить Элдарну.

— Он был... жадным?

— Да, очень. Он обладал редкими способностями и мог бы дать нашему миру великие открытия, но, даже открывая что-то новое, старался все эти знания оставлять при себе.

— А Пикан? Ален поджал губы.

— А это самая большая моя вина, и я до сих пор не перестаю упрекать себя за то, что раньше не обратил внимания на то, что между ними происходит. Я даже не замечал, как Нерак на нее смотрит. Хотя именно это в первую очередь и должно было бы меня насторожить, не правда ли? Ведь это был тот самый случай, когда не можешь позволить любимой выйти из комнаты без того, чтобы в последний раз не взглянуть на нее, словно говоря: «Пусть твой светлый образ останется в душе моей, пока ты не вернешься назад». Вот что с ним происходило. Ему было необходимо видеть ее лицо, слышать ее легкие шаги — иначе он, наверное, не удержался бы на краю той пропасти, полной неведомых страшных тайн, разгадка которых так его занимала. Да, я думаю, что он очень ее любил.

— И что же произошло? — Ханна просто сгорала от любопытства. — Ты так рассказываешь об этом... треугольнике, что, по-моему, хорошего конца просто и быть не могло.

— Да, это так. — Ален налил себе еще кружку текана и протянул котелок Ханне, но она только покачала головой. Ей страшно хотелось узнать, чем закончилась эта драматическая история. — Нерак однажды не очень-то хорошо о ней отозвался; меня это не просто потрясло, но и взбесило. И я в гневе бросился на него, но он оказался куда сильнее — даже тогда. И наверное, убил бы меня, если б знал, что нас ожидает в будущем.

— Я не понимаю...

— Он поразил меня с помощью одного заклятия. Нет, ничего особенного, но удар был достаточно тяжел, и я упал, вывихнув лодыжку. В этот момент мы оба находились на корабле и как раз огибали Северный архипелаг, направляясь к острову Ларион. Такое путешествие мы совершали примерно каждые десять двоелуний, чтобы произвести кое-какие исследования и испытать в действии новые магические приемы и средства. — Ален усмехнулся, и Ханна тоже невольно улыбнулась в ответ. — В общем, проверяли теорию практикой. И мне пришлось до конца путешествия прыгать на одной ноге, что, согласись, было не слишком удобно. Мы всем говорили, что я просто поскользнулся и подвернул ногу. Никто так и не узнал, что между нами возникла ссора. Да и сами мы больше уж никогда не дрались между собой, но больше никогда и не были так близки, как прежде.

— А что ты имел в виду, когда сказал, что он убил бы тебя, если б знал?..

— Знал, что ожидает нас в будущем. — Ален снова помолчал, глядя в огонь. — Пикан была беременна. Я думаю, если б Нерак знал это, он бы, конечно, убил меня и бросил мое тело за борт.

— Это был твой ребенок?

— Наш. Именно поэтому она и отправилась со мной в Англию.

Ханна явно была в замешательстве, и Ален поспешил пояснить:

— Я понимал, что уезжаем мы надолго. У Пикан еще ничего не было заметно, а легкую тошноту по утрам она старательно скрывала, и никто ничего не знал. Чтобы уехать, мне нужно было только получить одобрение Фантуса. В общем, в Англии мы оставались, пока не родился ребенок, а потом...

Он вдруг умолк и вытер рукавом глаза.

— Вы оставили ребенка там?

— Да. — Он с трудом подавил рыдание, судорожно сглотнул и торопливо заговорил: — Да, мы оставили девочку там, потому что знали: Нерак ее убьет, как только узнает о ее существовании. Мы поженились, Пикан родила дочку, у нас была настоящая, хорошая семья — там, в Дареме. Мы дали слово, что будем очень часто приезжать к ней, а когда она достаточно подрастет, заберем ее с собой. Я даже вынашивал планы по созданию третьего портала, причем в строжайшей тайне от всех. И я бы, конечно, это сделал, я вполне мог это сделать! Вот только возможности заняться этим я с некоторых пор оказался лишен...

Теперь Ханна сидела уже как на иголках, и, хотя руки и ноги у нее совершенно затекли от слишком долгого сидения в неудобной позе, она даже пошевелиться не решалась, чтобы не сбить старика.

— И что же с ней сталось, с вашей девочкой? Вы к ней приезжали? Вы привезли ее назад?

— Рейя.

— Извини, не поняла?

— Рейя. Ее звали Рейя. Нет, мы так за ней и не приехали. Ей было всего несколько двоелуний — совсем малышка, — когда нам пришлось вернуться в Элдарн, ибо я уже ничем не мог оправдать наше с Пикан долгое отсутствие. — Ален закашлялся и снова долго молчал. А когда снова заговорил, голос его все еще слегка дрожал. — Мы были вынуждены притворяться, делать вид, что у нас все хорошо, тогда как сами только и думали о том, как бы нам привезти Рейю и отыскать такое место, где она была бы в безопасности и все мы могли бы жить одной семьей. Но мне пришлось уехать в Прагу, в Миддл-Форк. Пикан просто в отчаяние пришла из-за этого моего отъезда и чуть не заболела, но я клятвенно пообещал ей — как когда-то и маленькой Рейе, — что мы непременно найдем какой-нибудь выход и будем жить вместе, пусть для этого мне придется бросить вызов Нераку и даже убить его. Мне тогда было все равно, и я совершенно не сомневался, что сделаю это. Однако Пикан не хотела, чтоб дело дошло до смертоубийства. В конце концов, мы оба знали, что Рейя в хороших руках.

— Значит, ты уехал в Прагу...

— Да, в Миддл-Форк. И пока меня не было, Нерак окончательно проиграл сражение за собственный рассудок. Он уничтожил Сенат Лариона. — Теперь Ален говорил даже чересчур спокойно — голос его казался мертвенно-ровным. — И убил Пикан. И всех, с кем работал. И всех остальных тоже.

— Но почему?!

— Я думаю, что та магия, которой он так стремился овладеть, в итоге овладела им самим. А он все продолжал свои тщетные попытки управлять ею. И утратил не только разум, но и ощущение реальности. Точнее, то, что от этого ощущения еще оставалось. И всех уничтожил.