Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Мягкова

никаких претензий не было, и её саму нужно было спасать от угрозы роспуска, которого требовали римляне. Ведь и сам сбежавший Ганнибал мог, в принципе, в любой момент вернуться и поднять военный мятеж. Бунт карфагенской черни не страшил ни римлян, ни проримских олигархов, но вот организованный армейский бунт, да ещё и во главе с прославленным полководцем… Но ведь никому в городе не хотелось и повторения Ливийской войны, начавшейся тоже с восстания распускаемых после Первой Пунической наёмников. А тут ведь ещё и Масинисса за кордоном только того и ждёт! Даже искренним сторонникам дружбы с Римом было понятно, что полный роспуск ветеранов Ганнибала – далеко не самое лучшее из всех возможных решений. Известных сторонников изгнанного полководца начали потихоньку удалять с командных постов, а то и вовсе перетасовывать между собой, и в процессе этих многочисленных перестановок молодой «одумавшийся» спейрарх как-то «случайно» вырос в хилиархи. Надо же, в конце концов, сыну большого и уважаемого человека и самому в люди выйти!

– Что всё-таки будет с армией? – спросил Бостар у Арунтия, который как член Совета Ста Четырёх был в курсе последних судьбоносных решений.

– Пытаемся отстоять, но тяжело. Римляне настаивают на её роспуске, и мы не в том положении, чтобы слишком уж препираться с ними в этом вопросе. Нам приходится согласиться на роспуск иностранных наёмников. Римляне говорят, что раньше у города не было гражданского ополчения, а теперь оно в Карфагене есть, и греческим полисам такого ополчения хватает за глаза. И что тут возразишь, когда это правда? Зашёл уже разговор с римлянами и о наших частных наёмных отрядах, но уж за них мы тут все упёрлись рогом. Объяснили им, что такое карфагенская чернь и что такое набранное из неё же ополчение, а сегодняшний инцидент как раз и наглядно продемонстрировал нашу правоту. Поэтому думаю, что наши частные дружины мы отстоим.

– А армию?

– Ну, растащим всех иноземцев по своим частным дружинам. Какая разница? Так, небольшие пертурбации. Сколько там сейчас осталось испанцев?

– Тысячи полторы.

– Ого! Немало! – присвистнул наш наниматель. – Я думал, меньше. Ну, если я поднапрягусь… Гм… Максим, ты сумеешь принять сотню?

– Ну… гм… Нехило! – я прихренел от неожиданности.

– Сотню настоящих испанских ветеранов Ганнибала! – разжевал мне тесть как малому ребёнку. – И я имею в виду не одного тебя, а всю вашу компанию. Прокормить только, а с жалованьем для них я вам помогу.

– Ну, поднапрягусь – придётся суметь.

– Сотню пеших и хотя бы десятка три конных, – дожал он меня. – А я выделю тебе четверть своего нумидийского табуна.

Ага, типа подсластил мне пилюлю!

– Это же отличные солдаты, Максим! – поддержал моего тестя и гость. – Ты уж точно не пожалеешь!

– Придётся осилить. Но – по моему выбору.

– Хочешь турдетан отобрать, да ещё и лучших?

– А чем плохи? Не такие сорвиголовы, как кельтиберы, зато самые вменяемые из всех. Учитывая непростые зигзаги предстоящей политики…

– Ха-ха! Политик! Так и говори тогда, что хочешь иметь войско, преданное тебе лично! Что я, не понимаю? А то – зигзаги, зигзаги…

– Так ведь лишним не будет, досточтимый. Нумидийцы нагрянут…

– Раз нужны – и без всяких нумидийцев отберёшь. Отказываю я тебе, что ли? Ну, политик! То-то Велия сразу глаз на тебя положила, ха-ха!

– Так я ж разве спорю, досточтимый?

– В общем, всех испанцев мы берём к себе, – резюмировал Арунтий. – Сколько в войске этрусков?

– Человек триста.

– Тоже беру. Тяжеловато, но беру.

– Две тысячи галлов.

– Тысячу наши друзья точно разберут, может и полторы. Оставшиеся полтысячи уж точно кто-нибудь да возьмёт.

– Пятьсот македонян с фракийцами.

– Этих с руками оторвут – я даже знаю, кто именно.

– Столько же примерно греков.

– И эти бесхозными не останутся. И тоже знаю, кто их приберёт.

– Ещё осталось примерно пятьсот италийцев – тех, которых нам удалось в своё время припрятать от выдачи римлянам…

– Вот с этими – плохо дело. Римляне прознали о невыданных им перебежчиках и настаивают на их немедленной выдаче.

– И как с ними быть?

– У нас их никто к себе не возьмёт. Масинисса? Тоже выдаст их по первому же требованию – он рад римлянам угодить. По малым городам распихать? И там найдут… И Птолемеи ссориться с Римом не рискнут, он им единственная защита от Антиоха…

– К гарамантам, – предложил я.

– А почему к ним?

– Масинисса же опасен не только нам, но и им. Он будет создавать правильное войско, и гарамантам против него понадобится такое же. А перед Римом угодничать им нет никакого резона. И людей от судилища и расправы спасём, и естественным союзникам против Масиниссы с военными инструкторами для их войска поможем. Сифаксу, правда, мало помогло, ну так у него только два центуриона его пехоту обучали, а у гарамантов это будут делать пять сотен. Каждому по десятку новобранцев дать – сразу легион обучат.

– Это мысль, – призадумался тесть. – Ну, политик!

– То есть им нужно организовать побег и найм к гарамантам? – уточнил Бостар.

– Только не ты сам. Есть у тебя кто-нибудь надёжный, но неприметный?

– Подыщу. Ради такого дела – подыщу. А с ливийцами как?

– Речь пока шла только об иностранных наёмниках, а ливийцы – местные. Уж твою-то хилиархию теперь точно никто не распустит. Постараемся и остальные отстоять. Ну, придётся, конечно, пойти на некоторые небольшие пертурбации…

– Поскорее бы уладить! А то у меня примерно четверть хилиархии подумывает в Нумидию податься, – пожаловался наш будущий «новый Ганнибал». – Понимают ведь тоже, что у Масиниссы ветеранам-соплеменникам будут рады и крестьянствовать им там не придётся. Прямо в открытую уже многие просят меня отпустить их, и мне всё труднее находить повод для отказа. Самое обидное, что полсотни таких – из бывшей моей спейры. Они родом с тех земель, что отошли Масиниссе по мирному договору.

– Тогда как ты их удержишь? – поинтересовался Арунтий.

– Ну, срок их службы по договору найма ещё не истёк, так что пока имею право. Потом – не знаю. Кого-то я, наверное, соблазню наградами и продвижением по службе, а кого-то опутаю долгами, с кем-то ещё что-нибудь придумаю…

– А смысл? – хмыкнул я. – Я бы отпустил. Если бы был на твоём месте, конечно.

– То есть как это – отпустил бы? К будущему врагу?

– Тех, кто и так к нему стремится. Разве лучше будет, если они перебегут к нему прямо в бою? Будь доволен, что они предупреждают тебя честно, а не замышляют тайком удара в спину.

– Так потому-то и жалко таких терять!

– Брось, Бостар. Лучше иметь честного и порядочного врага перед собой, чем