Призрак Проститутки - Норман Мейлер

— Сэм что-нибудь сделал?

— Помимо того, что все завалил? — спросил Розелли.

— Да.

— Проволынил. Подобрал нескольких человек. В общем, не потрудился как следует.

— Однако сумел устроить неприятности Классику Бобу с ФБР.

— Это вы сказали, не я.

— Зато вы сказали, что Сэмми все завалил, — сказал Харви.

— Я не знаю, что он там сделал. По моим расчетам, мы готовы были действовать. Распутин должен был слететь за борт до выборов Никсона в президенты. Потому я и задаю единственный вопрос: Сэм вставил палки в колеса?

— Мы говорим о тридцать первом октября прошлого года в Лас-Вегасе.

— Да.

— Значит, по-вашему, Сэм это сделал?

— Я бы не хотел говорить то, чего не могу доказать.

— Сэм похваляется, — сказал Харви, — будто работает с кем-то из моих коллег.

— Для человека, который должен держать рот на замке, Сэм слишком раскрывает его, — заметил Розелли.

— Почему?

— Тщеславие.

— Поясните, — попросил Харви.

— Однажды на арене появился еще один некрасивый маленький парнишка с некрасивой маленькой женой — так начинал Сэм. А теперь только и слышно, как он похваляется: «Мы, итальянцы, лучшие любовники в мире. Мы можем переплюнуть любого негра в самый его хороший день. Взгляните на доказательства».

— И кому же он такое говорит?

— Тупицам, которые его окружают. Но слухи-то разносятся. Слишком много он хвастает. Тщеславие. Он говорит: «Взгляните на доказательства. В мире два лидера: Кеннеди и Кастро». — Розелли осекся. — Извините. Вы не возражаете против употребления имен?

— Все в порядке, — сказал Харви. — Можете употреблять.

— Ну хорошо, — сказал Розелли, — так вот две свиньи — Сэмми и Фрэнк Фьорини — трахают девок Кеннеди и Кастро. Модена, может, и сосет Кеннеди, но за настоящим товаром она возвращается к Сэмми, говорит Сэмми. Я б сказал, у него слишком преувеличенное мнение о себе. Когда я только познакомился с Сэмом Дж., он ходил в черных туфлях и белых носках, причем всегда спущенных. Вот какой он был фрикаделькой.

— Спасибо, — сказал Харви, — вы нарисовали мне ясную картину.

— Сэм — большой человек в Штатах, — продолжал Розелли. — Чикаго, Майами, Лас-Вегас, Лос-Анджелес — тут ему дороги не переступай. А вот на Кубе — нет. Для Кубы ему нужен Святой.

— А Мэю?

— Он верен Ховарду Хьюзу.

— А разве Хьюз интересуется Гаваной?

— Кто ею не интересуется? Гавана способна снова превратить Лас-Вегас в пустыню.

— Все сходится, — сказал Харви. — Больше не имейте дела с Бобом и Сэмми. Считайте, что они не заслуживают доверия и вообще лишние.

— Слушаюсь. Согласен.

— Пьем до дна, — сказал Харви и протянул Розелли свой стакан. Когда тот его наполнил, Харви сделал большой глоток и сказал: — Теперь посмотрим на ситуацию с Сантосом.

— Он в меню, — сказал Розелли.

— Черта с два, — взорвался Харви. — Траффиканте работает с нами и работает с Кастро. Как вы можете ему доверять?

— Святой работает со многими людьми. Он работал и с Батистой. Он и сегодня близок с некоторыми из людей Батисты. С Масферрером и с Коли. У Святого друзья в самых разных организациях. Я могу назвать целую кучу. В Майами половина эмигрантов сражается с другой половиной, а Святой дружит со всеми. Он друг Прио Сокарраса и Карлоса Марчелло в Новом Орлеане — очень большой друг — а также Серджио Аркача Смита. Друг Тони Бароны и Тото Барбаро. Друг Фрэнка Фьорини. Он дружит с Джимми Хоффой и кое с кем из нефтяных толстосумов Техаса. Так почему бы ему не дружить с Кастро? И почему бы не дружить с вами? Он скажет Кастро то, что хочет ему сказать, и вам скажет столько, сколько сочтет нужным. Он выполнит ваше поручение и выполнит как надо; он выполнит поручение Кастро, и тоже выполнит как надо. По-настоящему он верен…

— Да, — прервал Харви, — так кому же он по-настоящему верен?

— Своим капиталам в Гаване.

— А как насчет Мейера?

— Сантос дружит и с Мейером. Мейер его не волнует. Если Кастро уйдет со сцены, казино достанутся Сантосу. Тогда он станет покрупнее Лански или Джимми Хоффы. Сантос вполне может стать Первым Номером в мафии. Это все равно что быть Вторым Номером в Америке. Прямо под президентом.

— Кто научил вас такому счету? — спросил Харви.

— На этот вопрос можно ответить по-разному. Давайте не будем уточнять.

— Будь я на месте Сантоса, — сказал Харви, — я бы примирился с существованием Кастро. Я бы так рассуждал: Кастро сидит там. Значит, он может дать мне казино.

— Да, но в таком случае вам пришлось бы управлять ими для Кастро.

— Очко, — сказал Харви.

— Кастро никогда не отдаст назад казино, — сказал Розелли. — Он их закрыл. Он пуританин до самого нутра. Я знаю Сантоса. Он пойдет с нами, чтобы покончить с Кастро.

— Ну, у меня есть некоторые сомнения, — сказал Харви. — Есть один маленький мерзопакостник, который так и пышет огнем, и зовут его Бобби Кеннеди. Он не идет ни на какой сговор. Сэмми, возможно, помог Джеку Кеннеди победить в Иллинойсе, однако ФБР преследует сейчас Сэмми. Эту азбуку Сантос сумеет разобрать.

— Сантос пойдет на риск. Как только Кастро умрет, у Сантоса окажется на руках немало карт.

Оба замолчали.

— Ну, хорошо, — произнес наконец Харви, — каким способом?

— Никакого оружия, — сказал Розелли.

— Но оружие сделает свое дело.

— М-да, — протянул Розелли, — вот только парень, который нанесет удар, хочет остаться живым.

— Я могу дать вам мощное ружье с глушителем и точностью прицела до пятисот ярдов.

Розелли отрицательно покачал головой.

— Сантос хочет таблетки.

— Таблетки слишком со многим связаны, — возразил Харви. — Кастро многократно предупреждали на этот счет.

— Таблетки. И они должны быть доставлены на следующей неделе.

Теперь настала очередь Харви пожать плечами.

— Продукт будет доставлен в указанный срок.

Последующие несколько минут они проговорили о поставке оружия морем группе эмигрантов, которых хотел вооружить Траффиканте.

— Я сам отдам приказ, — сказал Харви.

Он поднялся, спрятал шумовое устройство и обменялся рукопожатиями с Розелли.

— Я бы хотел, чтобы вы ответили мне еще на один вопрос, — сказал Харви.

— Пожалуйста, — сказал Розелли.

— Вы, случайно, не родственник Сакко, ну, Сакко и Ванцетти?

— В жизни не слыхал о таком, — ответил Розелли.

11

Попытка относиться к Розелли как к какой-то мрази, от которой хочется поскорее избавиться, крайне утомила меня — я чувствовал себя натурщиком, слишком надолго застывшим в одной позе. Харви, похоже, устал ничуть не меньше моего и на обратном пути не проронил ни слова, лишь то и дело подливал в стаканчик мартини из кувшина.

Когда мы вылезали из его «кадиллака», он произнес:

— Будешь докладывать его светлости — попроси: пусть окончательно согласует с Хелмсом насчет Траффиканте — да или нет. Такая тухлятина всю дорогу прет — я не намерен жрать все это в одиночку.

Я отправил шестистраничный отчет о разговоре с Рэлстоном-Розелли по каналу ЛИНИЯ/УПЫРЬ-СПЕЦШУНТ. Составляя донесение для Проститутки, я постоянно терзался вопросом, стоит ли посвящать во все это Киттредж.

Потом все же решил, что не стоит. Часть материала заведомо не подлежала разглашению. С другой стороны, я должен был поделиться с ней хотя бы отчасти. В итоге родилась такая вот беллетристика.

18 апреля 1962 года

Дорогая Киттредж!

Происходят самые невероятные события, и мне уже ясно, почему Харви не хотел видеть меня своим адъютантом, а Хью считал это целесообразным. Прошу вас: ни в коем случае даже намеком не дайте его милости заподозрить, что вам известно то, что я сейчас расскажу, ибо речь идет о пороховой бочке — замышляется попытка похищения Фиделя Кастро. Если она удастся, мы переправляем его в Никарагуа целым и невредимым, а там Сомоса — большой любитель саморекламы — возьмет ответственность на себя. Да, это тот же самый («Кто? Мы?») сценарий, что и в заливе Свиней, но на этот раз он может сработать. В Никарагуа Кастро отдадут под суд. Специально под это дело будет издан закон, по которому латиноамериканскому государственному деятелю, открывающему доступ в наше полушарие советскому коммунизму, можно инкриминировать самое серьезное должностное преступление. Задумано это с тем, чтобы с помощью грандиозного театрального действа показать Кастро заурядным преступником, а не мучеником за веру. И это, конечно, породит на Кубе полнейшее замешательство.

Риск, разумеется, очевиден. Больше всего мы боимся, что в ходе операции Кастро будет убит, поэтому Харви занят сейчас поиском особо надежных исполнителей-латинос. Вместе с тем мне теперь понятно, почему он отнесся к моему подключению без особого восторга. Это явно не моя стихия. С другой стороны, учитывая все ставки, Хью, по всей видимости, хотел иметь на этом месте человека, чьим докладам о намерениях Харви он в состоянии полностью доверять.