Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

момент, когда Эдвард сам показал нам, что скрывается под повязкой. Этот сюжет стал аргументом, поскольку взгляд Эдварда казался совсем стеклянным и безжизненным, не говоря уже о том, что глаза полностью утратили свой пигмент и предстали перед Илией в серых мертвых тонах — даже Войд на его фоне выглядела живее.

Благодаря открытости и доброжелательности Эдвард завоевал доверие «Спектра», Илия тоже сдался и принял факт того, что у нас просто появился новый союзник, а я в свою очередь целиком отдался мысли о том, как этому человеку удается жить полной жизнью со своей слепотой. Именно поэтому несколько часов свободного времени улетели на то, чтобы опробовать себя в шкуре слепого — я добивался того же результата, проецируя «Нами» во сне, а затем пытаясь разглядеть катану с закрытыми глазами. Поначалу результат удручал, и мне хотелось было сдаться, однако в один момент осознание все-таки снизошло.

Суть этого трюка была крайне проста: выпустить из тела некоторую часть энтропиума в виде волны, которая по возвращении, столкнувшись с преградой, передаст все данные о размере, удаленности от центра, природе и форме объекта — своего рода сонар, управлять которым не так уж и сложно. Таким образом, мне удалось полностью лицезреть «Нами» со всеми ее зазубринами и царапинами, созданными искусственно, потому сегодняшнюю тренировку можно было считать оконченной.

— Ашидо, — послышался женский голос в тишине, — просыпайся, Ашидо.

Кажется, пора просыпаться. Интересно, по какому поводу меня в коем-то веке кто-то решил разбудить?

***

Открыв глаза, я застал перед собой Хорнет, тихо сидящую на краю кровати в томительном ожидании моего пробуждения. На ее лице виднелись очевидные нотки печали, словно случилось что-то такое, о чем нужно было немедленно сообщить.

— С пробуждением, — промямлила она.

— Доброе утро, Хорнет, — откликнулся я, сказав это заспанным голосом. — Зачем ты меня разбудила? Есть какие-то новости?

— У нас очень плохие новости, — столь же робко пробормотала она, ерзая руками друг об друга, словно всеми силами старается сдержать слезы.

— Что за новости? Что-то случилось? — уже не на шутку испугавшись, замешкался я.

— Я не знаю, как сказать об этом, но ты должен знать…

— Не томи, говори.

— Хомура… умерла, — уже напрямую ответила Хорнет.

Едва услышав это из уст девушки, я тотчас замер в одном положении, сердце забилось быстрее, а разум погрузился в непонимание. Я чувствовал, как тело покрывается слоем холодного пота, как что-то ужасное проносится по рукам и ногам… Что? Хомура? Это не может быть правдой… Она не могла вот так умереть, ведь Джозеф изо дня в день убеждал всех, что девушка идет на поправку, и ничего не представляет угрозы ее жизни. Что могло пойти не так?

— Ты, должно быть, шутишь, — все еще не веря, пробормотал я.

— Над такими вещами не шутят, Ашидо, — голосом, исполненным боли, проговорила Хорнет. — Все это — реально.

— Как это произошло?

— Приведи себя в порядок, медики обо всем расскажут, — отстранилась девушка. — Я подожду за дверью.

Сказав это, Хорнет поднялась с кровати и скрылась за дверью. Мне же понадобились какие-то считанные минуты на то, чтобы одеться и нагнать девушку в коридоре, откуда мы и выдвинулись к медпунтку.

***

По дороге то ли дело приходилось сталкиваться с бодрствующими сотрудниками, которые всем своим видом выражали искренние соболезнования, отчего на душе становилось все более тошно, ведь сомнения сами собой отпадали от одного только взгляда на людей вокруг. Неподдельность эмоций Хорнет добавляла особую каплю отчаяния в ситуацию, даже если она всеми силами старалась их скрыть.

— Мастер! — послышался возглас со спины.

Обернувшись, я застал перед собой обеспокоенную Эхо. В ее глазах мелькала надежда, пусть и непонятно, какого рода, перебиваемая тонной слез, однако, ради достижения своих целей, она должна была обратиться именно ко мне.

— Что такое, Эхо? — вопросил я.

— Простите, — заговорила она, — понимаю, просьба очень глупая, но мне нужно попасть в медпункт. Мастер Кишин не дает войти внутрь, говорит, что мне нельзя смотреть, а я так не могу! Вы ведь идете туда, да? Прошу, возьмите меня с собой.

— Хочешь в последний раз взглянуть на Хомуру? — предположил я.

— Да, — кивнула она, — я только сейчас узнала о том, что произошло.

— Хорошо, разберемся, — тяжело вздохнул я, приложив к голове руку, — идем.

— Спасибо, Ашидо, — снова кивнула Эхо, после чего мы вместе продолжили путь.

Уже вблизи медпункта стали виднеться фигуры, среди которых были Илия и Юмико, обсуждающие что-то между собой. Они не сильно задумывались о том, как будут выглядеть на людях, потому оделись во все самое простое и непримечательное. Стоило подойти поближе, эти двое переключили внимание на нас, и взгляды их ничем не отличались от остальных, разве что у Илии тот был чуть более бесчувственным. Стоило подойти, как ответной реакции не оказалось — они молча пилили меня взглядом, даже не думая начинать объяснять ситуацию, пока откуда-то из глубины комнаты нас уже встречало истошное завывание.

— Это правда? — устав от ожидания, спросил я.

— Правда, — опередила все Хорнет, едва они успели приоткрыть рот. — Откуда им знать, что я тебе сказала. Заходи, Ашидо, я подожду здесь, не хочу смотреть.

— Ладно, — согласился я, после чего перевел взгляд на Илию. — Эхо тоже может войти.

— Это вопрос или утверждение? — нахмурился он.

— Прости, но мы не в той ситуации, чтобы это было вопросом, — слегка грубо ответил я. — Позволь девушке в последний раз взглянуть на свою подругу.

— Очень не советую, — предостерег Кишин. — Из дружеских побуждений и заботы о юношеской психике.

— Спасибо, — вклинилась Эхо, — но я хочу посмотреть.

— Что поделать, — вздохнул Илия. — Заходите, Джозеф ждет.

Стоило получить одобрение, я сразу же вошел внутрь, а следом за мной в комнату просочились сама Эхо и Юмико. С самого порога в глаза бросилась картина того, как бездыханное тело Хомуры в лежачей позе ютиться в компании рыдающей Эмбер, свисающей с койки, в то время как Джозеф устало лежал на столе, закрывшись руками. Атмосфера внутри была поистине ужасной, и, если до этого верить в смерть Хомуры не хотелось до победного — сейчас уже не было аргументов против. Ее конечности уже успели окоченеть, кожа приобрела поистине бледный оттенок, маски на лице уже не было, а приборы оказались отключены. Маленькая девочка навсегда покинула этот мир, и лишь ее приоткрытые стеклянные глаза напоминали о некогда кипящей жизни, глядя куда-то в потолок.

— Джозеф, — окликнул я доктора.

— Ах, Ашидо, наконец ты пришел, — очнулся он, тотчас поднявшись со своего стула.

Я подошел поближе к Даяну, пока Эхо молчаливо располагалась вблизи тела подруги, стараясь всеми силами сдержать эмоции.