Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам. - Василий Горъ

Маленький городок пылал, как костер в ветреную погоду. Пламя, набравшее силу, перекидывалось с одного дома на другой легко и непринужденно, в несколько мгновений охватывая новую жертву с фундамента и до крыши. И его никто не тушил! Те, кто мог бы это сделать, валялись в пыли и золе, с ног до головы залитые кровью. Или хрипели, пытаясь удержать уходящую из изувеченного тела жизнь…

Это были не локкры. Хотя в первое мгновение мысль о том, что они вернулись, не мелькнула разве что у Самирчика. Ублюдков на Ронтаре и без них было предостаточно. А здесь постарались нормы… По крайней мере, так нам сказал первый же способный разговаривать раненый. Мэнир тут же пошел пятнами, заскрипел зубами и сжал свои кулачки так, что они побелели…

– У, с-суки… – выразил общее мнение Глаз. – Пожалуй, я бы тут немного задержался… Осталось одно незаконченное дельце… Должок…

– Мда… – Ольгерд почесал затылок пятерней, посмотрел на Машу, потом подергал за ногу сидящего на его шее сына и задумчиво посмотрел на Деда… – Что скажешь, Наставник?

– Ну с тем, что есть должок, я спорить не буду… Я бы предложил следующее: для того чтобы расплатиться, хватит двух троек… А Машу и детей надо отправить к Колышу – благо тут недалеко… В его бункере им ничто не повредит. А если он сможет открыть портал, то ждать в берлоге у Эола им будет намного комфортнее и веселее, чем мотаться с нами по Ронтару…

– Я хочу на нормов! – набычившись, пробормотал Мэнир. – Очень хочу…

– Мы им передадим привет от тебя, парень! – присев на корточки перед еле сдерживающим злые слезы пацаном, пообещал Глаз. – Зуб даю… А когда ты подрастешь, будешь мне спину прикрывать! Договорились?

– Нет, я буду в тройке Ольгерда! – задрав нос, выдал мальчишка. – Она самая лучшая на Элионе!

– Это вместо меня, что ли? – удивилась я. – Или Деда подвинем? Пусть вон с детьми нянчится… Старый уже… Толку от него…

Мэнир аж поперхнулся от возмущения:

– И ничего он не старый! Знаете, как он Демона развалил? А как он рубится… Да вам и не снилось…

Глядя, как тараторит защищающий Наставника ребенок, расхохотались все. Общее веселье поддержал даже ничего не понимающий в нашей речи Самирчик. А через мгновение смех стих, как по мановению волшебной палочки, – отряд разбился на две половины и занялся перекладыванием шмоток из рюкзаков уходящих за нормами в рюкзаки тех, кто шел к хранителю Кольену, ненужных в рейде вещей…

Как ни странно, Ольгерд решил, что идти должны Эрик, Оливия и Глаз. Ну если не считать меня, его и Угги, в отсутствие в нашей тройке Деда прекрасно заменяющего его в бою. Остальные, несмотря на недовольство и желание оспорить принятое решение, бурча, согласились – делить отряд на заведомо неравные по силе половинки было нелогично, ведь возможность появления еще одного отряда нормов в этом районе была вполне реальной. Так что через десять минут, попрощавшись с ребятами, мы скорым шагом рванулись за взявшим след Хмурым…

Нормы двигались довольно медленно – нагруженные награбленным добром пленницы, сотрясаемые рыданиями и нервной дрожью, еле плелись в середине отряда и здорово тормозили его передвижение. По мнению Вовки, читающего следы как открытую книгу, впереди нас двигалось чуть больше сорока бойцов. Угги и Ольгерд склонялись к тому, что их там около пятидесяти. А мне было все равно – меня бесило то, что эти звери взяли в плен женщин и девочек – воспоминания о том, как сама шла от Аниора и до столицы Империи, застилали глаза кровавым туманом и то и дело заставляли хвататься за рукояти мечей. Меня, предназначенную для Арены, хоть не насиловали, а те, кто плелся впереди, в полной мере почувствовали на себе всю глубину своего бесправия…

Бег по заросшему лесом ущелью быстро выветрил из моей головы всю лишнюю злость – узкая, круто забирающая в гору каменистая тропа заставляла экономить дыхание и внимательно смотреть под ноги, выбирая место для каждого шага. К моменту, когда тропа окончательно исчезла в нагромождении здоровенных камней, под которыми где-то глубоко-глубоко спряталась маленькая горная речушка, или, скорее, ручеек, мы сократили отставание от нормов вдвое. А через десять минут наткнулись на истерзанное тело подвернувшей ногу и добитой за ненадобностью девчушки лет тринадцати. Прикрыв глаза лежащему на спине и непонимающе уставившемуся остекленевшими глазами в яркое синее небо ребенку, Щепкин мрачно вздохнул, поиграл желваками и рванул в сторону уже виднеющейся с этого места седловины, расположенной между двумя здоровенными пиками. Мы побежали следом. Хотя, конечно, назвать бегом очень быстрый шаг было бы неправильно – при такой крутизне склона через пять минут реального бега мы бы, наверное, все-таки сдохли… Впрочем, двигались мы действительно быстро – добравшись до перевала, мы успели увидеть хвост небольшой процессии, втягивающийся под кроны леса, начинающегося на середине склона приблизительно в километре от нас…

– А они не полные лохи! – буркнул брат через десять минут, когда мы почти преодолели открытое пространство и были готовы зайти в лес. – Чуть правее тропы – боевое охранение. Шестеро смелых. Ждут нас…

Я прислушалась и тут же ощутила их присутствие – увы, чтобы чувствовать присутствие людей на таком расстоянии, мне надо было прилагать немалое усилие. В отличие от брата или от Деда, делающих это легко и непринужденно.

Хмурый, повинуясь команде, двигался рядом, не отрывая взгляда от зарослей, в которых прятались нормы. Момент атаки воины выбрали удачно – мы как раз перелезали через поваленное поперек тропы сухое и на редкость ветвистое дерево и на первый взгляд не были готовы к нападению…

Бойца, атаковавшего моего пса, я убила раньше, чем он успел метнуть в Хмурого метательный нож. Хотя особой нужды защищать его не было – он был отлично натренирован уходить от таких бросков и вряд ли дал бы себя даже поцарапать. Но, учитывая тот темп, который взял Ольгерд, этот норм был единственным, до которого я бы успела дотянуться. Остальных порубил мой безумно шустрый братец. Угги, не говоря уже о второй тройке, не успел подобраться к ним даже на дистанцию удара. И сразу начал ворчать:

– Ольгерд! Если ты будешь всегда так же торопиться, то иди один – как я могу закрывать твою спину, если не успеваю даже реагировать на твои ускорения?

Стряхивая с клинков кровь и забрасывая их в ножны, брат неожиданно для меня задумался и, представьте себе, извинился:

– Прости, я просто не подумал… Их мало было…

– Ну, как всегда… Он не думает, а я не бью… – хмыкнул Глаз. – Делиться надо! Тебе всегда всего мало, блин…