Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Кейл подполз к смотровому отверстию, оставляя на стальном полу кровавый след, и увидел, как отваливается прочь громада корабля-улья. Капсула зависла в черной мгле, разворачиваясь в поисках «Эматии». Реактивные двигатели завибрировали и помчали торпеду к фрегату.

Норд бросился в схватку, одновременно паля из болтера и яростно раскручивая силовой топор.

— Инд, — кричал он, — я здесь! Выходи, если не боишься!

В тесных пространствах коридоров он сражался с термагаунтами и прочими боевыми формами, тяжелыми подошвами давил жуков-телоточцев. Он убивал и рвал тиранидов на части, прокладывая путь в недра улья. Он превратился в вихрь из свинца и стали, упиваясь боем. Его тело кричало от боли, порожденной ранами и ядом тиранидов, но он продолжал сражаться, опираясь на психическую мощь. У границ сознания маячили тени Черной Ярости и Красной Жажды, пытаясь прорваться и поглотить, но космодесантник держался впереди на шаг. Он не мог позволить им поглотить себя. Еще не время. Его тяжкая ноша билась о нагрудник.

«Скоро, — говорил он себе, ощущая черное и красное, — уже совсем скоро».

Он снова миновал мост из костей, выкрикнул вызов и тираниды отозвались.

Его окружили крылатые твари с трепещущими, наполненными газом мешками на шеях. Стая горгулий вспорола воздух хитиновыми крыльями.

Он разрядил в них болтер, и трассирующие следы снарядов взрезали сумрак яркими магниевыми вспышками. Но на месте одной убитой твари возникало пять новых, десять новых, двадцать… На мосту завязалась жестокая битва.

Норд упал в яму, где спал карнифекс. После тяжелого, оглушающего удара Кровавый Ангел почувствовал, что тонет в мягком, тестообразном веществе, окружавшем мешки с яйцами тиранидов.

Разорвав липкие нити белка, облепившие его доспехи, он освободился.

И встретился лицом к лицу со своим врагом.

— Надо было бежать, пока была возможность, — голос Инда прозвучал жужжаньем роя рассерженных мух. — Теперь не жди пощады.

Тиран улья, окруженный громадными монстрами с шипастыми спинами, согнулся, словно передразнивая Инда, и тот повис перед Нордом как марионетка. Вслед за этим появились новые щупальца и потянулись вперед, изучая обстановку.

Ксеносы ждали от Норда запаха страха, но он не удостоил их такой чести. Вместо этого он нагнулся и достал потерянный в схватке силовой топор.

— Пришел твой конец, адепт, — сказал он. — Если бы ты только мог видеть, что с тобой стало.

— Мы — самые лучшие! — последовал рев. — Мы поглотим всех и вся! Вы — хищники! Вы — чудовища!

Норд сделал глубокий вздох и впустил в сознание черные клубы.

— Да, — вымолвил он, соглашаясь, — возможно, мы такие и есть.

Черная Ярость и Красная Жажда — дар-проклятие, с которым он сражался так долго, его безумие и его сокровенная суть… Псайкер снял защиты. Он целиком отдался Ярости, позволил ей заполнить себя. В нем разгорелась новая сила и отшвырнула прочь все сомнения и вопросы. Внезапно снизошла ясность. Существуют только оружие и цель. Убийца и жертва.

Ксеносы кинулись в атаку, и Норд с оружием в руках бросился им навстречу, стремительно приближаясь к тирану.

Инд увидел смертельную ношу в руках Кровавого Ангела и ощутил, как его полоснуло ледяное лезвие страха. Тиран вздрогнул.

— Нет, — прошептал Инд.

— Во имя Сангвиния и Бога Императора! — зарычал кодиций, оскалив клыки. — Я покончу с вами!

Капитан Горолев в ужасе отскочил от пульта управления.

— Когитаторы зарегистрировали всплеск энергии на борту корабля-улья.

Херен повернул к нему голову на змеевидной шее.

— Я знаю.

Горолев шагнул навстречу жрецу.

— Этот корабль представляет угрозу! — резко выкрикнул капитан. — Ваши разведчики пропали. Мы должны уничтожить скверну! Нет никакой причины, чтобы оставлять их в живых лишнюю минуту!

— Есть причина! — манера Херена холодно и скользко увиливать от ответов внезапно испарилась.

Он набросился на капитана фрегата, а за его спиной вздыбились многочисленные механодендриты, напоминая злобных, шипящих змей. От притворной вежливости магоса не осталось и следа.

— Мне надоела вербализация ваших эмоций, капитан! Будет так, как я прикажу или же вы прекратите свое существование!

— Вы не имеете права! — начал Горолев и осекся, когда Херен протянул к нему конечность с лазерными резаками вместо пальцев.

— У меня есть право на все! — проскрежетал он. — Улей стоит много дороже вашей жизни, капитан. Дороже жизни всей вашей никчемной команды, дороже жизней космодесантников! Я пожертвую всеми вами, если это понадобится!

На мостике воцарилась тишина. Глаза Горолева расширились, но не от страха перед Хереном. Он и его офицеры завороженно смотрели на люк за его спиной.

В проеме стояла фигура, облаченная в кроваво-красное.

Херен обернулся и все его конечности из плоти и стали взвились вверх, готовясь защищаться.

Брат-сержант Кейл с почерневшим от дыма и гари лицом, прихрамывая, вошел внутрь. Глаза его были темны от гнева и казались такими же холодными и бездонными, как сам космос.

Его доспехи несли на себе следы многочисленных повреждения от кислоты и клешней тиранидов. Сержант тяжелой поступью направился прямо к техножрецу.

— Мои братья остались там. И это твоя вина.

— Я… я не… — самообладание Херена рассыпалось в прах.

— Не обесценивай их жертву ложью, жрец! — прорычал Кейл. По мере приближения его гнев нарастал. — Ты послал нас на верную смерть.

Херен напрягся, концентрируясь и собираясь с силой.

— Я делал то, что должно. То, чего от меня ожидали!

— Да, — кивнул Кейл и протянул руку к груди, где из раны торчала рукоятка боевого клинка, — я собираюсь поступить точно также.

С криком ярости и боли он вырвал нож из груди и рассек воздух. Зеркальной чистоты клинок добрался до горла жреца и глубоко рассек его, вскрывая вены и провода, кость и металл. Кровавый Ангел подался вперед и, в конце концов, отсек Херену голову. Тело Механикум задергалось и рухнуло вниз, выплескивая кровь и смазку.

— Критический всплеск энергии, — сообщил Горолев, услышав звуковой сигнал когитатора.

Кейл молча кивнул. Он перешагнул через обезглавленный труп Херена, подошел к смотровому иллюминатору и вперил взгляд в корабль-улей. Затем воин сотворил знамение аквилы.

— Во имя Его, брат, — послышался шепот.

Он упал.

Где-то очень далеко, в мире плоти, он умирал. Его рвали клешни, в него вгрызались жвала, жуки сверлили керамит доспеха…

На Норда обрушился целый водопад ощущений. Сквозь него с ревом мчалась кровь. Чистая и твердая, как безукоризненный бриллиант, Черная Ярость несла его на врага.

Кодиций никогда не боялся смерти и вот этот момент настал. В этом он был уверен, как никогда прежде.

Вздымающиеся волны темно-красного моря, наползающая мгла черной, глубокой ночи — они настигли его, и он их принял.

Где-то очень далеко, окровавленная, израненная рука обхватила рукоять оружия, готовясь нажать на курок. Послышался глубокий вздох, и курок был нажат.

Да будет так. В пучине алого моря, в кромешной ночи рождалась крошечная звездочка.

Термоядерный заряд, который Норд отыскал в оружейном отсеке, с которым он вернулся в сердце корабля-улья. Настала ему пора показать всю свою мощь.

Новорожденное солнце вспыхнуло, плоть вспыхнула, превратилась в бледный контур, а потом испарилась.

И в этот самый момент, когда все вокруг превратилось в свет, брат-кодиций Норд в сердце своем узрел прекрасного золотого ангела. Ангел протянул к нему руки, приглашая с собой. Чтобы проводить его к славе достойнейшей из смертей.

Дэвид Эннендейл

Честь и гнев

Он поднял взгляд на ночное небо над шпилями собора. Звезды светились холодным, безжалостным светом в суровой темноте. Каменная стена у него за спиной была такой же холодной и становилась всё холоднее. Он слишком устал, даже чтобы дрожать, но еще не настолько устал, чтобы замолчать, было еще рано. Оставалось время на то, чтобы рассказать историю. Самое подходящее время.

— Ты никогда не видел Кровавых Ангелов, — произнес Келай Уле.

— Ты знаешь, что не видел, — ответил Харн.

— Тогда ты не поймешь, хотя должен. Это очень важно.

— Почему?

— Цена. Все мы должны понимать, что за всё приходится платить.

— Хорошо, я слушаю, — сказал Харн.

— Я хочу рассказать тебе о прошлой войне, — если бы он посмотрел направо, Уле бы увидел своего внука, но он продолжил смотреть на звезды, — тогда свершилась великая ересь. На Лаудамус пришли космодесантники-предатели. Они верили, что несут высшую правду и высшую справедливость. Их броня была покрыта языками фиолетового пламени, которые будто поглощали розовый цвет истязаемой плоти.