Капитал и идеология - Томас Пикетти

также может принять решение отложить выплату долга до тех пор, пока не будет достигнут достаточный прогресс в достижении других целей, таких как борьба с изменением климата. Это может быть довольно легко обосновано.

В заключение я хочу подчеркнуть, что моя цель не в том, чтобы заранее решить, какого курса следует придерживаться. Это просто иллюстрация необходимости создания демократического органа с неоспоримой легитимностью, такого как Европейская Ассамблея, которая будет опираться как на национальные парламенты, так и на Европейский парламент и будет уполномочена принимать сложные решения, которых требует ситуация. Идея о том, что значительные проблемы, вызванные европейским государственным долгом, могут быть решены с помощью автоматических бюджетных правил, включенных в TSCG 2012 года, которые предполагают, что налогоплательщики низшего и среднего классов спокойно согласятся платить налоги, необходимые для достижения большого первичного профицита бюджета на десятилетия вперед, абсолютно нереалистична. С 2008 года долговой кризис усугубил существующую напряженность между странами Европы. В конечном итоге он посеял взаимное непонимание и недоверие между странами, в первую очередь ответственными за создание Европейского союза, прежде всего Германией, Францией и Италией. Сохраняется потенциал для серьезных политических беспорядков или даже распада Еврозоны. Если мы будем продолжать делать вид, что решаем эти проблемы за закрытыми дверями, на встречах глав государств и министров финансов, где голая сила превалирует над разумом, то, скорее всего, разразятся новые кризисы. Только создание подлинной транснациональной парламентской демократии дает возможность открытого и тщательного рассмотрения различных вариантов в свете исторического опыта. Без такого тщательного изучения невозможно найти долговременное решение.

О политических условиях для социально-федералистской трансформации Европы

Преимущество только что изложенного социально-федералистского подхода заключается в том, что он позволит основной группе европейских стран, желающих двигаться в направлении более сильного политического и фискального союза, сделать это, не подрывая нынешний Европейский союз, состоящий из двадцати семи или двадцати восьми государств-членов. Назовем этот новый союз Европейским парламентским союзом, или ЕПС, чтобы отличить его от нынешнего Европейского союза (ЕС). В идеале, основная группа членов ЕПС должна включать четыре крупнейшие страны Еврозоны (Германия, Франция, Италия и Испания); как минимум, две или три из этих стран необходимы для того, чтобы сделать ЕПС жизнеспособным. Конечно, было бы лучше, если бы все страны Еврозоны присоединились сразу, но некоторые страны, не входящие в Еврозону, могли бы проявить больше желания присоединиться. Независимо от того, состоит ли первоначальная основная группа из пяти, десяти или двадцати стран, нет причин, по которым она не могла бы мирно и долговечно сосуществовать с ЕС в течение времени, необходимого для того, чтобы убедить все страны-члены ЕС присоединиться к ЕПС, после чего эти два образования могли бы слиться. На переходном этапе страны-члены ЕПС будут участвовать как в его институтах (включая Европейскую Ассамблею, которая будет утверждать бюджет и налоги ЕПС), так и в институтах ЕС. Если члены ЕПС успешно продемонстрируют, что их союз с большими полномочиями может достичь большей фискальной, социальной и экологической справедливости, чем существующий ЕС, то, надеюсь, большинство стран-членов ЕС в конечном итоге, если не сразу, захотят подписать соглашение.

Такой мирный переход, хотя и желателен, но, к сожалению, не является единственным возможным сценарием. На практике, скорее всего, государства, вложившие значительные средства в фискальный демпинг, такие как Люксембург и Ирландия, будут яростно сопротивляться. Они не только откажутся участвовать в проекте; более чем вероятно, что они попытаются саботировать его, утверждая, что ЕПС каким-то образом нарушает существующие договоры. Они могут даже подать иск в Суд Европейского Союза (CJEU) на том основании, что только общий пересмотр европейских договоров (требующий единогласного голосования государств-членов) может положить конец правилу единогласия в бюджетно-финансовой сфере и создать Европейскую Ассамблею, принимающую решения большинством голосов. Аргумент о том, что для отмены правила единогласия необходимо единогласие, может показаться особенно спекулятивным и высокопарным, но национальные интересы, поставленные на карту (или воспринимаемые как поставленные), настолько огромны, что было бы ошибкой думать, что такие аргументы не будут приведены. CJEU признал действительными межправительственные договоры, подписанные в 2012 году для преодоления чрезвычайной финансовой ситуации, определив, что другого законного способа реагирования на кризис не существует. Поэтому вполне возможно, что он точно так же отреагирует на Договор о демократизации Европы (или аналогичный текст) на том основании, что нет другого способа справиться с чрезвычайной ситуацией в демократической и социальной сфере. Однако право не является точной наукой, поэтому нет никакой гарантии, что CJEU одобрит его, и в этом случае у государств, поддерживающих ЕПС, не останется другого выбора, кроме как отказаться от существующих договоров ЕС, чтобы заставить другие страны вести переговоры по новым договорам.

Кроме того, независимо от того, как вступает в силу T-Dem или любой другой аналогичный текст, любая попытка стран ядра создать общую налоговую систему почти неизбежно приведет к напряженности в отношениях со странами, которые решили остаться в стороне. В частности, на переходном этапе, если ЕПС решит обложить налогом корпоративную прибыль, высокие доходы, крупные состояния и выбросы углекислого газа, ему придется делать определенные запросы к странам, не являющимся членами ЕС, о предоставлении информации о трансграничных потоках прибыли, доходах, владении финансовыми активами и содержании углерода в продаваемых товарах. Прошлый опыт подсказывает, что добиться их сотрудничества по таким вопросам будет непросто. Чтобы получить желаемую информацию, скорее всего, придется ввести торговые санкции. Например, в отношении налогообложения прибыли корпораций одним из способов решения проблемы отсутствия адекватного международного сотрудничества может стать распределение прибыли транснациональных корпораций на основе объема товаров и услуг, проданных в разных странах (независимо от того, где прибыль официально - а зачастую и фиктивно - отражена в отчетности). Все говорит о том, что если крупные страны Еврозоны введут санкции против Люксембурга и Ирландии, эти страны быстро сдадутся. Но для жесткой игры необходима воля, тем более что страны, против которых введены санкции, наверняка осудят их как нарушение существующих договоров.

Рассмотрим, например, угрозу США в 2010 году отозвать банковские лицензии у швейцарских банков, ведущих бизнес в США. Эта угроза вывела переговоры из тупика, заставив правительство Швейцарии внести поправки в свои законы, позволяющие банкам передавать налоговым органам США информацию о счетах граждан США, находящихся в Швейцарии. В Европе, если бы Германия, Франция и Италия выступили с подобными угрозами в отношении Люксембурга или Швейцарии, страны, подвергшиеся угрозам, несомненно, заявили бы, что санкции не соответствуют действующим европейским договорам. К сожалению, такие санкции могут быть необходимы для изменения статус-кво, и, вероятно, их придется применять в течение определенного периода времени, прежде чем они окажут реальное воздействие.

Подводя итог, можно