Жизнь Замечательных Блонди - Кира Измайлова

Эрвин Джадд поднял на ноги всю свою охрану (в полицию, однако, обращаться не стал, чтобы не поднимать шума), и дочь в конце концов отыскал. Нет, она не стала жертвой какого-нибудь маньяка, не похищали ее и шантажисты. Просто Карен решила сбежать из отчего дома, и ладно бы просто сбежать, это бы отец ей простил, как юношескую блажь! Но нет, Карен удрала с неким молодчиком, обыкновенным бандитом, более того, кересским бандитом. Что еще хуже, на момент побега она уже была беременна от него…

Такого Эрвин не мог простить даже любимой дочери, тем более, что, узнав о похождениях дочурки, ее мать слегла с сердечным приступом, от которого так и не оправилась. О планах по объединению капиталов с другим крупным предпринимателем тоже можно было забыть — для подтверждения честности намерений Эрвин и его партнер собирались поженить детей. Конечно, Эрвин мог силой забрать дочь домой, посадить под замок, заставить избавиться от ребенка, но… Он прекрасно знал Карен и понимал, что молчать своевольная девица не станет, устроит грандиозный скандал, и тогда прости-прощай, репутация семьи!

Поняв это, Эрвин предпочел забыть, что у него вообще когда-то была дочь, объявив, что Карен тяжело больна и вынуждена отправиться на лечение чуть не на Старую Землю. Куда правильнее было бы вовсе избавиться от нее, но на это у Эрвина рука не поднялась…

Лишь через несколько лет, когда злость на дочь немного улеглась, Эрвин поинтересовался, где она и чем занимается. Выяснилось, что парня, с которым сбежала Карен, не так давно убили такие же бандиты, как он сам, Карен же с маленькой дочерью по-прежнему обитает в Кересе, на жизнь зарабатывает, подворовывая на улицах города, а поскольку денег у нее катастрофически не хватает, вот-вот выйдет на панель. Это было уже слишком, допустить, чтобы кто-то опознал его дочь в уличной проститутке, Эрвин не мог. Простить Карен он так и не простил и назад не принял, просто через доверенное лицо передал ей ультиматум: Карен будет получать достаточно денег, чтобы ни она сама, ни ее дочь ни в чем не нуждались, но за пределы Кереса Карен показываться не должна, в противном случае она лишится дочери. Самоуверенности и лихости в Карен за эти годы поубавилось, к тому же дочь она любила, поэтому она согласилась…

И все же ничто человеческое Эрвину Джадду не было чуждо, поэтому он не мог удержаться и не взглянуть хоть раз на внучку. Девочка, по его мнению, унаследовала от обоих родителей самое худшее: от отца-бандита — внешность (недурную, надо сказать, внешность, парень, похоже, был хорош собой), от матери — своенравие и упрямство. Но, кроме того — это Эрвин понял очень быстро, — маленькая Ким оказалась на редкость сообразительной для выросшего в Кересе ребенка, схватывала все на лету, а учиться ей определенно нравилось. Так и вышло, что Ким стала частым гостем в доме своего деда. Разумеется, визиты эти были строжайше засекречены, а в том, что сама Ким не проболтается, Эрвин был уверен: что-то, а держать язык за зубами она умела.

Признаться, у Эрвина были кое-какие планы на внучку. Все-таки, как ни крути, родная кровь, других наследников у него не было. Можно будет убедить ее оставить мать, купить ей гражданство… Даже ничего придумывать не придется: да, внучка, да, родилась не на Амои, а на другой планете, где, согласно легенде, жила теперь Карен. Мать умерла, и девочка вернулась домой…

Ким, однако, даже будучи ребенком, не спешила принимать заманчивое предложение. Давить на нее Эрвин не хотел, успев убедиться в том, что это может привести лишь к прямо противоположному результату. А к тому же, была жива Карен, а от нее Эрвин мог ожидать любой пакости.

Со временем Эрвин с сожалением убедился: от отца Ким взяла не только внешность, но и преступные наклонности. Полученные в доме деда знания она употребляла в основном на то, чтобы виртуозно воровать, и к двенадцати годам была уже не на последнем счету в подростковой банде.

Время шло, Ким взрослела. Карен умерла от какой-то болезни, и Эрвин собрался предпринять решительную атаку на внучку, но накануне своего шестнадцатилетия девушка бесследно исчезла. Пропали и другие члены шайки, в которой она состояла, среди их «коллег» ходили слухи, что они таки попались, кое-кто погиб, другие загремели на каторгу, но о Ким никто ничего не знал.

Поиски не дали ничего, и Эрвин смирился. Ким пошла по стопам своего отца и разделила его участь… Так Эрвин думал еще довольно долго, до тех пор, пока однажды не встретил Ким… в Эосе, на приеме, и не узнал с ужасом, что теперь она числится, изволите ли видеть, петом одного из высокопоставленных Блонди! Представителей элиты Эрвин на дух не переносил, но здесь все-таки переломил себя и попытался внучку выкупить, но получил отказ, да не от ее хозяина, а от самой Ким — она, что удивительно, была вполне довольна своим положением…

Это было уже слишком, и Эрвин в очередной раз попробовал забыть беспутную внучку: признай он ее теперь, скандал вышел бы ошеломительный! Но пару лет спустя до него дошли слухи о некоей Ким Джадд, работающей в космопорте. Никто не придал этому значения, но Эрвин сразу насторожился: внучка носила материнскую фамилию (у ее отца, похоже, фамилии не было вовсе, одно прозвище), а значит, и его собственную. Крайне осторожно — с хозяином космопорта шутить не стоило! — компетентные люди провели расследование и выяснили… Впрочем, ничего они толком не выяснили. Одни говорили, что Ким по-прежнему числится петом, другие — что она полноправная гражданка Амои, более того, одна из ценнейших сотрудников космопорта… Чаша весов склонялась к последнему варианту, и Эрвин Джадд, обдумав кое-какие детали, принял решение, из-за которого Густав ван дер Брук и вынужден был приехать сегодня в космопорт…

— Господин ван дер Брук, — окликнула его Ким, отвлекая от раздумий. — Вы, быть может, объясните, какое у вас ко мне дело? У меня не так много свободного времени.

— О, конечно, конечно! — заторопился тот, подумав: «Нет, определенно, она свободная женщина! Стали бы иначе охранники величать ее госпожой… Да и ведет она себя вполне… достойно». — Позвольте еще раз представиться, я Густав ван дер Брук, младший партнер в нотариальной конторе «Бринкер, Бринкер, Хольм и компания»… Вот моя визитная карточка.

— Хорошо, что дальше? — поинтересовалась Ким, мельком взглянув на визитку и положив ее на стол.

— Гхм… — Ван дер Брук приосанился. — Видите ли, госпожа Джадд, дело вот в чем… Недавно скончался господин Эрвин Джадд…

— Вот как? — В лице девушки ничего не изменилось, и ван дер Брук заключил, что это известие для нее новостью не являлось. — И что дальше?

— Дело в том, что господин Джадд всегда доверял нашей конторе, вот и теперь он выбрал нас для того, чтобы мы проследили за исполнением его последней воли, — на одном дыхании выдал ван дер Брук. Ким молча слушала, не перебивая. — Иными словами… я уполномочен донести до вас основные положения завещания покойного господина Джадда.

— Ну, приступайте, — по-прежнему ровным голосом произнесла Ким и откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу. Ноги были красивые, ван дер Брук оценил.

— Господин Джадд был весьма состоятельным человеком, — начал ван дер Брук. — К сожалению, у него не осталось близких родственников, лишь двоюродные и троюродные племянники и еще более дальняя родня, в основном по линии его жены. Доверить им капиталы — значит попросту пустить деньги на ветер, эти люди весьма далеки от мира большого бизнеса и попросту не справятся с наследством…

— И причем же здесь я? — изогнула бровь Ким.

— Я сказал, что у господина Джадда не осталось близких родственников, — вкрадчиво произнес ван дер Брук, — но я обмолвился. У него не осталось близких родственников, кроме вас!

— Вот как, — в голосе девушки слышалась ирония. — Надо же…

— Мне известна ваша история, господин Джадд счел необходимым доверить ее нашей конторе… — понизив голос, произнес ван дер Брук. — Разумеется, ни одно слово из нее не достигнет посторонних ушей, у нашей конторы безупречная репутация, мы храним тайны ваших клиентов, как свои собственные!

— По мне, так можете рассказывать эту историю на каждом углу, — пожала плечами Ким. — Меня это не слишком волнует. Может быть, господин ван дер Брук, вы все-таки перейдете непосредственно к делу?

Ван дер Брук поперхнулся. Похоже, линия поведения была выбрана неправильно. То ли у этой девицы начисто отсутствовало нормальное женское любопытство, то ли еще что, но на обычные уловки она не поддавалась и на сближение не шла.

— Гм… гм… Разумеется! — выговорил, наконец, ван дер Брук. Первое крупное дело в его жизни оказалось совсем не простым, но не оправдать доверия партнеров он не имел права. — Итак, господин Джадд завещал все свои капиталы, как наличные средства, так и ценные бумаги, и движимое и недвижимое имущество вам, госпожа Джадд, но на определенных условиях…