Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

ответил Дима, после чего взял со стола одну из своих записей, и показал мне какую-то фотографию с рисунком – Скажи, это тот меч, что ты видела в руках того мужчины?

На листке была показана фотография с какого-то настенного изображения. На нем был нарисован: крупный двуручный меч, с удлиненной рукоятью и длинным, широким клином, а также обоюдоострым округлым острием на конце, с прямой гардой. На его клинке также как и на том что я видела, в руках того мужчины были нарисованы какие-то символы.

Глядя на этот рисунок, у меня перед глазами тут же возник, силуэт этого мужчины. Того как он возник из опадающей снежной пелены, из под которой проглядывались его золотые глаза, и ярко сверкающий меч, пылающий странной энергией.

– Ну что ты его узнаешь? – требовательным тоном переспросил Дима. Он с нетерпением ждал моего ответа.

– Да, это точно он – уверенно сказала я. После Дима резким движением руки отшвырнул листок и обреченно схватился за голову.

– А что значат, те символы, что нарисованы на мече? – осторожно спросила я, понимая по состоянию Димы, что его это сейчас волновало в последнюю очередь.

– Они означают имя, что дали ему Энаи: «Гильгамеш» – сказал Дима, удрученно склонившись вниз и закрыв лицо руками: – «По легенде этот меч когда-то принадлежал, «главному воителю»»

– Главному воителю? – удивленно спросила я.

– Так назывался верховный главнокомандующий Энайских войск и по совместительству сильнейший войн в государстве. Он входил в состав великой триады правителей Энайского государства, и каждому из состава триады присуждался один из самых могущественных артефактов, созданных народом Энаев в качестве признания силы и власти его владельца. Главному воителю присуждался, меч, обладающий невероятной силой, способный одним махом повергать целые армии, а также наделять своего хозяина сверхчеловеческими возможностями, что делало его сильнейшим и непререкаемым командиром в Энайской армий.

В свое время Александр нашел много информаций об этом оружий, во время раскопок под монастырем. Он был практически уверен, что сам меч был погребен именно там, но, к сожалению, всю гробницу завалило раньше, чем он сумел найти его. С тех пор мы считали, что достать его невозможно. Но, похоже, что мы ошиблись.

– Ну, хватит Дмитрий, не будем драматизировать! – попытался успокоить его Робин – Давайте мыслить конструктивно. Мы выяснили как этот человек, смог пройти в эту эпоху и как он смог творить то, что творил. Теперь нужно разобраться, кто он вообще такой и чего он хочет?

– А вы разве еще не поняли? – возбужденно спросил Дима, на которого успокаивающие слова Робина не очень-то подействовали – Неужели до вас еще не дошло?!

– Что до нас не дошло, о чем ты вообще? – в непонимании спрашивала я.

– Да вы только вспомните, все те новости, что происходили до всех этих бомбежек. Как какой-то изверг перерубил охранников в больнице, как кто-то подослал тех двоих голодранцев в хранилище, и чьи бандиты гнались за нами после того как мы украли пропуск на склад?

– Ты думаешь, что это все сделал он? – недоверчиво спросил Робин.

– А кто еще мог это сделать? – спросил в ответ Дима – Одного из солдат зарезали мечом, ты сам это видел. И в этот же день двое бандитов проникают в военное хранилище, также как и мы, и ищут ровно тот же самый контейнер, что и нужен нам, вам не кажется это подозрительным?

– Да, это действительно слишком странная череда совпадений – согласился Робин – Причем я помню, как они говорили о ком-то, кто будет очень недоволен их провалом. А значит, их кто-то туда послал.

– Ну вот, а я о чем говорю – подметил Дима – Также я думаю, что и та шайка, что гналась за нами, по дороге из штаба, тоже не была случайностью.

– То есть ты хочешь сказать, что этот человек искал ключ, параллельно с нами, на протяжении всего нашего местонахождения здесь? – удивленно спросила я.

– Полагаю, что так оно и есть – подтвердил Дима, с еще более возбужденной интонацией. После чего вновь обреченно схватился за голову – Господи, как же я не догадался до этого раньше. Я ведь же говорил о том, что люди Око будут искать эти ключи. Но должен признать, что я и сам до конца в это не верил. Я не думал, что они действительно дойдут до того, что отправят своего человека в прошлое, и уж тем более я предположить не мог, что они снарядят его оружием Энаев. Ох, если бы я только знал, какой опасности я вас подвергаю, предлагая активировать генератор, то не стал бы ввязывать вас в это.

– Мы сами в это ввязались Дима. Ты здесь ни в чем не виноват – успокоил его Робин.

– Подожди, так значит, ты думаешь, что этот парень работает на это самое «Око бесконечности»? – уточнила я.

– Это очевидно, ведь помимо твоего отца, только они проявляли интерес к технологиям Энаев.

– Мой отец… – подумала я о нем, и тут меня осенила одна жуткая мысль – …постой, но ты ведь не думаешь, что это он?

В ответ Дима угрюмо уставился в стенку, я редко видела его таким подавленным:

– Я не могу точно утверждать, к сожалению, я не видел того человека, с которым ты встретилась и потому ничего не могу сказать. Но вполне возможно, что это мог сделать именно он – выговорил он, с трудом выдавливая эти слова. Глаза его нервно моргали, когда смотрел на стенку, а руки еле заметно тряслись от тревоги и страха. Было видно, что воспоминания о той ночи до сих пор мучили его.

А я же оказалась в шоке от осознания того, что я сегодня находилась совсем рядом с предположительным убийцей моего отца, моего папы. Он ведь стоял так близко, я была прямо у него за ним с пистолетом в руках. Но я была так напугана, что мне даже в голову не пришло, что это мог быть он. Я же видела, что он сделал с той машинной и стариком, что могло ему помешать, так же разрубить отцовскую дверь и с такой же хладнокровностью покончить с ним? Ничего.

– Вот же мерзкий ублюдок! – выругалась я, от злости ударив кулаком по столу.

Я просто сгорала от гнева к этому человеку и разочарования от того что не додумалась до этого раньше, когда была возможность хоть что-то сделать. Хотя меня тут же остудила другая мысль, которая пришла сразу после предыдущей.

– А что я могла сделать? – задумалась я. И ответ был