Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

– Миледи Юмаат, показания приборов… – демон‑лаборант переводит взгляд с неё на экран тонкого планшета в своих руках. – Они…

Робость перед начальницей охватывает его: мало ли как она отреагирует на интересные новости.

– Странные, – заканчивает за него Юмаат. Её сосредоточенное лицо снизу освещено сиянием интерактивного стола, глаза расширены. Зрачки, несмотря на сияние экрана‑столешницы, тоже расширены.

– Д‑да, – явившегося к ней демона пугает её оцепенение. Обычно Юмаат интересуется странностями, сразу оживляется, а тут она… словно задумывает что‑то грандиозное, и это само по себе повод для напряжения пятых точек у всех подчинённых. – Странные показатели, магия…

– С магией происходит что‑то непонятное, – снова помогает ему с отчётом Юмаат. – Она… будто меняется, структурируется…

– И её генерация за последнюю неделю в Нараке увеличилась, – демон нервно теребит край планшета. – На тысячную долю процента. Но за весь период наблюдений генерация магии только падала, а теперь… Мы перепроверили, это не погрешность приборов. Магия словно бы… как будто… – он застывает с приоткрытым ртом, не в силах высказать невероятное предположение.

– Показывает тенденцию к восстановлению, – снова заканчивает за него Юмаат. – Да, я вижу по отчёту. Очень интересно…

Демон закрывает рот. Опять миледи Юмаат разрешила ему отчитаться, но не предупредила, что она уже всё знает. Он‑то думал, что она отчёт не видела! А она… она…

Но претензии миледи Юмаат не выскажешь, так что демон решает заплатить программисту, пусть чего‑нибудь в программе подкрутит, чтобы было видно, просмотрен ещё не отправленный отчёт или нет. Правда, миледи Юмаат запрещает любые методы фиксации информации о том, что она смотрит и когда, но как‑то спокойнее идти к ней с отчётом, когда знаешь, что она его уже изучила и успокоилась.

Перед выходом демон оглядывается: Юмаат всё так же неподвижно сидит за интерактивным столом и смотрит на отчёт с просто невероятной информацией: впервые за тысячелетия магии в Нараке чуть‑чуть прибавилось, и это… чудо?

Возможно, но для Юмаат – просто загадка, требующая научного объяснения.

*** 

Сосредоточиться на лекции по истории не получается. Я пытаюсь слушать демона, но постоянно соскакиваю на собственные тревожные мысли.

Если судить по новостям и тому, что известно Катари (о том, что я это я, я прошептала ей в бассейне во время заплыва, и она не удивилась, вела себя, как заправский шпион) от Илантиха, Лео ни в чём не обвиняют, он живёт обычной жизнью. И я почти уверена, что этой обычной жизнью живёт инкуб, подменявший его на последнем конкурсе шоу.

То есть это значит, что Лео сейчас неизвестно где.

Но я за него не боюсь: просто железная уверенность, что он жив здоров. Возможно, это потому, что мы действительно истинная пара (сеть не выдала о них ничего конкретного, всё те же сказки о сверхсиле и небывалом единстве душ).

Поводом для серьёзного беспокойства становятся Котик, Манакриза, Лисса и прицепившийся к ним Мад: на следующий день после «Преобнажения» Шаакарана объявляют в розыск как пропавшего без вести и просят сообщить всё, что известно о его передвижениях и контактах за последние недели.

Объявление буквально взрывает информационное пространство Нарака. Самовлюблённый котейко, оказывается, довольно популярен, и теперь только и разговоров о том, где же он, бедненький, может быть.

У меня по этому поводу страшные подозрения.

Его заменял инкуб, но как долго?

Что, если его и девчонок с Мадом при попытке телепортироваться из Нарака сожрал Безымянный ужас? Вдруг они застряли где‑нибудь в чужом мире? Попали в плен? Ранены?

Невольно вспоминаю, как они все на Котике уносились прочь от факультета благородных демонов, полные надежд на освобождение, а ведь тогда обстановка была очень неспокойной, всякое могло случиться.

Может, я волнуюсь раньше времени, может, Котик пропал после возвращения в Нарак, и его исчезновение не связано с девчонками, но мне очень неспокойно и хочется поговорить с Лео.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хочется прижаться к нему и попросить совета, попросить помощи с поиском… Вот за это я и не люблю влюблённость: сразу тянет понадеяться на помощь возлюбленного, а не думать, как самой решить свою проблему.

Как я могу сама решить эту проблему?

Например, позвонить на номер горячей линии и сообщить, что Котик собирался нелегально покинуть Нарак. А так как суккуб этого знать не могла, нужно как‑то сообщить анонимно.

Правда, так полиция выйдет на след Лиссы и Манакризы, а если Котик пропал после их побега, риск такого сообщения неоправданный… Может, следует обратиться к кому‑нибудь из его нянек? Уточнить для начала, когда именно его потеряли…

Лео бы легко нашёл нужный контакт и всё выяснил.

Никак не могу об этом не думать.

Не думать о том, что стал бы делать в этой ситуации Лео.

Такое ощущение, словно Лео… ещё одна моя рука, продолжение тела, такой неотъемлемый элемент жизни, что я даже усилием воли не могу заставить себя мыслить так, словно его рядом нет.

От этого даже страшно немного…

Глава 62

Лисса и Мад бегут долго. Не куда‑то конкретно, а просто прочь, спотыкаясь о ветки, проваливаясь в незамеченные колдобины, припадая к ручьям, чтобы напиться и бежать, бежать дальше без оглядки, подальше от мёртвого тела, от неведомой убийцы.

Их гонит страх, и сам этот бег страх усиливает, шум их шагов создаёт иллюзию преследования.

Порой Мад пытается остановиться, но Лисса, задыхаясь, тянет его дальше:

– Магия, ты не понимаешь, здесь пользуются магией, нас могут выследить, – именно её настойчивость позволяет им двигаться до ночи, но когда сумрак накрывает лес, беглецы не выдерживают – падают на влажный мягкий мох, и даже Лиссе становится плевать на то, сколько и какого размера насекомые здесь водятся.

Конечно, такая неосмотрительность не могла не завершиться ничем хорошим: привлечённые теплом насекомые уютно расположились на бесчувственных путниках, пролезли в складочки ткани, под одежду. За ночь их наползло прилично, и утро начинается с истошных криков Лиссы, сбрасывающей с себя табуны членистоногих и паукообразных.

Перепуганный воплями Мад пытается помочь, но Лисса отмахивается, отряхивается, рвёт на себе одежду, пытаясь стащить рубашку и штаны вместе с залезшими под них тварями. Она кричит. А Мад бегает вокруг и стряхивает с неё насекомых, кончиками пальцев ощущая всплески её магии. По нему тоже ползают, но после работы с Юмаат ему это не страшно.

Поэтому он первым осознаёт, что Лисса перед ним остаётся совершенно без одежды. Она всхлипывает и тоненько‑тоненько просит:

– Сделай что‑нибудь.

И Мадаарису правда хочется сделать что‑нибудь, да что угодно, лишь бы она не дрожала и не боялась.

– Сейчас‑сейчас, – он тянет к ней руки, вдруг понимает, что по нему тоже бегают насекомые, и начинает стягивать с себя одежду, чтобы не напугать ими Лиссу.

На Лиссе больше никого ползающего нет, паника отступает… как раз к тому моменту, когда Мад стаскивает с себя трусы с забежавшим туда детёнышем двадцатисантиметровой сороконожки.

– Ты что делаешь? – сипло заговорившая Лисса во все глаза смотрит на его будто светящееся в утреннем полумраке спортивное тело.

– Раздеваюсь, – Мад роняет трусы с сороконожкой.

– З‑зачем? – Лисса смотрит на то, что прикрывали эти самые трусы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мадаарис демон молодой, и вид обнажённой красивой девушки вызывает у него соответствующую реакцию.

– Чтобы тебе помочь, – объясняет он.

– Чем?! – она не сводит взгляда с его паха. Глаза Лиссы округляются. – У тебя там жучок!

– Ничего страшного, – Мад сбрасывает насекомое и поднимает трусы. – Как вижу, помогло. Ты успокоилась и готова продолжать путь.