Тайна куртизанки - Джоанна Борн

— Значит, было не так уж плохо, — сказал Дойл, когда она спустилась по тропе и не могла услышать. — Не как у чертова австрийского сержанта с пятью десятками свинца в животе.

— Сколько ей понадобилось времени, Уилл?

— Две минуты. От силы три. Ясно, почему армейские хирурги поручали эту работу ей. Вытащила пулю, как сливу из рождественского пирога.

— На скольких же проклятых сражениях она этому научилась? И что это за мать, посылающая ребенка шпионить в армейском лагере? Сколько ей было? Одиннадцать? Двенадцать?

— Примерно того же возраста, как у Хокера, когда мы привлекли его к работе.

— Хокер был не ребенок. Он вообще не был ребенком.

— Думаю, Анник тоже. Я слышал, она была там, когда повесили ее отца. Четырехлетняя девочка, — вздохнул Дойл, протирая грудь Эйдриана чистым бинтом. — Он даже не слишком кровоточит. Дай-ка одеяло. Ты собираешься еще говорить, чтобы он спал?

— Каждый час. Ну и что мне делать с этой женщиной?

— Я бы не стал волноваться. Расстели здесь постель так, чтобы не беспокоить Эйдриана, когда займешься этим.

— Очень смешно. Я схожу на разведку и не спущу с нее глаз, чтобы она не сбежала. Позови меня, если Эйдриан проснется. Думаешь, она собирается ночью бежать?

— Все эти леса и поля, где можно спрятаться… да. Но я думаю, тебе нужно сначала ударить ее камнем по голове. — Дойл подобрал вынутые кусочки свинца и положил для сохранности в карман. — Ястреб захочет их получить.

— Неплохая мысль. — Грей смотрел на тропу, по которой ушла Анник. — Она уже строит планы. Я чувствую это. И вряд ли смогу остановить. — Если даже он свяжет ее, она все равно найдет способ освободиться.

— Попытайся удержать, как этого, когда он хотел бежать. — Дойл указал на Эйдриана.

— Ты говоришь, это невозможно.

— Нелегко. Вне Микс-стрит.

— Леблан следует за нами по пятам. Если она сбежит от нас, ее найдет он.

— Или Фуше доберется до нее первым и определит в бордель. Причем последнее случится, если Анник повезет. — Дойл начал протирать инструменты и класть их в сумку.

— Да, Уилл, собери немного еды. Она будет голодной, когда вымоется. И… добавь ей в кофе опиум. Ты хочешь что-то сказать?

— Это сработает. Она любит кофе. — Дойл накрыл раненого одеялом. — К тому все и шло. Выделю ей самую маленькую дозу. Иди и присматривай за ней.

Глава 11

Дойл соорудил омлет, использовав для него свежие яйца и масло из гостиничной корзины, а также грибы из леса. Месье Дойл был не только хорошим кучером, но и отличным поваром, подумала Анник. Видимо, он многое умел делать.

Грей сидел рядом, близко, но все же не прикасаясь к ней. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд, пока обдумывала побег, намеченный на сегодняшний вечер.

— Ты понравилась хозяину гостиницы, — сказал Дойл. — Мы даже получили горшок сливок для твоего кофе, потому что ты с удовольствием пила его утром.

— Я всегда привлекаю внимание хозяев гостиниц. — Анник поставила тарелку на одеяло и взяла свой кофе. — Они чувствуют во мне отличную кухарку, Я считаю, и вы такой же выдающийся повар. Омлет превосходный, тем более для приготовленного на костре, а это невероятно трудно сделать. Я бы даже не пыталась.

Она не упомянула кофе, не такой хороший, как омлет, очень крепкий и горький. Возможно, на Дойла повлияли дневные события и вечером у него получится лучше. А может, потому, что он не француз и просто не умеет делать настоящий кофе.

— Хочешь такую же булочку, которая тебе понравилась утром? — спросил Дойл. — Ты не слишком устала, чтобы поесть?

— Нет. Вытаскивать пули из английских шпионов не составляет особого труда.

Анник сомневалась, что платье, которое на ней сейчас, приличнее испорченного ею. По оценке Грея, оно зеленого цвета и прикрывает все, что нужно. А Дойл сказал более развернуто: оно цвета молодой дубовой листвы и настолько респектабельно, что она выглядит сорокалетней матроной. Но Анник не настолько глупа, чтобы верить на слово любому из этих англичан.

Съев большую порцию омлета с хлебом, она удовлетворенно прислонилась к дереву и пила кофе. Она полностью расслабилась, не чувствуя, хотя бы на короткое время, ни раздражения, ни страха. Анник давно научилась ценить каждую минуту дарованного ей покоя.

— Знаете, Грей, мне здесь нравится. Это место кажется очень старым. Тут побывало много людей.

— Цыган?

— Да. Цыган. Я не должна называть их своими, поскольку больше не принадлежу к ним. Я не могу вернуться. Здесь уже нет места для женщины вроде меня. — На миг ее пронзила боль, и она покачала головой. — Думаю, этот лагерь из древних. Цыгане приходили сюда очень-очень давно. Может, сотни лет назад.

Грей был в странном настроении, словно чего-то ждал. Он уже поел и теперь попивал красное вино со сложным лесным запахом. Ей пока не предлагал.

— Я впервые за месяц помылась. Какое наслаждение чувствовать себя чистой после того, как долго живешь в грязи. Я ходила вниз по течению к заводи. Она не широкая, но глубокая, с чистым песчаным дном. Они там плавали, женщины и дети, я уверена. Дальше по течению должны быть камни, где стирали белье.

— Полагаю, вода холодная?

— Нисколько. Мне даже не хотелось вылезать, но ведь нельзя провести всю жизнь в лесной заводи. Дойл оставил мне прекрасное мыло. Из чего оно сделано? Лаванда?

— Не знаю. Он где-то украл его.

— Конечно. Глупый вопрос.

Анник опять выпила кофе. Казалось странным вот так сидеть рядом с Греем и разговаривать о бытовых делах, как старые друзья. Она этого не ожидала.

— Вам нравилось жить у цыган?

— Да. Может, я была юной. Не знаю. Но среди них я чувствовала себя абсолютно счастливой. Я просыпалась в таком лесу, как этот, или в полях, впереди был целый день и никакой работы. Все делается как бы само собой. Отвести лошадей к реке, собрать хворост для костра, найти еду в лесах и полях. Или танцуя в городе. Я не такая уж хорошая танцовщица, как вам рассказывала. Зато, Грей… вы даже представить себе не можете, как я жонглировала. — Пауза.

— Думаю, вы это умеете делать очень хорошо.

— Дойл расскажет вам о моем жонглировании. Я уверена, он знает всю историю моей жизни. Я была несравненной. А еще лучше я бросаю ножи. Я даже сейчас, не видя, могу попасть в маленькую птицу на этом дереве. Не знаю, как ее называют по-французски. У цыган для нее другое название.

— Это вьюрок, Анник.

— Да, теперь буду знать. Даже сейчас подходящим ножом я могла бы попасть в эту птицу один раз из десяти. Если б мне хотелось поесть вьюрков. Нужно быть очень голодной, чтобы есть вьюрков.

— Тебе не нравится кофе, мисс? — спросил Дойл. — Наверное, я сделал его слишком крепким.