Заложница. Книга 3 - Вера Чиркова

Гольды над нами смеются… когда мы об этом говорим, но наши старейшины в тревоге. Все меньше рождается детей… и всё труднее выращивать прекрасные цветы и фрукты. Потому они тысячу лет назад и собрали нас в лесу, надеясь защитить от влияния других рас… но это напрасные старания. Прежние отношения и умения даются нашему народу все труднее. Вот и я сама… живой пример.

— Уатель… если тебе тяжело говорить на эту тему при всех…

— А я говорю только тебе. Им я добавила сонного зелья… не могу пока решить, кто продался гольдам.

— Я уже решила… и тоже присматриваю, — шепнула тень еле слышно, — но вслух говорить не стану…

— Понятно… ну тогда про меня… ты не знаешь, а всем остальным известно, у нас лебединая натура. Да… эльф любит только раз в жизни. Раньше это лечили феи, в случае неудачной любви или несчастного случая даровали нам ещё один шанс на счастье. После драконов мы к ним ближе всех по слою магии, потом идут дриады и вампиры. А теперь надежды нет…

— Но ведь Сел… проявляет к тебе внимание?

— Да… — горько усмехнулась эльфийка, — он ведь точно знает… про мои чувства. Так уж вышло, он мне дальний родич… по-вашему троюродный брат. Случайно увидела… и всё. А у него уже была возлюбленная… но как вскоре выяснилось, она отвечала взаимностью вовсе не ему. У неё теперь счастливая семья… и даже малыш родился… Сел сразу после их ритуала уехал в Сиандолл… попросился в совет наблюдателем. А я уже больше десяти лет живу на холме одиночек… ну это ты видела.

— И там у вас все девушки… такие… — Таэльмина замялась, не находя подходящего слова.

— Все…

— А Селайвен… он тебя будет обижать?

— Если я открою ему двери моего домика? Ну, конечно же, нет. Он будет счастлив… кому же не хочется чтобы его любили. И он сделает всё… понимаешь, ВСЁ! Чтобы я была счастлива. Постарается быть самым нежным, самым внимательным и предусмотрительным. Но мне это счастья все равно не прибавит, ведь я-то буду точно знать, что все это лишь притворство. Каждый миг буду помнить, что он не меня видит во сне, не обо мне думает в первый миг, когда просыпается… Потому-то у нас никогда не может быть детей. Эльфийка не сама выбирает время для рождения ребёнка. Это решение принимает наш древний инстинкт защиты детей… и потому малыши рождаются только тогда, когда мать совершенно уверена в преданности избранника. В том, что в случае катастрофы он спасёт именно ее ребёнка, а не бросится к дому соперницы. Ведь мужчины сильнее любят детей тех женщин, которые живут у них в сердце… что бы ни утверждали они сами. Потому он и не подходил ко мне раньше… а теперь надеется, что нам удастся освободить фею… и я смогу попросить её о милости. Впрочем… ты ведь тоже на это надеешься?

— Я буду просить, — тихо вздохнула тень, — чтобы феи помогли Харну вернуть законное место. И не столько ради него самого, сколько ради жителей герцогства. Под пяткой Юверсано всем им придётся несладко.

— Ну, тогда значит он будет просить за тебя… — уверенно подвела итог разговора эльфийка.

— Только нужно ещё сначала суметь её найти и вынести… — укладываясь поудобнее, еле слышно вздохнула тень, — судя по всему, кто-то очень не желает допустить возвращения фей.

Проснулась Таэльмина от едва заметного прикосновения к виску, и едва чуть заметно нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, почти неслышимый голосок торопливо шепнул ей прямо в ухо несколько слов.

Тень мгновенно осознала важность сообщения и окончательно проснулась. Стремительно и бесшумно, как дикий зверок, соскользнула с полки и, накинув на плечи куртку, осторожно выбралась из комнаты.

Под потолком крошечного коридорчика качался на жёрдочке фейл, у стены, прямо на полу, на расстеленном одеяле спал Ганти. Вернее, уже не спал, сон мастера-тени был так же чуток, как и её собственный. Бросил на бывшую ученицу быстрый, совершенно бодрый взгляд и успокоенно смежил веки. Тень уже почти прошла мимо, торопясь исполнить данную ей инструкцию, как где-то в глубине души подала тревожный сигнал интуиция. Неизвестно, как повернутся события позже… возможно сейчас у неё есть последний шанс сказать наставнику несколько слов, и отказываться от него по меньшей мере неосмотрительно. И совершенно не важна сейчас обида, которую пока не простила наставнику Таэльмина, мелкие недоразумения и недомолвки со временем забываются. Зато если сейчас она смолчит, и это молчание сыграет на руку предательнице, то простить себе такой подлости тень не сможет никогда.

Еле слышный щелчок пальцев, словно волшебством подбросил мастера-тень вверх и в следующий миг он уже стоял рядом с тенью, сверля ее вопросительным взглядом. Поймал еле заметный кивок на дверь умывальни, кивнул утвердительно и, пропустив ученицу вперёд, шагнул следом, предварительно бдительно оглядев пустой коридорчик и лестницу, ведущую вниз, туда где устроились на ночлег типары и дракон.

— Ты знаешь про третью? — делая условный знак шепнула тень, едва Ганти плотно прикрыл дверь и бдительно уставившись наставнику в лицо.

Не в правилах их гильдии слишком растягивать разговор и уточнять детали. Все и сами сообразительные… другие ищут себе ремесло попроще.

— Догадалась, — полуутвердительно усмехнулся он.

— Вычислила. Можешь отдохнуть, сейчас она спит… не я одна такая сообразительная.

— Ясно, — кивнул Ганти и устало кивнул, — тогда я пошёл. Извини…

Да за что? — Хотелось сказать Таэльмине, — ты же ни в чем не виноват, не может человек все предусмотреть и все разрешить! И без того нянчишься с нею так, как не возился до этого ни с одним учеником, не спускаешь глаз ни днём, ни ночью!

Однако дверь уже прикрылась.

А в следующий миг внезапно распахнулся рядом со стеной знакомый полог серенькой занавески, и тень, решительно задвинув на двери засов, бесстрашно шагнула туда, уже начиная догадываться, кто именно мог позвать её в гости.

В чудесном чуланчике домового как обычно властвовал полумрак, показавшийся девушке особенно непроницаемым после освещённой драконьим камнем мыльни. Таэльмина на миг прикрыла глаза, давая им привыкнуть к сумеркам и тотчас тихонько охнула, ощутив, как её подхватило порывом невидимого ветра и стремительно куда-то потащило.

Как оказалось, в столовую дриадского домика, стоявшего посреди потайного чулана домовых.

— Извини, у нас очень мало времени, — произнёс уже знакомый голос, однако ни грана сожаления тень в нем не нашла.

Зато отчётливо расслышала появившуюся мелодичность хрустальных колокольчиков и открывая глаза, изо всех сил старалась удержать рвущуюся наружу счастливую усмешку. Все-таки они есть… и они живы и это — главное.