Жорж Милославский. Время - вперед! - Юрий Ра

заметно отличалась от пионерлагерей, к которым все привыкли, так это контингентом. Тут собрались практически сплошь дисциплинированные успевающие активисты общественной жизни. Было бы странно ждать кого-то другого. Так что Школа отличалась и атмосферой. Все на позитиве, причем искреннем, сами его подпитывали, сами им заряжались. Женя вдыхала полной грудью этот воздух свободы, оптимизма и желания быть полезными обществу. Из этого восторга её не выводило даже воспоминание о ночном купании голышом. Это было взрослым поступком и показало, что отношения между юношами и девушками могут быть товарищескими и достойными даже в такое необычной форме. А мальчишки все забавные, когда голые! Болтается всё, а они скачут и не стесняются. Ой. И вообще, она выполняла комсомольское поручение и с честь с ним справилась, вот! Потому что именно она первая из девочек заявила, что пойдет на ночное купание. Без нее могло и не получиться ничего. Милославский же сказал тогда, пойдем все или не пойдет никто. Как говорится, Жорж Милославский зря не скажет. Олька Петрова её подружка и соседка по комнате сказала, что Жорка такой смелый, потому что у него уже было, наверное. А потом пояснила, что было. Угу, было, ему всего четырнадцать! Чему там быть-то.

Я продолжал ежевечерние пробежки, к ним присоединились еще трое товарищей, они с любопытством смотрели на мой шест, я плевал на их любопытство. Добежав до точки возврата, ребята начинали разминочные упражнения, а я «крутил палку», то есть отрабатывал удары, сбивы и группы финтов на двуручном оружии. В первую пробежку один из парней, Володька из Москвы, попытался перехватить инициативу:

— Ты чего раскомандовался? Туда бежим, туда не бежим, тут встаем! Не много на себя берешь?

— Володя, я тебя звал или ты сам присоединился к моей пробежке? Это мой маршрут, я выполняю свою программу. А ты волен бежать тогда и туда, куда и когда тебе хочется. Хоть до Сталинграда.

— До Волгограда.

— У нас в похоронке Сталинград указан, дед под Сталинградом похоронен, отсюда полторы сотни километров. Так что для кого Волгоград, для кого иначе. Но я не об этом. Вон дорожка, вон еще одна. Беги.

— Да я как-то не подумал, ты прав. Я с вами дальше бегать буду.

— Да, так интереснее, я тоже завтра с тобой побегу.

— А ты палкой машешь, это ваше направление в фехтовании, как ты рассказывал?

— Да, историческое. Настоящее оружие, настоящий бой, настоящие доспехи.

— Ага, я читал, пудовые мечи, латы…

— Глупость ты читал.

— Чего сразу глупость?

— А ничего путного у нас не пишут. Мы когда проводили научные изыскания в школе, нашли всего пяток статей в разных журналах по древнему доспеху и оружию и ни одной книжки. Пять на всю страну за десятки лет!

— И почему так?

— Потому что история продажная девка власти. Если историк напишет как было, а не как угодно его правителю, его или кормить перестанут, или в темницу бросят. В летописях такую муть пишут, да потом еще и переписывают.

— Ну да, раньше так было. А сейчас в нашей стране…

— Так же переписывается история под политические задачи. Ну и полное отсутствие материалов в открытом доступе. Ладно, побежали домой!

— Домой не добежим!

— Дом есть понятие философское. Поправка принимается, бежим на базу.

Чтоб было интереснее, маршруты пробежек постоянно меняю. С одной стороны, так труднее устроить на меня засаду, а с другой стороны, узнаю местность. Что я имел в виду, когда говорил о засаде? Просто языком мелю от скуки. Ситуация с ориентированием упрощается от того, что тут не настоящие леса, а скорее перелески. Приволжские степи подступают, понимать надо. И все эти перелески исхожены и изъезжены вдоль и поперек, через чащу продираться нет необходимости, да и чащи нет, по большому счету.

В воскресенье подошел физрук-массовик:

— Милославский, говорят, ты везде с ножом таскаешься. Что молчишь?

— Не слышу вопроса, не вижу необходимости поддерживать беседу в таком тоне.

— Чем тебе мой тон не понравился?

— Слово «таскаешься» расстроило. Я вроде не енот-потаскун, чтоб таскаться. Задавайте вопросы, получите ответы. Стучите, и вам откроют.

— Не увиливай от вопроса, нож зачем носишь?

— Имея желание, имею возможность реализовать оное. У вас есть что по существу еще спросить?

— Вот чего ты в бутылку сразу лезешь. Между прочим, старший товарищ к тебе подошел сам, не стал вызывать на беседу.

— Товарищ в штатском может и на беседу вызвать?

— Как минимум может тебя отправить отсюда с волчьим билетом.

— С волками жить — по волчьи выть. А тут я весь крутой и с волчьим билетом! Главный волк буду в нашем лесу. Валяй, отправляй!

— Ты чего мне тыкаешь? Ровесника нашел?

— Так всё уже, меня выгоняют, гипс снимают, клиент уезжает! Чего стесняться, дядя!

— Никто тебя еще никуда не отправляет. Веди себя правильно, всё будет нормально. Я, собственно, за этим и подходил.

— Ну тогда мы друг друга не поняли поначалу. Общий язык был найден, высокие договаривающиеся стороны зафиксировали общность позиций. Как в том анекдоте.

— В каком анекдоте?

— Съехались на переговоры по Кубе представители СССР и США. Американцы кричат «идите нахер с Кубы!», русские им в ответ «сами идите нахер!». По итогам переговоров было выпущено коммюнике «высокие договаривающиеся стороны зафиксировали общность позиций по основному вопросу»

— А-ха-ха! Нормальный анекдот, реально не слышал.

— Обращайтесь, у меня еще есть.

— Так ножик покажешь?

— А драться не будете?

— С чего это?

— Я ножик дам, вы зажмете, понесется махач…

— Доставай уже, боец! Я в курсе, за спиной носишь. Неплохо, неплохо. Самоделка, аккуратная такая самоделка и похоже, что не холодняк. Откуда дровишки?

— Сделал.

— Сам?

— Так чего удивляться, когда мы своими ручками уже чуть не десяток комплектов средневековых доспехов и оружия наковали. Вон на ручки мои посмотрите.

— Да, ручки рабочие. А что ты из оружия можешь делать?

— Чуть не всё, что вы знаете и еще больше того, о чем вы и не слышали. Только с закалкой пока проблема. Муфельные печи короткие, опыта негде набрать по длинноклинковому оружию.

— И откуда такое специфичное хобби?

— Родился с этим. Подозреваю родовую память.

— Бред какой. Никому не говори, а то засмеют.

— И что с того, над Лилиенталем тоже смеялись, а сейчас летают столько, что уже в воздухе сталкиваются?

— Ты что-то слышал?

— Нет, просто для иллюстрации сказал. А что, столкнулись где-то опять?

— Почему «опять»?

— Ну если уж подводные лодки сталкиваются в океане, то самолеты и подавно.

— Ну да, ну да.

— Кстати, ты по утрам на зарядку будешь выходить?

— Нет, у меня другой режим. По утрам тело спит и