Мой сын маг - Кристофер Сташеф

— А вы не вызвали машину?

Отец обреченно махнул рукой и отвернулся.

— Матео, даже будь у нас деньги на перевозку мебели, нам некуда ее перевезти, — тихо проговорила Химена. — Мы можем захватить с собой только то, что поместится в грузовой контейнер, который придется держать около мотеля.

Мэт помрачнел.

— Вы могли бы заявить о банкротстве.

— Могли, — вздохнула Химена. — Мы с отцом говорили об этом, но я знала, как для него тяжело объявить всем, что он не способен выплатить долги. Мы продали дом и завтра уезжаем отсюда с теми вещами, которые можем увезти с собой. Остальное пусть разбирают желающие.

Мэт окинул взглядом коробки:

— Много вам еще осталось укладывать?

Тут обреченно махнула рукой мать.

— Все, что мы можем забрать, — в этих коробках. Но дом, цветы, воспоминания...

Слезы заполнили ее глаза. Мэт поспешно проговорил:

— Уж что-что, а воспоминания всегда можно взять с собой, мама. А если вам вправду надо уезжать, то отправимся прямо сейчас.

Рамон обернулся:

— Значит, ты действительно вызвал машину? — Он пристально вглядывался в Мэта. — Похоже, все это тебя нисколько не удивляет.

— Мне сказала соседка.

Отец негромко выругался.

— Что еще она тебе сказала?

Мать по крайней мере не стала спрашивать, кто именно просветил Мэта.

— Что хулиганы так осаждали магазинчик, что твои дела пошли насмарку, — ответил Мэт и понял, что мог бы сейчас разыграть обиду. Он укоризненно глянул на отца и добавил:

— А ведь ты мог мне все рассказать днем, папа.

— Тебя это не касалось, — отрезал Рамон.

— Все, что касается тебя, касается и меня, — возразил Мэт. — Ты сам меня так учил — ты говорил, что так должно быть между друзьями. Разве с родителями не должно быть точно так же?

— Я вел себя словно средневековый человек, — пробормотал Рамон.

— А чем плохи средневековые понятия о верности?

Отец взглянул на мать, она на него. Отец сдался:

— Когда я пришел сегодня домой обедать, я закрыл магазин навсегда.

— Значит, ты все знала! — Мэт с обидой глянул на мать.

— Мы не хотели волновать тебя, — объяснила она и вдруг проговорила упрямо и сурово:

— Тебя могли выгнать из университета!

— Однако твой неожиданный визит отвлек нас от мрачных мыслей, — поспешил добавить отец.

Мэт вздохнул:

— Ну ладно, я неблагодарный сын, я редко бываю у вас...

Знали бы родители, как давно на самом деле он был у них в последний раз!

— Это не имеет значения, Мэт, — тихо проговорил отец. — Наши трудности это наши трудности. Ты должен сам строить свою жизнь.

— Я и собираюсь ее строить, но трудностями надо делиться — вот еще одна мудрая истина, которой вы меня научили, — усмехнулся Мэт. — Единственное, что имеет значение, — так это то, что мы можем забрать вас отсюда.

Вдалеке взвыла сирена.

— Что это за дух? — нахмурился Жильбер.

— Это не дух, это просто сигнал тревоги, — скороговоркой выпалил Мэт. — Это полиция! Лайэм таки вызвал полицию, тварь! Папа, мама, простите, но медлить нельзя! — Ему не хотелось тратить время на то, чтобы объяснять Жильберу осложнения, возможные при отсутствии удостоверения личности. — Прошу вас поверить мне на слов как бы безумно вам ни показалось то, о чем я попрошу.

Рамон посмотрел на Химену. Они вместе несколько секунд смотрели на Мэта и Жильбера. Наконец Химена вымолвила:

— Плохого-то ничего не будет, правда?

— Абсолютно! — горячо заверил ее Мэт. — Идите сюда, встаньте около коробок и возьмитесь за руки. — Жильбер, и ты тоже!

Родители непонимающе нахмурились, взялись за руки.

Жильбер, естественно, повиновался лорду Магу без всякого промедления.

Сирена уже звучала ближе.

— А теперь повторяйте за мной: «Lalinga wogreus marwold reiger».

Мэнтрелы непонимающе переглянулись, но послушно повторили:

— Lalinga wogreus marwold reiger.

— Athelstrigen marx alupta, — продолжал Мэт.

Отец и мать повторили:

— Athelstrigen marx alupta.

— Harleng krimorg barlow staeiger, — проговорил нараспев Мэт.

— Harleng krimorg barlow staeiger, — вторили ему отец и мать.

Мэт продолжал повторять слова, строчку за строчкой, пока не прочитал стихотворение до конца, после чего распорядился:

— Еще раз!

Он повторял и повторял стихотворение до тех пор, пока родители не заучили его от начала до конца. Они бросали на сына встревоженные взгляды, но все же начали повторяли стихи.

А сирена звучала все ближе и ближе.

— Повторяйте без меня и не обращайте внимания на то, что я буду говорить! — воскликнул Мэт. — Продолжайте читать!

Родители послушно выполнили распоряжение сына. Они твердили строчку за строчкой. Мэт понял, что произошло.

Слова начали обретать смысл.

Сирена затихла у самого дома. За окнами метались оранжевые и голубые огни.

Хлопнула дверца автомобиля. Послышались шаги, направлявшиеся к крыльцу.

Мэт запрокинул голову и прочитал:

Силы придай нам, Монкер святой!Брось паутинку нам, Король-Паук!Пусть она станет дорогой прямой,Может, на север, а может, на юг.Савл, услышь меня,Знахарь, мой друг,Славный магистр всевозможных наук!Магия, физика и математика,Дружно в пути нам теперь помогайте-ка!Злобный колдун нас с пути не свернет,Через пространство и время — вперед!

А потом он выкрикнул:

— А теперь все вместе! — и снова начал произносить строки, некогда прочитанные им на древнем пергаменте, но только на сей раз уже все понимали их смыл:

Это время не твое,Это место не твое...В мире слабом честь и славаПоросли давно быльем.Ты припомни старый мифИ откроешь гордый мир,Позовут тебя героиИ на подвиг, и на пир.Пусть гудит глагол временИ несет металла звонЧерез время и пространствоВ новый мир — сквозь явь и сон!

В дверь громко постучали.

— Послушайте, я понял слова! — вдруг воскликнул отец Мэта, на языке Меровенса, и тут вокруг все завертелось, заходило ходуном...

А когда вихрь утих, мать схватила Мэта за руку. Он поддержал ее и успокоил:

— Это пройдет, у тебя просто закружилась голова… Жильбер, ты как?

— Недурно, — отозвался рыцарь. — Держись, добрый человек Мэнтрел. Чувство, спору нет, неприятное, но потерпите, это пройдет... ну вот.

Мэт обернулся и увидел, что отец держится за плечо Жильбера, но мало-помалу приходит в себя и выпрямляется.

— Благодарю за поддержку, магистр Жильбер, — сказал Рамон.