Мой сын маг - Кристофер Сташеф

А потом они снова вышли на ночную улицу, а там... женщина с изможденным лицом окликнула Жильбера:

— Эй, парень!

— Да, сударыня? — Жильбер обернулся и окаменел.

Мэт застонал.

То, что было надето на женщине, можно было бы назвать платьем, хотя на его шитье, по меровенсским меркам, ткани пошло на пять футов меньше, чем следовало бы. Платье, облегая женщину, словно вторая кожа, мягко поблескивало в свете фонаря и манило к себе. Заканчивалось платье на фут выше колена. Длиннющие ноги, короткая стрижка — в Меровенсе такие носили мальчишки, а здесь так стригли в самых дешевых парикмахерских. Вот только ни у одного мальчишки не могло быть таких привлекательных форм и такого количества косметики на лице.

Жильбер побагровел и закашлялся.

— Он — бродячий проповедник, — объяснил Мэт женщине и поволок Жильбера прочь. Женщина проводила их хриплым хохотом.

Когда они одолели еще один квартал, Мэт остановился около столбика с табличкой «Автобус». Жильбер тоже остановился, тяжело дыша. С трудом переводя дух, он прошептал:

— Размалеванная Иезавель!

— Она не такая уж плохая, — уточнил Мэт. — Хотя бы людей не убивает. И не пытается обратить их в язычество. Она всего-навсего делает то, что велит ей хозяин. А откажется — он поколотит ее и заморит голодом.

Насчет наркотиков рассказывать не хотелось. Жильбер, опешив, уставился на Мэта:

— Так она не по доброй воле избрала такую жизнь?

— Эта жизнь спасает ее от голода, — ответил Мэт.

— Но уж в церкви ей бы подали кусок хлеба!

— Что ей кусок хлеба! Ее хозяин наверняка обещал ей золотые горы, если она станет делать то, что он ей велит. Теперь-то она поняла — богатеет только ее хозяин, а ей достаются лишь жалкие гроши из того, что ей платят мужчины.

— О, несчастное создание! — Жильбер весь дрожал, от ужаса или гнева этого Мэт не знал. К счастью, подошел автобус.

Двери с шипением открылись. Жильбер выпучил глаза и попятился.

— Это всего-навсего одна из тех карет, про которые я тебе рассказывал.

Только эта больше похожа на дилижанс. Она совершенно не опасна.

— Будь по слову твоему, сэр Мэтью.

Жильбер заставил себя подняться по ступенькам в салон.

— Эй, парень, стой! — крикнул водитель. — Заплати за проезд!

— Я заплачу за двоих! — поспешил заверить водителя Мэт и опустил в автомат монетки. Автомат с удовольствием проглотил их, а Мэт подтолкнул Жильбера вперед.

Они еще не успели усесться, как автобус тронулся, и рыцаря отбросило назад. Что ж, такое случалось и тогда, когда с места трогались лошади. Мэт подтолкнул спутника к сиденью. Тот уселся и принялся озираться по сторонам.

— Светло как днем! Как много скамеек, и все с мягкими подушками! Серебряные столбы и поручни! Для чего они, сэр Мэтью?

— Когда автобус... о, прости, дилижанс... битком набит, некоторым людям приходится стоять, и тогда они держатся за эти поручни. На самом деле они не серебряные, просто хорошо отполированные.

— Сколько же времени ушло на то, чтобы их отполировать!

Мэт чуть было не сболтнул, что в его мире полировкой занимаются машины, но вовремя сдержался. Насчет машин ему тоже не хотелось рассказывать человеку средневековья.

Ночной водитель оказался Мэту не знаком — наверное, старина Джо в конце концов ушел на пенсию. Поэтому он не стал заводить с водителем беседу. И хорошо, что не стал, потому что ему пришлось объяснять Жильбер, почему этот «дилижанс» плетется медленнее, чем если бы его везла упряжка лошадей, и что рекламные плакатики на стенах рассказывают людям о том, что они могут купить, и о тех, кто им в этом поможет. Сама реклама не произвела на Жильбера особого впечатления — гораздо больше его поразило то, сколько в этом мире народа, готового прийти на помощь. Он, правда, спросил, почему реклама написана на двух языках, и когда Мэт ответил, что один из этих языков — испанский, тот, на котором говорят в Ибирии, Жильбер поинтересовался:

— А эти что, мавры?

И некоторые смуглокожие пассажиры обернулись, одарив Жильбера оскорбленными взглядами. К счастью, Мэт воскликнул:

— Наша остановка! — и нажал на желтую кнопку. Зазвенел звонок, зажглось табло: «Остановка по требованию». Когда Мэт закончил втолковывать рыцарю, откуда взялся звук звонка и свет на табло, они уже стояли на тротуаре, провожая взглядами удалявшийся автобус. Мэт вынужден был рассказать и о том, откуда берется топливо для того, чтобы сзади у дилижанса горели огни, и зачем они так нужны. Рассказывая, он зашагал вперед. Жильбер догнал его.

И тут... от крыльца послышался злорадный смех. У Мэта засосало под ложечкой.

— Сожми покрепче свою палку, сэр Жильбер.

— Как скажешь, — ухмыльнулся Жильбер. Куда девалось все его смущение, когда запахло боем! Мэт глянул на своего спутника, понял, что в драке тот готов смести все на своем пути, и порадовался тому, что трость Жильбера обрушится не на него.

— Эй, гляньте-ка! — прозвучал хриплый молодой голос, и с крыльца соскочили еще несколько юнцов. Они, покачиваясь, зашагали навстречу Мэту и Жильберу.

— Они больны? Почему они так шатаются? — удивился Жильбер.

— Они пьяны, — объяснил Мэт, не обмолвившись насчет наркотиков.

— Да это никак опять малыш Мэтти! — осклабился Луко. — Вернулся с подкреплением, а?

— Пасть закрой, Луко, — посоветовал хулигану Мэт. — Развлекаетесь?

— Не-а! Вот щас развлечемся! Ты опять от нас драпать будешь, малыш Мэтти?

— Ну разве только для того, чтобы тебя не прикончить, Луко.

— Ох ты и круто базаришь, Мэтти! — насмешливо протянул кто-то позади.

Жильбер усмехнулся, и его зубы заблестели в темноте. Рыцарь обернулся, а Мэт не сводил глаз с Луко.

— Сколько их там? — спросил Мэт сквозь зубы.

— Всего пятеро, — сообщил Жильбер.

— Ну а у меня тут четверо. Ну, в чем дело, Луко? А где же остальные твои дружки? Уже за решеткой?

Луко грязно выругался и бросился на Мэта.

Глава 7

Мэт уклонился от удара Луко и заехал тому в живот. Луко зарычал, согнулся, но сумел нанести Мэту пару ответных ударов под ложечку. Мэт закрывался, отражая удары, но некоторые все-таки достигли цели и принесли ему сильную боль. Однако он работал кулаками вовсю, не давая сопернику спуску. С двух сторон к нему подступили Чой и Лайэм. Луко, изрыгая ругательства, занес руку для того, чтобы ударить Мэта сверху, как молотком.

А Мэт нанес ему резкий предательский апперкот.

Пока Луко падал, Мэт увернулся от Чоя, врезал Лайэму, рванулся вперед и заехал успевшему подняться Луко. Тот закрылся и нанес ответный удар. Мэт выпрямился, и удар вместо лица пришелся в грудь. Боль пробудила в нем ярость, но он сумел ухватить Чоя за руку и крутануть ее в запястье. Затем Мэт схватил Чоя за рубашку, изогнулся и выставил вперед бедро. Чой знал этот прием и отпрыгнул, сделав разворот, но при этом налетел на Лайэма.