Добротолюбие. Том V - Святитель Макарий Коринфский

46) Невозможно разверзть источник слез без глубочайшего смиренномудрия, ни опять смиренномудрым быть без умиления, производимого наитием Духа: ибо умиление от смиренномудрия, и смиренномудрие от умиления Святым порождаются Духом. Они, как звенья цепи, держась друг за друга и единою благодатию связуясь, составляют неразрывный союз духовный.

47) Свет, от Духа Святого нисходящий в душу, обыкновенно отходит по причине уныния, нерадения и безразличия оносительно слов и яств: ибо как безразличие в яствах и вообще сытая трапеза, так равно и неудерживание языка и очес нехранение изгоняют его из нее и делают нас омраченными. Когда же мы наполнимся тьмою; тогда все звери селения сердца нашего и скимны – страстные помыслы – с рыканием расходятся по душе, ища себе пищи в страстях и покушаясь похитить положенное в нас Духом сокровище (Пс. 163, 21). Но истинная другиня наша – воздержание, и ангелотворная молитва не только не попущают ничему такому произойти в душе, но и сохраняют в уме неугасимым светением Духа, сердце делают тихим и чистым, источают божественное умиление, душу расширяют любовию к Богу и всю ее, в веселии и девственности, всецело сочетавают со Христом.

48) Ничто так не свойственно разумности, как чистота и целомудрие души, коих матерь и другиня есть воздержание всестороннее, а отец – страх Божий. Страх же Божий, преложившись в вожделение Бога и сочетавшись с сердечным расположением к божественным вещам, соделовает душу свободною от страха, полною любви и божественного разумения родительницею.

49) Страх, наперед сочетавшись с душою, чрез покаяние делает ее чреватою помышлением о суде. Тогда окружают ее болезни адских мучений (Пс. 114, 3); воздыхания и скорбные томления с сжатием сердца терзают ее при помышлении о будущем воздаянии за дела злые. Потом она, многими слезами и трудами во чреве помышление зачатое (намерение содевать спасение) возрастивши, рождает на земле сердца своего дух спасения (решимость), и освободившись от мучении при мысли об аде, и избавившись от стенаний под действием представления суда, воспринимает в себя вожделение и радость будущих благ и сретается другинею – чистотою с целомудрием, кои искреннею любовию сочетавают ее с Богом. – С Богом же сочетавшись, душа ощущает неизреченную сладость, и от сего с удовольствием уже и наслаждением проливает слезы умиления, чуждою делается сочувствия всему, что в мире, и как бы в исступлении сущи, течет вслед Жениха, так взывая к Нему безгласным гласом: «вслед Тебе, в воню мира Твоего теку. Возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полдень чистого созерцания? чтоб не быть мне вынужденною блуждать по стадам другов Твоих – праведников (Песн. 1, 3, 6): ибо светлосияние великих таинств у Тебя». – Жених же, введши ее в сокровище-хранительницу сокровенных Своих таин, делает ее созерцательницею существа творений с премудростию.

50) Не говори в сердце своем: невозможно мне прочее стяжать чистоту девства, после того как я столько раз растлевал себя и подпадал неистовству тела. Ибо где приложены будут болезни и труды покаяния с злостраданием и теплотою душевною и источатся реки слез умиления: там все твердыни греха разрушаются, всякий огнь страстей угасает, и совершается новое свыше рождение наитием Духа Утешителя; – и душа опять соделовается палатою чистоты и девства, в которую преестественный Бог, нисшедший во свете и радовании неизреченном, и как на Престоле Славы, восседши на высоте ума ее, дает мир сущим в ней силам, так говоря: «мир вам от борющих вас страстей, мир Мой даю вам для естественного вам действования, мир Мой оставляю вам для достижения преестественного совершенства». Исцелив таким образом тройственностию дарования мира троечастность души и к троичному возведши ее совершенству и с Самим Собою соединивши, всю уже делает ее Богом девственною, всю доброю, всю прекрасною, намастив ее благоуханием мира чистоты, и говорит ей: «востани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя, в деятельном любомудрии. Яко се зима страстей прейде, дождь сластолюбивых помыслов отъиде, отъиде себе, цвети добродетелей с благоуханием помышлений явишася на земли сердца твоего. Востани, прииди ко Мне в разумном ведении естества, прииди ты, голубице моя сама о себе, в покров и мрак таинственного Богословия и веры, сего твердого во Мне Боге камня» (Песн. 2, 10–14).

51) Блажен мне из сподобившихся доброго изменения и восхода горе тот, кто, – деятельным любомудрием превзошедши стену страстных привычек и оттуда на посребренных крыльях бесстрастия в ведении поднявшись в мысленный воздух созерцания всего сущего, а отсюда вошедши в мрак Богословия, – почил наконец от всех сих дел своих в Боге блаженною жизнию: ибо он, соделавшись в совершенстве земным Ангелом и небесным человеком, прославил Бога в себе, чего ради и Бог прославил его.

55) Худо неверие, лукавого сребролюбия и зависти лукавейшее порождение. Если же оно худо, не паче ли худо то, что порождает его? ибо сие последнее любовь к злату делает в сынах человеческих предпочтительнейшею любви ко Христу, Содетеля вещества почитает меньшим сего вещества, и ему служить паче, нежели Богу, научает тех, кои охотнее соглашаются служить твари паче Творца и истину Божию пременяют во лжу (Рим. 1, 25). Если же недуг сей так худ, то какой степени худости не превосходит душа, произвольно им недугующая?

56) Если любишь быть другом Христовым, ненавидь злато и его ненасытное любление, так как оно к себе обращает помышление любящего его и отрывает его от сладчайшей любви к Господу Иисусу, которая является не в виде слова, а в виде действования по заповедям Его. Если вожделеваешь злата, то, увы! конечно приобретешь его, если приобретением считаешь, а не крайнею потерею любовь к нему предпочтительно пред любовию ко Христу. Но ведай, что при сем Христа всячески потеряешь, а вместе с Ним потеряешь и Бога, без Коего нет спасения человекам.

57) Если любишь золото, то не любишь Христа. Если же Христа не любишь, а любишь золото; то смотри, кому тиран сей уподобить тебя старается? Оному, хотя ученику, но не верному, хотя другу, но оказавшемуся наветником, зле восставшим на общего Владыку, бедственно отпадшим от веры и любви к Нему и бросившимся в глубь отчаяния. – Убойся же этого примера и ты, и бегай злата и любви к нему, да Христа приобрящешь, оказывая вместе с тем и к себе самому истинную любовь: ибо видишь, какова участь падшего в этот грех?

58) Без призвания свыше никогда не ищи получить председательство при помощи золота или при содействии и ходатайстве людей, хотя бы ты видел, что имеешь силу пользовать души; ибо три следующие беды могут сретить тебя, и одна из них сбудется: или негодование Божие и гнев найдут на тебя в различных напастях и скорбных обстоятельствах, когда восстанут на тебя не только люди, но и вся почти тварь, – и жизнь твоя будет многовоздыхательна; или с великим бесчестием будешь свергнут оттуда, когда преодолеют тебя другие; или умрешь не в свое время, будучи отсечен от настоящей жизни.

59) Нельзя ни во что вменять славу и бесчестие и быть выше неприятностей и приятностей, если не сподобится кто право смотреть на то, чем кончается все такое. Когда же увидит, как всякая слава, всякое удовольствие и утеха, всякое богатство и благоденствие кончается ничем, потому что смерть все это отнимает и растлевает; тогда, познав явную суетность человеческих вещей, обращает он чувства свои к вещам божественным и к этим, пребывающим и растлиться никогда не могущим, прилепляется, а от тех отвращается, – вследствие чего становится выше скорбей и утешений земных: скорбей, как победивший в душе сластолюбие, славолюбие и любоимание, – утешений, как отторгший от души мирское чувство (всякое сочувствие к мирскому). От того, почитают ли его или бесчестят, скорби ли или утешения облежат его, он всегда одинаков и за все благодарит Бога, не ниспадая помыслом долу.

60) Тщательный может и по сновидениям угадывать движения и расположения души и соответственно тому направлять попечение об устроении своего духовного состояния. Ибо по настроению внутреннего человека и его забот бывают и телесные движения, и душевные мечтания. Кто имеет душу веществолюбивую и сластолюбивую. тому мечтаются стяжания вещей и денежные прибытки, также женские лица и страстные объятия, от коих случается с ним осквернение плоти и одежды. У кого душа любостяжательна и сребролюбива, тот и во сне видит всегда золото: то взыскивает уплаты, то умножает проценты, то прячет добытое в кладовую, то будто осуждается как немилосердый. Кто гневлив и завистлив, тому представляется, будто за ним гонятся звери или ядовитые пресмыкающиеся, – и он испытывает великие ужасы и страхи. У кого тщеславием напыщена душа; тому мечтаются добрая о нем молва, шумные ему встречи народные, предложение ему или получение им какого-либо чина или начальства. У кого душа горда и самомнением наполнена; тот видит себя разъезжающим на блестящих колесницах или летающих на крыльях по воздуху, а других всех трепещущими пред великостию власти его. Равным образом и Боголюбивый человек, как ревностный о делах добродетели и неутомимый в подвигах благочестия, имея душу чистую от пристрастия к вещественному, видит во сне или сбытие будущих вещей, или откровение страшных видений, и просыпаясь, всегда находит себя молящимся в умилении и мирном устроении души и тела, со слезами на ланитах и с беседою с Богом в устах.