Последний сын - Андреев Алексей Валерьевич

Телль взглянул на жену. Фина сейчас тоже что-то вспоминала. "Хорошо бы — не о Карле", — подумал Телль.

— Не ходила я тут. Не помню я ни этой аллеи, ни мостика, к которому она сворачивает, — сказала задумчиво Фина.

Телль искал глазами ту самую высохшую ветку. Он опасался, что не увидит или уже миновал ее, но вот серая палка показалась над зеленой листвой кустарника. Телль успокоился.

— Может, зайти посмотреть, как там Ханнес?

— Посмотри, — сказала Фина. — Я подожду.

Телль тихо подошел к полянке. Ханнес с новыми знакомыми разговаривали на скамейке. Телля они не заметили. Убедившись, что у них все нормально, тот вернулся к Фине.

— Пойдем в ту сторону до конца? — сразу спросил он.

Но Фина ждала от мужа другого.

— Ты не сказал: у Ханнеса там все в порядке?

— Все в порядке.

— Что они там делают?

— Разговаривали о чем-то, — пожал плечами Телль.

Они дошли до главной аллеи парка. На ней тоже никого не было — только вдалеке, у фонтана, виднелись люди. Телль с Финой повернули назад, незаметно заглянули к Ханнесу и направились дальше, к мостику.

— Ты не устала? — спросил Телль.

— Нет. Но скоро нам надо будет перекусить. Или хотя бы покормить Ханнеса, — Фина кивнула на указатель с надписью "кафе". — К тому же, сейчас самое пекло начинается, а Ханнес на поляне под солнцем.

— Давай дадим ему еще хотя бы полчаса, — попросил Телль.

— Тогда где-нибудь посидим. Я не устала, но меня на потом может не хватить.

— На этой аллее я скамеек не видел.

Телль не упомянул про скамейки, которые остались на поляне, где играл с ребятами Ханнес. Он не хотел, чтобы они с Финой сели там, — сын стал бы невольно оглядываться на них. Да и горячо, наверное, на этих скамейках сейчас — тень оттуда ушла.

— Ты знаешь, где то кафе? — спросил Телль, подумав про указатель. — Давай я провожу тебя к нему, и ты нас там подождешь.

— А Ханнес? Ты дорогу к нему найдешь?

Фина забеспокоилась было, но Телль на середине мостика показал на видневшуюся слева за кустами коричневую крышу с трубой.

— Вон оно.

— Вижу. Давай я дальше сама, а ты иди к Ханнесу. Буду ждать вас в кафе или у входа, если оно окажется закрытым, — предупредила Фина.

Телль вернулся на поляну к сыну. Ханнес стоял на качелях сзади Мика и, чуть приседая, несильно раскачивал их. На вторых качелях высоко взлетал Мартин.

Увидев отца одного, Ханнес перестал раскачиваться. Мик поднял голову и вопрошающе поглядел на него. Но Ханнес не обращал на Мика внимания.

Убедившись, что сын заметил его, Телль медленно пошел к аллее. Ханнес спрыгнул с качелей.

— Мартин, мне надо идти.

— Не ходи, там какой-то дядька, — продолжая раскачиваться, крикнул Мартин.

Ханнес не смог разобрать, что он сказал, и посмотрел на Мика.

— Не ходи, там какой-то дядька, — повторил тот.

— Это мой отец, — улыбнулся Ханнес.

Мартин быстро остановил качели. Подойдя к Ханнесу, он протянул ему руку.

— Мы всегда здесь, — серьезно сказал Мартин.

Ханнес пожал руку Мартину, потом — подошедшему Мику, и пошел к ждавшему его отцу.

— Ты придешь сюда снова? — крикнул Мартин.

Но Ханнес уже был спиной к нему.

— Придешь? — крикнул Мартин снова.

Телль видел, как Мартин, не дождавшись ответа, вернулся на качели. А Мик еще стоял и смотрел вслед Ханнесу.

***

— Как ты? — поправляя сыну волосы, спросил на аллее Телль.

— Мы играли. Было здорово, — Ханнес был мокрым и горячим от солнца.

— Давай, ты поешь, а потом уже вернешься к ребятам, — предложил Телль, вытирая лицо сына платком.

— Не хочу есть, — мотнул головой Ханнес.

— Мама ждет нас в кафе. Давай к ней, а там решим.

Фина сидела на открытой площадке за столиком под навесом, держась рукой за стоявшую посередине салфетницу.

— Хотела подвинуть ее к себе, а она приклеена, — сказала Фина, когда Телль с Ханнесом, с шумом отодвинув стулья, сели рядом.

— У нас в кафе напротив работы солонки так приклеили, — ухмыльнулся Телль.

Он огляделся. Остальные столики были пусты. У входа в само кафе висел белый лист. На нем, кроме слова "прейскурант", издали ничего нельзя было разобрать.

— Пойду почитаю, что там, — сказал Телль.

— Я про воду забыла, — спохватилась Фина.

Она достала из сумки маленькую бутылку, но не успела протянуть ее Ханнесу, как рядом выросла официантка — девушка в белой рубашке и черном фартуке.

— Добрый день. У нас со своими напитками нельзя.

— Это вода, — возразил не успевший отойти к прейскуранту Телль.

Не став спорить, Фина вышла за ограду кафе и оттуда рукой позвала Ханнеса. Пока они пили, Телль пытался изучить прейскурант.

— А номер пять мороженое — это что? — повернулся он к официантке.

— Крем-брюле, — ответила девушка. — Будете заказывать?

— Нет пока. Дайте я сперва все посмотрю.

Подошедший Ханнес тоже стал читать прейскурант.

— Что бы ты хотел? — спросил, тронув его за плечо, отец.

— А можно еще мороженого?

— Конечно, — решительно сказал Телль и шагнул внутрь кафе.

Он заказал Ханнесу крем-брюле, а Фине — кофе. Ему самому хотелось шашлык, тяжелый, сочный запах которого наполнял помещение. Но, посчитав оставшиеся деньги, Телль понял, что у него даже на стакан чая не хватало.

— А ты почему сидишь без всего? — помешивая кофе ложкой, спросила мужа Фина.

— Да как-то оно и не хочется, — не нашел другого ответа Телль.

С каждым движением ложки мороженого у Ханнеса становилось все меньше. Он пытался есть медленнее, но это не помогало. Взяв из креманки последний кусочек, Ханнес соскреб разводы мороженого со стен и со дна, а потом держал ложку во рту, пока на ней оставался вкус мороженого.

— Еще хочешь? — с сочувствием спросил Телль.

Фина строго посмотрела на мужа.

— Зачем ты его дразнишь? — не шевеля губами, сказала она.

— Да можно и в другой раз, — борясь с желанием, ответил Ханнес.

Отодвинувшись к спинке стула, Ханнес глядел на пустую креманку и что-то шептал себе, загибая пальцы.

— Получается, у нас пять вкусов мороженого? — посчитал он.

— Я знаю шесть, если белый пломбир еще взять, — добавила Фина.

— Когда я вырасту, то научусь делать такое мороженое, которого сейчас нет, — вдохновенно сказал Ханнес.

По-доброму взглянув на сына, Фина улыбнулась. А вот Телль не мог поднять глаз от стола.

Озабоченность отца не ускользнула от Ханнеса. Кивком головы он спросил мать, что это с папой. Изобразив гримасой тяжелое лицо Телля, Фина легонько толкнула мужа в плечо.

— Очнись!

Телль выпрямился и вздохнул. Ему всегда не хватало легкости, чтобы быстро подхватить настроение семьи.

— Попила кофе? Пойдем тогда, — обратился он к жене.

Подмигнув сыну, Фина встала из-за столика. Телль тоже поднялся.

Ханнес поднес к носу креманку.

— Пахнет еще, — тихо сказал он и пошел за родителями.

***

Когда от кафе остались видны только крыша с вывеской, Телль повернулся к Фине и показал большим пальцем назад.

— Ты обратила внимание, что там никого, кроме нас не было? А ведь уже разгар дня.

— Ничего удивительного, — бросила Фина. — С такими-то ценами.

— Я не об этом. Все на черном рынке просто.

— Люди у фонтана как-то тоже сюда не спешили.

Ханнес остановился в ожидании родителей на середине мостика. Он чуть наклонился через перила, увидел свое отражение в воде и помахал ему рукой.

— Мы по той же дороге идем? — спросил Ханнес.

— Да, — кивнул Телль.

— Ты про этот рынок сейчас говоришь больше, чем, когда там бывал, — заметила Фина. — Может, нужно сходить и посмотреть, что там?

— Не пойду, — уверенно ответил Телль. — Мне просто интересно, что из этого выйдет.

— Тебе больше говорить не о чем? — неожиданно спросила Фина.

Телль не ответил. Ему казалось, сейчас любой ответ был бы неправильным. Да и Фина его не требовала.